– Истинно! Истинно так! Трегонты действительно имеют свой язык, на котором говорят друг с другом. И я способен его понимать. Но подобных мне немного даже среди гоблинов – их язык поразительно сложен и на удивление странен…

Кажется, трегонты и в самом деле вслушивались в разговор. На этом месте они одновременно расправили листья, выпустили из боков заостренные кончики стеблей и принялись ими шевелить. Воздух наполнился тихим звенящим шелестом. Словно березовая роща в ветряную погоду.

– Что это? – с любопытством посмотрел на них папа.

– Это и есть их язык, Ваше Святейшество, – поклонился Шекил. – Шелест. Шелест ветвей и листьев. Даже мой народ с большим трудом их понимает – а я не солгу, если скажу, что в этом…

– Хорошо, милейший, мы поняли тебя. Но что же они… говорят? Переведи же нам.

– Они приветствуют вас, Ваше Святейшество. А еще просят пить.

– Пить?..

– Да, Ваше Святейшество. Я прошу их извинить – трегонты плохо разбираются в жизни людей и придворном этикете… Их манеры оставляют желать лучшего…

– Мы и сами проявили невежливость, – милостиво кивнул папа. – Не дело томить жаждой собственных гостей. Они потребляют вино?

– Да, наше вино им очень нравится.

– А что они предпочтут отведать за ужином?

– Ничего, Ваше Святейшество. Они травянистые существа. Они употребляют исключительно воду и иные жидкости. Твердая пища им совсем не по вкусу.

– Да, верно, у них же нет даже ртов… Что ж, налейте им лучшего вина!

Вышколенные лакеи обнесли новую делегацию широкими хрустальными чашами с ароматной бордовой жидкостью. Самое лучшее вино, какое только нашлось в папском погребе – а это многое говорит о его качестве!

Трегонты оживились. Их листья зашевелились, корни всколыхнулись и залезли прямо в вино. По растительным телам пошла пульсация, зеленые стебли на глазах приобрели красноватый оттенок.

– О боже мой, как же я ненавижу этих тварей… – пробормотала Аурэлиэль, невольно придвигаясь ближе ко мне. – Каждый раз мурашки по коже…

– Почему? Вы же вроде как почитаете деревья?

– Деревья, вот именно! Нормальные деревья! А не это… это… это безобразие! Это не деревья – это издевательство над Матерью!

– Матерью?..

– Природой. Священные дубы богорощи тоже способны говорить с нами, но им даже на ум не может прийти выкопаться из земли и отправиться на прогулку! Или начать вдруг пить вино! Это просто вопиющее непотребство!

Аурэлиэль недобро поджала губы и неохотно добавила:

– К тому же они нас тоже не любят.

– Кто, трегонты?

– Да.

– И за что это они вас так?

– Не только нас. Они и людей не любят. И вообще почти никого. Им, видите ли, не нравится, что мы питаемся их неразумными сородичами…

– Растениями, что ли?

– Да. Они называют это варварством. И даже еще хуже. Как будто не понимают, что растения для того и предназначены, чтобы их съедобные части питали животных и Народ. Вот пожирать плоть животных – это и есть самое настоящее варварство. Но до этого трегонтам дела нет. Их беспокоят только страдания изрубленной капусты.

– Охренеть. А курить они позволяют?

– Что делать?..

– Да ничего, это я так.

Кажется, я понимаю, за что эльфы недолюбливают трегонтов. Эти остроухие – своего рода здешний Гринпис. Дикое зверье оберегают, на тысячелетние дубы молятся. Придерживаются строгой вегетарианской диеты. Защитники всякой растительности и вообще природы.

И тут нате пожалте – какие–то ползучие лишайники заявляют, что даже этого недостаточно. Что и растения есть нельзя ни в каком виде, а нужно пить воду и поглощать солнечные лучи. Только в эльфах, несмотря на всю их флорофилию, хлорофилла нетути. Они не растениям родственники, а нам, людям.

Кстати, а вот интересно – почему же это тогда трегонты вино пьют? Оно ведь по сути – перебродивший виноградный сок. Кровь растительная.

Трегонты об этом не знают? Или просто лицемерят?

