— Опа, вы гляньте, он все же не умер! — раздалось внезапно сбоку. — Выжил-таки, сукин сын!

— Ой! — тихо пискнула Юля и как-то вся съежилась, и спряталась за меня.

Хм…

Я повернул голову на звук.

Среди тощих деревьев стояла троица молодых парней. Все трое — чуть пошире меня в плечах, двое — еще и выше на полголовы. Одеты все одинаково — в синие штаны с тремя белыми полосками на каждой штанине и такие же куртки, только полоски были на рукавах. У того, что был пониже, на голове красовался черный плоский головной убор с торчащим вперед козырьком, двое других были стрижены коротко, как будто по ним машинкой для стрижки овец прошлись.

— В натуре, живехонек! — хмыкнул тот, что был в головном уборе. — И даже своими ногами ходит! Ну ничё, мы щас эту несправедливость легонечко поправим, да, пацаны?

Глава 3

Богиня, что это за насекомые?

Сейчас поглядим. Они есть в памяти Сержа, да. Посередине — Шуба, остальные двое — Ржавый и Лысый. Местная шантрапа, которая считает себя настоящими преступными воротилами, хотя на самом деле твоего возраста. Были твоими одноклассниками, пока два года назад их не выгнали из школы. С тех пор они промышляют мелким криминалом, в том числе, трясут деньги с тех, кто помладше. Как и все преступные элементы этого мира, не любят реадизайнеров, потому что те работают на страну, а это, как они называют, «западло». У тебя они тоже периодически отнимали те немногие деньги, что ты зарабатывал в свободное от школы время, а теперь, когда выяснилось, что у тебя дар, обозлились еще больше.

Я смерил взглядом этих странных существ, которые не внушали никакого страха. Скорее уж они вызывали улыбку своими нескладными фигурами, на которых одежда висела как на вешалке. По тому, как они стояли, как двигались, как держали себя, сразу было понятно — ничего опасного они из себя не представляют. Они вообще ничего из себя не представляют. Потому и держатся втроем, что по одному им банально страшно. Знаю я таких, насмотрелся в трущобах Килгора. В драке, а что драка случится, я уже не сомневался, опасаться стоит только одного — что кто-то из них исподтишка ударит ножом или достанет из-под плаща балестрино, а то и пистолет.

Хотя откуда у этой шелупони деньги на такое оружие? Миниатюрный арбалет с локоть размером, а тем более пистолет — вещи сложные в изготовлении и дорогие. Мало кто мог себе их позволить, а уж такие уличные блохи — и подавно.

Да и плащей на них нет…

Да и арбалеты с луками в этом мире давно уже не в чести и используются только для развлечения. А балестрино вообще не изобретали.

Значит, тем более, бояться особенно нечего. А вот про луки это грустно, богиня. Очень грустно.

— Что притих, убогий? — лениво поинтересовался Шуба, медленно шагая ко мне. Остальные двое шли за ним, отставая на полшага. — Зазнался, да? Крутой теперь, реадизайнер целый! Куда там нам, простым пацанам, которые с тобой вместе учились, да? Даже не поздороваешься, да? Мы теперь для тебя грязь под ногами, да?

Он сам накручивал себя, видя, что я не реагирую на его слова. Стою, стараясь не улыбаться, смотрю на него и не реагирую. Если жертва, а они считали, что я именно жертва, не реагирует на провокации, такие личности сами себя начинают провоцировать, потому что, не дойдя до определенной точки кипения, они не станут атаковать. Им нужно убедить самих себя, что то, что они делают — правильно. Иначе они не почувствуют своей силы.

Или, вернее, не убедят себя в том, что эта сила у них есть.

— Ну, чё скажешь? — дернул головой Шуба, когда до меня остался всего шаг.

— Что ты и есть грязь под ногами. — усмехнулся я, глядя ему прямо в глаза.

От неожиданности Шуба сбился с шага и на секунду остановился. В его глазах вспыхнул гнев, рот начал округляться в боевом кличе!..

