— Мисси, ослабь чуть шнуровку, — повернула голову вполоборота к служанке, которая стояла за моей спиной и расправляла складки на турнюре.

— Но так не положено, — всплеснула она руками и тут же поправилась. — Как вам будет угодно, леди.

Ослабила она на самую малость, при этом недовольно пыхтя.

— Прошу, леди, — Дора позвала меня к трюмо, предупредительно отодвинув мягкий стульчик без спинки, на который я с трудом присела. Мешал турнюр на платье, но я разобралась, что к чему, и, успокоившись, посмотрела на себя в зеркало. От удивления даже рот приоткрылся. Мои глаза стали прежними, никаких серебристых расплавленных звёздочек не было. Хотя бонус в виде исчезнувших морщинок остался при мне, как и цвет, и блеск волос, которые остались такими же золотисто-русыми.

Служанка за спиной примерилась и стала мягкой массажной расчёской аккуратно расчёсывать локоны. При этом от каждого движения волосы становились всё суше. Аналог магического фена?

Когда Дора в последний раз провела по волосам, то они оказались полностью расчёсаны и высушены. Девушка ловко стала собирать их в высокую причёску, оставив на шее кокетливую прядку. Быстрые порхающие движения проворных рук завораживали. И уже через несколько минут я оказалась обладательницей великолепной причёски. Сзади на шее закручивался тонкий локон, подчеркивая длину шеи и изящный изгиб.

Довольно улыбнувшись, поблагодарила умелицу и снова получила в ответ удивление и смущение.

Дора выдвинула ящичек трюмо и, порывшись, достала косметику. Помада-блеск для губ в невысокой баночке, рассыпчатые тени и тушь в прямоугольной коробочке. Осмотрев палитру, девушка удовлетворённо кивнула и предложила мне нанести макияж.

— Это я и сама сумею. Мне бы обувь, — я приподняла подол платья и пошевелила голыми пальчиками. Стопы уже начали подмерзать.

Дора покраснела до кончиков ушей и, извиняясь, бросилась к шкафу.

— Простите, леди, за мою глупость. Такого больше не повторится. Только не говорите мастеру Грэму. Умоляю, — она заломила руки в отчаянии. Потом поспешно заглянула в шкаф и достала тёмно-синие замшевые туфли-лодочки на шестисантиметровом устойчивом каблучке.

Размер платья мне подошёл идеально, хотя даже если бы и нет, то за счёт шнуровки платье можно было бы отрегулировать. А вот туфли... Я с опасением обула туфлю на правую ногу и поняла, что и размер обуви тоже мой.

— Всё в порядке, — заверила девушку. — Прекрасный выбор. Замечательно, — констатировала, притопнув ногой. — Ещё бы перекусить. И день, можно сказать, удался,

— подумала вслух.

Чувство голода уже давно донимало меня, но теперь стало просто невыносимым и голодным спазмом скручивало желудок.

Служанка тут же присела в книксене и торопливо скользнула за дверь.

— Постой! — но её и след простыл. Есть я, конечно, хотела, но это могло и подождать. Прежде всего мне необходимо было встретиться с хозяйкой дома, которая позаботилась обо мне. И неважно, что ею двигало. Только за то, что герцогиня дала мне приют, а не бросила умирать на улице после аварии, она уже заслуживала благодарности. А вот что мне делать дальше, об этом было страшно даже задумываться. Как мне выжить и где устроиться в этом магическом мире до того, как я вернусь домой на Землю? Где искать помощь?

— Я обязательно вернусь, — резко сказала вслух, чтобы убедить прежде всего себя. Уговорить, что всё ещё исправимо. Если меня сюда забросило заклинанием, то возможно и обратное действие! — Чёрт, и где теперь искать герцогиню? — если бы Дора так поспешно не сбежала, то спросила бы у неё.

Входная дверь с тихим щелчком приоткрылась и створка немного отъехала в сторону. Но никто не вошёл. Чуть помедлив, я подошла и выглянула в коридор. Никого. Может быть, кто-то встретится по пути и я смогу задать вопрос?

Вышла за дверь, сомневаясь в разумности поступка. Благодаря информации, полученной от Доры, я уже знала, что у герцогини сейчас гости, а значит, она занята. Ей, естественно, не до какой-то там потерпевшей в аварии незнакомки. Приказала позаботиться, служанку приставила, и то хорошо.