Папа Римский тоже смотрит на трегонтов с нескрываемым сомнением. Новоприбывшие пока что не озвучили своих намерений и цели визита, но думается, она у них та же, что у явившихся чуть ранее цвергов. Хотят креститься. Христианство движется по миру семимильными шагами. С тех пор, как Ватикан отвернулся от прежней политики расовой дискриминации, число крещеных нелюдей значительно возросло и продолжает увеличиваться.

Но при взгляде на подобных существ невольно озадачишься. Одно дело гоблины или цверги, в общих чертах мало отличающиеся от людей. Точно так же две руки, две ноги, голова с двумя глазами, носом и ртом. Другие рост и пропорции, другие лица, другой менталитет, но все же видно, что родственники. В моем случае сомнений было гораздо больше – меня–то с человеком за километр не спутаешь.

А тут мы вообще имеем нечто, не похожее не только на человека, но и на любое другое живое существо. Странствующие кусты с листьями–парусами. Непонятно, где перед, где зад. Даже голов нету.

Довольно трудно признать что–то подобное своим братом во Христе.

– Ваше Святейшество! – заговорил гоблин–переводчик, внимательно вслушиваясь в шелест стеблей. – Мои господа выражают вам глубокую благодарность за угощение и желают… эм–м–м… желают…

– Так чего они нам желают? – с интересом посмотрел на него папа.

– Это довольно сложно перевести… В буквальном смысле они желают вам дать множество новых побегов и пустить корни в хорошей земле, где много воды и солнца…

– То есть богатства и долголетия, – с ходу перевел папа. – Да пребудет с ними Господь.

– И еще господа трегонты сообщают, что прибыли к вашему двору не с пустыми руками… корнями. Корабль, что доставил к берегам Италии нашу делегацию, доставил также и человека, назвавшегося старинным другом Вашего Святейшества…

– В самом деле? – удивился папа. – И кто же это такой? Не припоминаем, чтобы кто–либо из наших старинных друзей посещал земли трегонтов.

– Он ожидает за дверью, Ваше Святейшество. Он сказал, что вы будете бесконечно рады его увидеть, но не смеет войти, не получив на это вашего благословения…

– Ну что ж, пусть войдет. Впустите этого синьора!

Двери распахнулись, и в банкетный зал вошел человек. Самый обычный человек, ничем не примечательный. Однако при виде него по залу прошло хоровое «А–ах–х!..». Кажется, все присутствующие донельзя поражены появлением этого типа.

– Эль Кориано… – донеслось сразу из нескольких уст.

Итак, это и есть бывший кардинал эль Кориано. Любимец предыдущего Папы Римского и главный кандидат в его преемники.

Как известно, папу избирает совет кардиналов – для избрания необходимо большинство в две трети голосов плюс еще один голос. И до последнего момента все были уверены, что новым папой станет именно кардинал эль Кориано. У него было неоспоримое преимущество. Кардинал да Луко, поддерживаемый оппозицией, не мог ни на что рассчитывать всерьез.

Как я слышал, там произошла какая–то грязная история. Вроде бы не обошлось без антипиара. Про эль Кориано раскопали нечто такое, что отвратило от него даже самых преданных сторонников. Кардинал да Луко был избран подавляющим большинством, а кардинал эль Кориано принародно лишен сана и отправлен в изгнание.

Причем как раз в земли трегонтов.

Выглядит этот эль Кориано вполне обыкновенно. Одет в светское платье – добротное, но не слишком дорогое. На пальце перстень с мутным камнем. Никаких признаков былой принадлежности к духовенству. Среднего роста, лет на вид около пятидесяти или чуть больше. Единственная особая примета – множество черных точек на лице. Скорее всего, последствия какой–то болезни. Оспы или чего–нибудь наподобие – тут такое не редкость.

– Я требую уважения прав человека! – воскликнул экс–кардинал, ожесточенно сжимая кулак.

– Какого конкретно человека? – вежливо уточнил Папа Римский. – Назови нам имя этого обиженного.

– Да, назови имя, фамилию и титул, – поддержал его Торквемада, доставая из карманов перо, чернильницу и кусок пергамента. – И погромче. Я записываю.