Вообще–то, я тоже мог бы ехать в карете вместе со всеми, как вчера. Но что–то неохота. Ноги затекли и вообще. Я яцхен, из меня адреналин так и хлещет, мне не в масть долго сидеть неподвижно. При нужде я могу домчать в Италию за считанные часы – и домчал бы, если бы мог появиться там в одиночку, без сопровождающих.

Ну не тащить же мне кардинала и остальных под мышками, верно?

А пройтись для разнообразия пешочком очень даже неплохо. Я ведь не слишком часто хожу подолгу, как нормальные люди, на двух ногах. Обычно летаю. А если полет по каким–то причинам затруднен или невозможен – несусь на восьмереньках, перебирая конечностями со сверхзвуковой скоростью. Без труда могу обогнать автомобиль… если только не гоночный.

Дорога пустынна – что в один конец, что в другой. Последний раз видел людей час назад – какая–то тетка с мальчиком и собакой. При виде меня поклонилась, попросила благословения. Я невнятно замычал и показал знаками, что у меня типа обет молчания. При виде моих семипалых ладошек женщина так сильно выпучила глаза… я вообще раньше не знал, что у людей они могут настолько выпучиваться.

Дождь усиливается. Уже не раздражающая мелочь – настоящий ливень. И судя по затянувшим небо тучам – зарядило надолго. А вечер не за горами. Ночевать в грязи как–то неохота. К счастью, скоро уже Пруссия, а там наверняка найдется трактир или постоялый двор.

Граница. Все как везде – дорогу пересекает шлагбаум из гладко обструганных досок, рядом аккуратно сколоченный навес и костерок. Внутри жмутся два стражника и плюгавый мужичонка в круглых очках – таможенник, наверное. Это пруссаки – летувийцы на охрану границ смотрят сквозь пальцы, а второстепенные дороги (мы едем по какому–то полузаброшенному тракту) так попросту игнорируют.

Настроение у меня почему–то хреновое. Ряса промокла так, что хоть выжимай. С капюшона каплет – словно водяная занавесочка перед глазами. Так что я не стал соблюдать никакой конспирации, а просто продолжил шагать, как и шел.

– Стой, кто идет? – лениво окликнул меня стражник, неохотно поднимаясь на ноги. – Ты кто такой будешь, странник?

– Никто, – ответил я, равнодушно откидывая капюшон. – Просто демон, случайно проходящий мимо. Не обращайте на меня внимания.

У стражников отвалились челюсти, трясущиеся руки потянулись к алебардам. А вот таможенник оказался мужиком тертым – слегка дернул щекой, но заговорил удивительно спокойным голосом:

– Добрый вечер, герр демон. Как ваше здоровье?

– Спасибо, не жалуюсь. Пройти можно?

– Нет, нельзя. Демонам запрещено.

– И тут дискриминация по расовому признаку.

– Такие порядки, – пожал плечами таможенник.

– Ну, я не напрашиваюсь. Если что, я и перелететь могу…

– Это тоже запрещено. Будем стрелять. Ганс, где там у тебя арбалет?

– А–ба–ба–ба!.. – застучал зубами молодой стражник.

– Да не трясись ты, душонка куриная, – разве что не зевнул таможенник. – Что, первый раз демона допрашиваешь, что ли?

– Пе–пе–пе…

– Молодо–зелено… Ну ничего, все еще впереди. Серебряный–то болт не особо далеко сховал, надеюсь? Вы его в карты не проиграли, надеюсь? А то по инструкции велено на каждом посту всенепременно иметь минимум один серебряный болт – для–от всякой нечисти… вы не обижайтесь, герр демон, тут ничего личного.

– Да я не обижаюсь. Только на меня серебро не подействует.

– Жаль. А что подействует?

– Базука. Или ракетная установка. Хотя я, наверное, все равно выживу.

– Трудный клиент, – загрустил таможенник. – Ладно, что ж с вами тогда делать… Давайте сюда.

Он вяло протянул руку. Мысленно восхищаясь таким отношением к работе, я положил ему в ладонь пять золотых монет. Полновесные дотембрийские годары, выданные мне на всякий случай.

– Не взятку, герр демон, – болезненно поморщился таможенник. – Визу свою давайте.

– Что?

– Визу. Разрешение на вход в Прусское Королевство. У вас есть виза?

– Нету.

– А паспорт?

– Нету.

– Ну покажите мне хоть что–нибудь! – возмутился таможенник. – Хоть какую–нибудь бумагу с печатью! В самом деле, что вы все за люди такие?!

– Я не человек.

– Мне все равно. Порядок для всех один и тот же. И устанавливал его не я. Я просто приставлен следить, чтобы все его соблюдали. Без документов не велено пропускать даже демонов.

Блин. Визы у меня нет. Хотя может быть и есть, но где–то там, у пана Зовесимы. У него все наши документы. Надо будет прихватизировать при случае – благо карманы у рясы глубокие, куча вещей влезает.

Ну и что делать? Плюнуть и просто двинуть дальше? Шлагбаум и пара стражников против яцхена… знаете, это даже не смешно. Были бы это спецназовцы с автоматами, я бы еще поколебался. Но средневековые олухи с алебардами…

А с другой стороны – мне до смерти надоело решать все проблемы зубами и когтями. Может быть, наконец–то начинает выветриваться та дрянь, что мистер Креол перелил мне из покойного папаши? Или я просто крепко устал от суеты и хочу найти себе спокойную гавань?

Если подумать – как же здорово было гостить у леди Инанны… А я–то, дурак, еще на смертную скуку жаловался…

До моего сверхчуткого слуха донеслись какие–то звуки. Вроде бы шлепанье копыт по раскисшей грязи и какое–то постукивание. Я обратился к Направлению – так и есть, меня нагоняет основной состав дотембрийской делегации. Карета будет здесь минут через несколько.

– Спокойно, начальник, – прохрипел я. – Сейчас мои кореша подъедут – покажут тебе ксивы.

Таможенник поправил очки и прищурился, пытаясь хоть что–нибудь разглядеть сквозь все усиливающийся ливень. Я задрал голову – нет, на убыль идти и не думает. Тучи только пуще почернели. Уже и молнии вдалеке сверкают.

– Подвиньтесь, что ли, – проворчал я, бесцеремонно заходя под навес. – Промок, как цуцик… Рясу теперь стирать придется, а то бомжом выгляжу…

– Герр демон, а не соблаговолите ли ответить, почему вы в монашеской рясе? – задумался таможенник. – Кстати, у вас там хвост… высунулся.

– Спасибо, – буркнул я, сворачивая хвост обратно. За ним вообще глаз да глаз нужен – то и дело норовит высунуться.

Хорошо хоть, что крылья у меня такие компактные. В сложенном состоянии – ну прямо плащ из перепонки. Нигде ничего не торчит, не вспучивается – а то бы еще за горбуна принимали.

– Герр демон, кажется, я задал вам вопрос, – напомнил таможенник.

– Я слышал.

– Тогда ответьте.

– Нет.

– Почему?

– Так.

Подкатила карета. Кучер натянул вожжи, останавливая лошадей. Трясясь от волнения, на дорогу выпрыгнул пан Зовесима – уже с пачкой документов наготове.

Здесь дело прошло не так быстро и гладко, как при въезде в Летувию. В Пруссии этого мира очень жесткий бюрократический аппарат. В большинстве остальных государств никаких виз не спрашивают… да в нашем мире визы вообще изобрели только после Первой Мировой! А здесь, вот, уже существуют…

Таможенник изучает предъявленную макулатуру долго и скрупулезно, не обращая внимания на хлещущий ливень. А пан Зовесима лишь тоскливо переминается с ноги на ногу, не делая даже попытки ускорить процесс золотой смазкой. С этим в Пруссии тоже очень строго.

– Так. Так. Так, – приговаривает себе под нос таможенник, постоянно поправляя очки. – Подпись… есть. Печать… есть. Заверено… так. Высокопоставленное духовное лицо… одна штука. Титулованный дотембрийский дворянин… одна штука. Эльф женского пола… одна штука. Гоблин мелкий… одна штука. Демон шестирукий, страшный… одна штука. Слуга… три штуки. Конь породистый, хороший… четыре штуки. Карета с гербами… одна штука. Вроде бы все правильно, наличествующее соответствует заявленному…

Надо же, меня в документах так и оформили – как демона. Хотя правильно, конечно. Попытки протащить меня через таможню контрабандой или выдать за ручного хомячка–мутанта ни к чему хорошему не привели бы.

– Вот, извольте, персональное разрешение от Его Святейшества Папы Римского на провоз демона, – чуть слышно прошептал пан Зовесима, протягивая туго свернутый лист пергамента. – У нас все оформлено как подобает…