Но я не стал дожидаться, когда он переварит услышанное от некогда забитого тихони, и длиным шагом сместился вправо, к тому, кто шел слева от Шубы и чуть позади. Не знаю, кто это был — Лысый или Ржавый, но он не успел среагировать на мой рывок, и продолжая начатый шаг, буквально налетел зубами и носом на мой выставленный в ударе локоть, в мгновение сменив имя на Кровавый!

В воздух взметнулся шлейф крови вперемежку с осколками зубов, противник нелепо взмахнул руками и рухнул назад, на пятую точку. Не теряя времени, я впечатал колено ему в лицо, отправляя на асфальт без сознания, и развернулся к оставшимся противникам.

Мой расчет оказался верен — у Шубы что-то было в правом кармане, не зря же он держал в нем руку! И сейчас он пытался это что-то вытащить, но из-за поворота корпуса следом за мной ткань куртки натянулась и это что-то никак не хотело вылезать.

Предсказуемая реакция человека, который не отрабатывал перед зеркалом сотни раз выхватывание своего оружия.

Я шагнул к Шубе, нарочито медленно занося руку для обманного удара, но он и не думал на него повестись! Вместо этого он тонко, совсем как поросенок, взвизгнул и отскочил назад, прячась за второго бугая и выталкивая его вперед!

Ну что ж, мне нет разницы, в каком порядке вами заняться.

Бугай нервно оглянулся на своего заводилу, и я не стал терять моментом — выбросил вперед свободную руку с недожатым кулаком, из которого выпирал не до конца согнутый средний палец. Вторая костяшка тюкнула бугая в удобно подставленный висок, и он моментально осел на асфальт, будто ему ноги подрубили.

Хорошо иметь сильное здоровое тело. Самое главное — молодое. Лишенное неприятностей типа застарелых травм, которые дают о себе знать в самый неподходящий момент и из-за которых приходится каждое движение продумывать трижды.

Шуба, увидев, что произошло с его друзьями, отскочил еще дальше, да так резко, что потерял с головы свою смешную шляпу, зацепившуюся за ветку, и наконец под треск разрываемой ткани, выдернул из кармана свое оружие! Щелкнула скрытая пружина, и в руке шпаны блеснул короткий клинок с односторонней заточкой.

— Крутым стал, да? — прохрипел Шуба. — Ну так это ничего, перышку похеру на крутость! Перышко всех одинаково режет! Давай, попробуй меня взять!

Стоял при этом он смешнее некуда — присев и разведя в стороны колени и расставив руки. Так стоят кандитские монахи во время медитативной тренировки, только согнув ноги под прямым углом, так что те стоят буквой «п». И, конечно, никто из них не стал бы всерьез рассматривать это как боевую стойку.

Будь у меня в руках лук и стрелы, эта шантрапа получила бы по стреле в каждый глаз раньше, чем успела бы моргнуть. Будь нож — я бы вскрыл его за несколько секунд, как свинью на бойне. Банально за счет правильной стойки с выставленной вперед вооруженной рукой, повернутой наружу внешней стороной. Один короткий укол под выставленный и прямо напрашивающийся на удар подбородок — и здравствуй, вскрытая гортань и невозможность дышать.

Но даже при том условии, что у меня не было никакого оружия, у этого борова, которому нож скорее мешал, чем помогал, не было шансов.

Я шагнул к нему навстречу, потом еще раз, поднял с земли его плоскую шапку, заодно незаметно вкладывая в нее подобранный там же камень.

— Эй, оставь мою кепку! — занервничал Шуба. — Она стоит дороже, чем весь ты.

Вот отлично. Пусть уцепится за какой-то знакомый ему образ. Это поможет немного выбраться из пучины смеси гнева и страха и почувствовать себя хозяином ситуации.

— О, я не смею ее касаться, что ты. — сладко улыбнулся я. — Забирай!

И я швырнул камень, завернутый в кепку, ему прямо в лицо!

Шуба вздрогнул, поняв, что что-то не так, вскинул руки, пытаясь отбить кепку!..

Раздался тихий хруст, а потом смачный удар и полный боли вопль!.. Не ожидая такого большого веса, Шуба не удержал камень и тот, прорвавшись через заслон из пальцев, вмазался прямо ему в морду! Выронив нож, Шуба ухватился обеими руками за лицо и повалился на колени, не прекращая выть: