– Не утверждаю! – патриарх развел руками, но тут же ткнул в потолок вытянутым указательным пальцем. – Но! Не удивлюсь… Грязные приемы и подковерные интриги всегда были присущи кланам. Особенно в условиях, когда прямые разборки силой все равно что запрещены. Там, где проблему нельзя решить ядом и стилетом, ее можно решить деньгами и связями.

– И, видимо, именно так вы и собираетесь решить нынешнюю проблему? – улыбнулся я.

– Именно! – улыбнулся патриарх в ответ.

– Я одного понять не могу. – я подался вперед в кресле. – Если реадизайнеры занимаются тем, что защищают города от даргов… Если они единственные, кто это может делать, ну или во всяком случае, делать это эффективно, почему такой резкий негатив к таким как я? Алмазы, бастарды – называй как хочешь, это же еще одна потенциальная боевая единица в составе какого‑нибудь клана! А в моем случае это вообще целая новая Линия!

– Нет никакой новой Линии, Серж. – осадил меня патриарх. – Твои способности существуют давно и известны тоже давно, по крайней мере, в том виде, в котором мне их пересказала Ника. Линию Времени никто не создал до сих пор лишь потому, что ни у кого не было склонности к ней. Простые манипуляции с собственным временем объекта сделать несложно, на это много кто способен. Другое дело что до сего момента не появлялось одаренного, который показал бы склонность к этой Линии, который пользовался бы ею как основной. В этом отношении да, ты первый. А, может, и не первый, как знать.

– Ну хорошо, с Линией понятно, а что насчет боевой единицы?

– А что единица? – патриарх пожал плечами. – Единица она и есть единица. Знаешь, сколько сейчас таких единиц в мире? По средним подсчетам примерно пол‑миллиарда, двенадцатая часть всего мира. На одиннадцать простых людей приходится один реадизайнер. Как думаешь, это много или мало?

– Это… – я напряг память. – Это примерно как в специальной группе, которая спасла нас после крушения поезда.

– Вот именно. Только специальных групп сотня, ну, может, тысяча, а остальные реадизайнеры – что они? Человечество, по сути, уже перенасыщено реадизайнерами, для того, чтобы выживать, нам столько банально не нужно. Мир пресыщен реадизайнерами, только мы не можем это признать. Если мы это признаем, придется как‑то это исправлять, а разве кто‑то захочет попасть под… скажем так, сокращение?

– А если реадизайнеров так много, то почему никто не пытается… ну, не знаю… – я пожал плечами. – Как‑то пойти войной на даргов? Атаковать их на их же территории? Попытаться вернуть планету людям?

– А почему ты думаешь, что никто не пытается? – хитро посмотрел на меня патриарх. – Я тебе даже больше скажу – ты в таком мероприятии лично примешь участие.

– В каком? – не понял я.

– В том, что только что описал. В рейде на территорию даргов. Это и есть твой способ попасть в Винозаводск. Это то, что мы называем "экспедиционной группой".

Я немного помолчал, переваривая информацию. Потом, конечно же, решил уточнить:

– Можно поподробнее?

– Легко. Ты же был за пределами города? Ну да, конечно был, я же сам это видел. Так вот, ты видел за городом дороги. Как думаешь, для кого они?

– Для…

Я завис. А ведь и правда – для кого дороги? Для Ники с ее спортбайком? Она, конечно, может и выезжает за город, чтобы попрактиковаться на даргах, что приманила своим чудо‑порошком, но явно не имеет привычки ездить на нем из города в город. Да и зачем, если есть порталы? А если нет доступа к порталам – есть же поезда?

Остается логичный ответ – дороги существуют для того, чтобы попадать туда, где нет ни порталов, ни поездов.

Так я и ответил Оро. Старик кивнул, но хитро улыбаться не перестал.

– Это правильный ответ, но не на тот вопрос. Я спросил – для кого дороги? Кто по ним ездит? И правильный ответ – экспедиционные группы.

– Так а что такое эти экспедиционные группы? – спросил я, краем глаза подмечая, как Чел при каждом упоминании таинственных групп чуть вздрагивает, как от резкого звука.

– Это группа специально подготовленных вооруженных тяжелых грузовых машин в сопровождении военных – как из простых людей, так и из реадизайнеров. Их предназначение – добираться туда, куда не проложена железная дорога и не проведены порталы даже Серы. Задачи экспедиционных групп – это разведка и сбор информации о перемещениях и точках концентрации даргов, о местонахождении старых гнезд скопий и появлении новых, в общем, о всем том, что может принести человечеству угрозу – прямую или косвенную. Помимо этого, в их задачи входит защита укладки новых железнодорожных путей или ремонта стары, закладка новых ресурсных поселков и всякие другие вещи, которые требуют сочетания трех вещей одновременно – скорости, вооруженности и грузоподъемности.

– Значит, экспедиционная группа это ресурсный поселок в свернутом виде?

– Если надо – да. – кивнул Оро. – Экспедиционная группа – многофункциональная единица, потому что машины могут быть переоборудованы под любые задачи, какие только не потребуются. С них может быть снято все бронирование и вооружение, чтобы сделать вместительные транспорты, а может наоборот – все быть усилено до уровня передвижной крепости. Гибкая база – залог успеха.

– И значит, меня повезет эта самая экспедиционная группа?

– Нет, это было бы слишком просто… И одновременно – банально. – Оро вздохнул. – Как бы нам это ни хотелось, Ратко не идиоты, и свои соглядатаи у них есть везде. О появлении в экспедиционной группе неучтенного пассажира они легко узнают. А вот если ты станешь одним из полноценных участников группы – это уже другое дело.

Я подался вперед:

– И вы можете это обеспечить? Засунуть меня в группу на правах полноценного реадизайнера, несмотря на то, что я им не являюсь?

– Нет, такое мы сделать не в состоянии. – патриарх покачал головой. – Но в одном ты прав – в группу определить мы тебя действительно можем.

– И кем же?

– А вот это самое интересное. – усмехнулся патриарх.

К вечеру того же дня я уже стоял на экспедиционной базе, одетый совершенно диким для меня образом. Не знаю, где, как и насколько быстро Висла достали эту одежду, но до сего момента я ее видел только один раз. На тех ребятах, которые вместе с Никой вытаскивали нас из сошедшего с рельс поезда.

На мне были черные штаны с карманами на бедрах, а не на поясе, как я уже привык, черная рубашка с длинными рукавами, поверх которой был надет жилет с кучей кармашков, которые называли "разгрузочным". На голове – тяжелый шлем, снабженный дополнительно парой больших активных наушников. Все, что не скрывал шлем, скрывала тканевая маска, оставляющая открытыми только глаза. На спине висел рюкзак, в который я умудрился сложить разобранный лук, да так, что он даже не торчал из него. Со стрелами было сложнее, но и их я умудрился приторочить сбоку на утяжные ремешки, обернув их черной тканью.

На стрелы вообще смотрели косо. Здесь никто такое не использовали. Здесь использовали то же самое, что держал в руках я – автоматические винтовки аэр триста один. Тяжелая, длинная и неудобная штука, зато сыплющая пулями как пьяный королевский шут – остротами, да еще и с большим запасом этих самых пуль в магазинах на груди в специальных кармашках. Шесть магазинов по тридцать патронов, плюс еще тридцать в самой винтовке – это ж двести десять выстрелов. Если представить себе двести десять стрел, это… Это очень много получится. Бегать и прыгать с таким запасом точно не выйдет. А с патронами – легко, вот они, прямо под рукой.

– Магазины снаряжены бронебойными, но особо на них не надейся. – инструктировал меня какой‑то из членов группы, явно не осведомленный, кого именно им подсунули. – Дарга можно убить только в трех случаях. Первый – он подставит тебе сердце и ты в него попадешь. Второй – его убьет реадизайнер, пока он отвлекается на тебя. И третий – просто изрешетить его до состояния фарша, желательно не меньше чем в пять стволов. Так что если они нападают на группу, стрелять лучше по лапам, чтобы они просто отстали… А тебе – лучше вообще не стрелять, если ты не умеешь.