— Да-а-а… — прошептала Юля, выгибаясь дугой, прижимаясь ко мне бедрами.

Я отпустил грудь и запустил руку под юбку — там было мокро и горячо. Юля сама раздвинула ноги, чтобы мне было удобнее, придвинулась ближе.

— Да, Серж… Да, возьми меня… — шептала она. Ее руки в этот момент хозяйничали с моей ширинкой, но все никак не могли с ней справиться.

Я уже почти запустил пальцы в нее…

И поезд снова тряхнуло!

Что-то заскрежетало, засвистело, где-то грохнуло!

Еще один толчок!

Лампа под потолком тревожно заморгала, откуда-то из соседних купе послышался крик!

Толчок!

Нас с Юлей сбросило с койки, швырнуло через все купе, больно приложив о противоположную стену!

Удар!

Вагон качнулся и завалился набок, нас снова швырнуло в стену, я кое-как уцепился ногами и одной рукой за спинку койки, второй рукой прижимая к себе Юлю!..

— Уважаемые пассажиры! — раздалось под потолком. — Убедительная просьба — воздержаться от паники. Ситуация штатхр-р-р-рш-ш-ш…

Говоривший захлебнулся словами, будто ему глотку разорвали, динамик под потолком противно заскрипел и затих.

И тут же погас и свет.

Вагон наконец дрогнул в последний раз и остановился. За стеной купе кто-то протяжно стонал, за другой — грязно ругались. Сквозь узкую щель окна пробивались редкие лучи солнца, скорее сгущая тьму внутри вагона, нежели хоть чуть-чуть разгоняя ее.

Я аккуратно по очереди напряг мышцы рук и ноги, убедился, что кости целы и конечности шевелятся. Это хорошие новости, просто отличные новости. Судя по стонами за стеной, не всем так повезло.

Богиня, что случилось?

Поезд сошел с рельс и перевернулся, судя по всему.

А почему?

Откуда же мне знать?

В каком смысле? Разве ты не богиня этого мира? Разве ты не знаешь всего, что здесь происходит?

Нет, это так не работает. Я знаю общие постулаты и тезисы существования этого мира, знаю его историю, его политический строй и прочие глобальные вещи… Но это не значит, что я ежесекундно слежу за всем, что происходит на поверхности всей планеты! Зачем мне это?!

Действительно, я бы тоже не стал. Ладно, вопрос снимается.

В руках у меня зашевелилась и тихо запищала Юля.

— Ударилась? — спросил я куда-то в темноту, надеюсь, что хотя бы в ее сторону.

— Угу. — хныкнула Юля. — Нога…

— Сейчас.

Я нащупал ногу девушки и повел ладонью вдоль нее в поисках травмы. Нашел — ступня, с которой сорвало ботинок, была сильно опухшая. Наверное, чем-то прилетело, возможно, даже до вывиха. На своих двоих она прямо сейчас идти не сможет.

— Не видно ни хрена. — вздохнул я. — Сейчас окно открою.

— Нет! — со страхом в голосе вскрикнула Юля, цепляясь за меня и не позволяя подняться. — Только не окно!

— Это еще почему? — не понял.

— В смысле «почему»?! Потому что дарги!

— Дарги? — не поверил я. — Вот прямо снаружи?

— А с чего бы еще нам сойти с рельсов?! — снова захныкала Юля. — Конечно, это дарги! Я слышала, они иногда сносят поезда с рельсов, раскачивая вагоны ударами с разных сторон!

— Нахрена?! — не унимался я.

— Чтобы сожрать всех, кто внутри, конечно!

Где-то за стеной раздался приглушенный хлопок, потом еще один, и громкие команды.

— Лежи тут. — велел я, и принялся пробираться к окну.

Вагон лежал вверх тормашками, так что все поменялось местами, и щель, которая должна была быть под потолком, теперь оказалась на уровне колен. Пробираясь на ощупь и ежесекундно натыкаясь наа разные вещи, я кое-как добрался до щели и приник к ней, пытаясь рассмотреть, что творится снаружи.

Конечно, с такого ракурса хрен чего увидишь. Перед глазами колыхалась высокая зеленая трава, растущая из жирной черной земли, и больше ничего. Я посмотрел налево, направо, но и там была одна лишь трава. Я уже собрался было бросить это бессмысленное занятие, как вдруг прямо перед смотровой щелью сверху на траву опустилась мощная лапа.

