— Где это мы? — спросил я внутренний голос в голове.

— Если верить твоему Направлению, патрон, мы в Таврии, — услужливо ответил Рабан. — Это страна минотавров… хотя это ты уже и сам видишь.

Да, вижу. Вокруг арены установлены трибуны, а на них восседает три с половиной сотни рогатых амбалов с бычачьими мордами. Сейчас все они гневно мычат и швыряются в меня предметами. Кажется, недовольны, что я прервал состязание. Какой-то безрогий теленок ревмя ревет на коленях у мамаши.

— А что тут вообще происходит? — полюбопытствовал я.

— Священные брачные игры, — ответил Рабан. — Старинный обычай минотавров. Молодые самцы сражаются за самую красивую самку — вон она стоит, видишь?

Я посмотрел — да, на специальном помосте стоит молоденькая разозленная минотавриха в длинной юбке колоколом. Это она здесь королева красоты? Ничего себе у них вкусы. Ростом два метра с четвертью, под кожей слой сала в палец, задница огроменная, грудей аж четыре штуки, да еще и вымя между ног болтается. Корова коровой… хотя да, это же минотавры. У них стройная талия не в чести — чем упитаннее, тем красивее.

Конечно, было забавно наблюдать за беснующимися человекобыками, но мне не хотелось портить людям праздник. Поэтому я…

— Они не люди, патрон, — вклинился Рабан.

— Не буквоедствуй по каждому пустяку, — ответил я. — Ну подумал я что-то не совсем правильно — обязательно надо каждый раз поправлять? Давай лучше прыгать отсюда.

— Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! — послушно произнес Рабан. — Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

Ну вот и Рари. Я не был здесь уже лет пять… вру. Пять лет назад я еще топтал палубу линкора «Новая Россия»… Корабль был никудышный, если честно — ветхий, еле ползающий. По-хорошему его следовало списать еще в восьмидесятых, когда он назывался «Маршал Гречко». Ан нет, доковылял старичок до двадцать первого века… Кто-то на нем сейчас служит?.. Или, может, списали все-таки? Я числюсь мертвым уже почти четыре года, за это время многое могло измениться…

Меня пару раз посещало желание навестить знакомых по прежней жизни. Родственников, друзей… хотя друзей у меня было не так чтоб много. Да и родственников заметно поубавилось после резни, устроенной Лаларту.

В любом случае это желание пропадало сразу же, как только я поднимал к глазам руки. Вы бы хотели, чтобы ваши родные увидели вас в виде шестирукого чудовища? Вот и я не хочу. Были бы живы родители, я бы может и рискнул, а так кого мне навещать? Двоюродную тетку на Кубани, которую я видел один раз в жизни? Боцмана Кирюхина, который меня иначе как «позорником» и не называл… кстати, тут спасибо Серому Плащу — никогда не упускал случая выставить меня в дурном свете. Хотя за это леди Инанна уже извинилась.

Ну да ладно, хватит детских воспоминаний. Надо быстренько забросить Пазузу новому хозяину и возвращаться к куратору. Так, где я сейчас, что там подо мной?

А подо мной сейчас океан. Я парю в воздухе, вдалеке вижу неспешно летящего альбатроса, внизу — косяк серебристой рыбы и режущий воду заостренный плавник. Акула… нет, не акула. Направление подсказывает, что это вообще не рыба, а какая-то крупная рептилия типа ихтиозавра.

Что еще подсказывает Направление? Местонахождение… местонахождение… ага, есть. Я в десятке километров от северного побережья Серой Земли. Немножко промахнулся, бывает.

Ничего, летаю я быстро, спешить мне некуда — разомну крылья. Погода хорошая — на Рари сейчас ноябрь, а в южном полушарии это весенний месяц. На небе ни облачка, тепло… наверное. С моей анатомией нет никакой разницы — что адская жара, что космический холод. Но чисто психологически я все равно больше люблю погожий майский денек, чем всякую экстремальщину.

Следующие два часа я неутомимо работал крыльями. Пересек влажные джунгли, занимающие большую часть сатрапии Канольеро, почти час парил над Рудными горами, прошел немного восточнее Дженнивинниана — областного центра сатрапии Кастилио, и наконец добрался до залива Бурь и огромного города, раскинувшегося на его побережье — Иххария. Там я и пошел на снижение.