Она была будто бы свита из веревок-мышц, поверх которых накинула кожу, а потом натянули ее, как завязки в корсете дамы-пышки. Будто это даже не кожа, а натуральные фасции, только притворяющиеся мышцами! Каждый мускул, каждое мышечное волокно непривычно-коричневого цвета можно было рассмотреть во всех анатомических подробностях!

И эта лапа толщиной с мою ногу опиралась на такую же обескоженную ладонь с четырьмя пальцами, каждый из которых заканчивался когтем длиной с палец. Когти были черными, как сам антрацит, и совершенно не отражали солнце.

Лапа мелькнула перед окном в быстром шаге, и снова исчезла из вида.

Впрочем, и ладно. Пусть себе идет. Мне хватило.

— У тебя телефон далеко? — спросил я у Юли.

— Нет, рядом. — ответила она. — А что?

— Включи фонарь!

Девочка не стала задавать глупых вопросов и через секунду вспыхнул яркий луч света, разрезающий темноту купе. Отобрав у нее телефон, я принялся шариться по купе, пока не нашел то, что искал — свой пакет с вещами.

— Ты что надумал? — опасливо спросила Юля.

Я не ответил. Я был занят. В моих зубах был зажат ее телефон, направленный фонариком вниз, на руки.

А руки уже стыковали плечи лука с рукоятью. Щелк, щелк! — и они заняли свое место. Еще несколько секунд — натянуть через бедро тетиву. Крышку с тубуса со стрелами долой, а сам тубус можно повесить на ремешок для переноски за плечо. Хреновая идея таскать колчан за плечом, тем более такой убогий, но, за неимением горничной, как говорится…

— Ты что надумал? — пуще прежнего занервничала Юля. — Зачем тебе лук?!

— На случай, если это нечто полезет к нам. — я мотнул головой. — На всякий случай.

— Только не вздумай выходить наружу! По инструкции в такой ситуации мы должны оставаться на своих местах и ждать спасательную команду!

— Конечно, не полезу. — заверил я ее, не сводя взгляда с двери купе, на которую случайно упал свет от фонарика.

Между дверью и стеной явственно виднелась щель. Тяжелый металлический замок с ручкой, за которую предполагалось ее открывать, был вырван из двери с корнем и просто отсутствовал на своем месте.

Вот же зараза, а…

Богиня, а эти дарги, они… разумны?

Сложно сказать, никто так и не докопался до истины. Принято считать, что у них коллективный разум, вроде как у муравьев, или пчел, а как на самом деле — никто и не знает.

А они вообще насколько опасны?

Как думаешь сам? Если для того, чтобы путешествовать через земли даргов необходимы столько бронированные поезда? Которые они все равно способны сбросить с рельсов?

Зря я задал этот вопрос.

Внезапно под потолком заморгал и снова зажегся свет.

И тут же за стеной раздались душераздирающие вопли и рычание каких-то огромных тварей! Раздалось несколько хлопков, а потом их заглушил хруст костей и раздираемой плоти.

Твою мать! Твою мать, твою мать! Какой тут нахрен оставаться на своих местах?! Если мы останемся на своем месте, нас сожрут здесь, как консерву из человечины! Причем даже уже открытую!

Не знаю, кто такие эти дарги, и что им нужно от людей… И знать не хочу!

Поэтому надо скорее выбираться отсюда! Хотя бы в другое купе — которое будет закрываться!

Я подошел к двери и прижался к ней, выглядывая наружу сначала одним глазом, потом другим.

— Ты что делаешь? — снова заволновалась Юля.

Я вскинул руку, призывая ее к молчанию.

Снаружи ни хрена не было видно, только крошечный кусочек вагонного коридора, по полу которого медленно ползла кровавая лужа. Никакого топота, грохота или звуков борьбы слышно больше не было. Я откатил дверь в сторону и высунул наружу голову, быстро стрельнув глазами направо и налево.

И едва успел отдернуть голову от взмаха тяжелой когтистой лапищи!

Проклятая тварь поджидала меня за дверью, и едва не снесла мне башку одним взглядом своей громадной лапы!