Есть мне не хотелось — перекусил слегонца у леди Инанны. Мой аппетит она знает, поэтому к чаю всегда выставляет бочку варенья и корзину печенья. Тем не менее, я надеялся, что мистер Креол меня тоже чем-нибудь угостит — когда к тебе в гости залетает яцхен, простая вежливость требует его накормить.

Вежливость и благоразумие.

Приземлившись, я первым делом повернул камень в маскирующем кулоне. В принципе его можно включать и в полете — он ведь не превращает в человека, а всего лишь создает магическую иллюзию. Крылья никуда не денутся, просто станут невидимыми. Тем не менее, я стремаюсь так летать — подсознательно кажется, что вот-вот грохнусь.

Да и в конце концов, кто меня там увидит, в поднебесье? На Земле-1691 хотя бы горгульи были, а здесь кто, вампиры Сумура? Так они даже говорить не умеют. А про нашу Землю-2006… то есть теперь уже 2007 и вовсе говорить не стоит. Помню, однажды я забавы ради приземлился на крыло самолета и даже состроил рожу какому-то мужику в иллюминаторе, но это было всего один раз. Обычно самолеты летают выше и быстрее меня, так что мы с ними редко встречаемся.

О чем это я? Ах да, я повернул камень в кулоне. Однако здесь меня ожидал неприятный сюрприз — кулон не сработал. Я как был яцхеном, так яцхеном и остался.

— Попробуй еще раз, патрон, — предложил Рабан.

Я попробовал еще раз. И еще раз. И ничего. Глухо. Не работает. То ли кулон внезапно сломался, то ли дело в том, что его хозяин сейчас в другом мире… Кто ее знает, эту магию сидов?

Ладно, хрен с ним. Я все равно буквально на минутку — отдам Пазузу и уйду. Где там этот шумерский архимаг?..

Ну да, конечно, он невидим для Направления. Заботится о маскировке, как и всякий уважающий себя волшебник. Помню, как я в прошлый раз намучился, пока его разыскал…

Вы вот когда-нибудь пробовали разыскать в незнакомом мире одного конкретного человека? Добавьте еще к условиям задачи мою нестандартную внешность, весьма затрудняющую работу со свидетелями… Нелегко пришлось, что и говорить.

На Серой Земле я раньше не бывал, однако сразу понял, что здесь сейчас не все ладно. По городу вовсю разгуливают каабарские паладины, усатые детинушки в военной форме и еще какие-то уроды, которых я даже не знаю, как описать. Вторжение явно в самом разгаре. Этот шумерский архимаг даром времени не теряет…

Немного подумав, я решил, что в конспирации смысла нет. Как резидент я давно провалился, в Лэнге меня разоблачили, а тут явно стоят дружественные войска. От кого и зачем таиться? Поэтому я подлетел к первой же группе прохожих и вежливо спросил, не знают ли они, где найти шумерского колдуна вот такого роста. У него еще рожа вечно недовольная — смотрит так, словно плюнуть хочет.

Наивный я человек… яцхен. До сих пор еще иногда надеюсь на хорошее отношение. Разумеется, дорогу мне никто не подсказал — при одном лишь моем появлении все дико заорали и бросились врассыпную.

— Не бойтесь меня, пейзане! — воззвал к ним я. — Я пришел с миром!

Мне почему-то не поверили. Только какой-то согбенный старикашка бухнулся на колени и принялся отбивать поклоны, распевая гнусавым голосом… это что, Наг-Сотх? Ну да, точно, поет на Наг-Сотхе. Хвалебная песнь Лаларту.

Запоздало сообразив, за кого меня здесь принимают, я загрустил. Обойдя завывающего старикашку, я неторопливо двинулся по улице, распространяя вокруг хаос и панику. Большинство прохожих убегали с истошными воплями — и зная Лаларту, я не могу их за это винить. Некоторые, однако, искренне мне радовались — странной какой-то радостью. Они кланялись, падали на колени, возили лицами по мостовой, немелодично гнусавили гимны Древним…

— Господин наш!.. — слышались разрозненные возгласы. — Владыка Лаларту!.. Йа, йа, Ктулху фхтагн!!!

Твою мать. Мне аж противно стало. За бога меня однажды уже принимали, но там люди просто заблуждались — а тут… тут тоже заблуждаются, но не так уж и сильно. Я ведь действительно сын Лаларту.