В той части коридора, где я сейчас находилась, обитателей поместья не наблюдалось. Ни голосов, ни шагов, ни прочих звуков, свойственных оживлённой обстановке, не было слышно.

— Так, нечего искать приключения на мягкое место. Вернись-ка в комнату и дождись Дору!

У меня была привычка — в минуты нервного напряжения, если я оказывалась в одиночестве, проговаривать вслух, что нужно сделать. Вот и сейчас не удержалась.

Следуя своему же разумному совету вернулась к дверям комнаты, от которой отошла на пару шагов. Потянула ручку двери на себя и... Дверь не поддалась. Она оказалась закрыта! Я снова подёргала за ручку, то толкая от себя, то потягивая на себя. И ничего. Комната оказалась от меня отрезана.

— Чёрт! Как не вовремя. Похоже, кому-то очень не хочется делить со мной свои покои.

Теперь то, как дверь сама по себе отворилась, приглашая меня на выход, приобрело совершенно иной смысл. Неужели призрак шалит? Неожиданно по голым щиколоткам, прикрытым длинным подолом платья, прошёлся сквозняк. Я даже оглянулась посмотреть, откуда подуло. Но ни открытого окна, ни двери не было. Что такое, неужели Мирайя? Мысль о том, что это могут быть проделки призрака, меня не пугали. Я даже не задумывалась над этим феноменом. Вроде бы ненормально, неправдоподобно, должно наводить ужас, ан нет.

Вздохнула обречённо, мысленно махнула рукой и смирилась с необходимостью действовать, а не отсиживаться в комфортных условиях.

— Всё-таки придётся кого-нибудь отыскать. Дверь, может быть, помогут открыть, — снова начала размышлять вслух. — А вдруг она открывается каким-то заклинанием? Сезам, откройся! Трах-тибидох! — шутовски воскликнула знакомые со времён детства фразы из сказок. Конечно, ничего не произошло. Ещё раз подёргав ручку, бросила это безрезультатное занятие.

В той части коридора, где я оказалась, не было других помещений. Коридор был коротким и поворачивал направо. Покои Мирайи занимали целое крыло здания. Ступая по мягкой ковровой дорожке насыщенного зелёного цвета, я повернула за угол и оказалась в длинной галерее, увешанной портретами. Я с любопытством рассматривала людей, изображённых на картинах, написанных маслом. Здесь были и одиночные портреты, и изображения целых семей. Характерные черты запечатлённых особ — высокий лоб, тонкий нос, изящные длинные шеи и золотисто-русые волосы — свидетельствовали о том, что здесь вывешены портреты нескольких поколений одной семьи. Когда я прошла всю эту экспозицию, у меня появилось стойкое ощущение, что я что-то упускаю из вида. Дежавю — нечто, что не является новым, неизвестным. Какой-то тревожный колокольчик зазвенел в перегруженном инородной, неправдоподобной информацией сознании.

Галерея вывела меня в ещё один коридор. И наконец-то в нём были люди!

Я так обрадовалась, что, подхватив подол, прибавила шаг и, не раздумывая, бросилась к беседовавшей компании. Один мужчина, брюнет в чёрном костюме по местной моде, стоял спиной ко мне и опирался рукой на небрежно отставленную в сторону трость. Второй, платиновый блондин средних лет с тонкими чертами на бледном малокровном лице, смотрел прямо на меня, но ничем не давал понять своему собеседнику, что они уже не одни.

— Кхе, кхе, — постаралась привлечь внимание брюнета, чтобы он обернулся. Судя по трости в его руке, он был магом. А вот блондин трости в руках не держал. — Простите...

Я не продолжила вежливую фразу, не спросила о том, что меня интересует. Нет!

Потому что, когда брюнет с тростью обернулся, меня словно кипятком ошпарило. Красная пелена злости и ярости затмила глаза, и я злобной фурией налетела на этого подлеца и гада! В ту секунду я готова была его растерзать!

— Ты! Матвей!!! Сволочь! Да как ты посмел! Как же я тебя ненавижу!

Звук звонкой пощёчины, отпущенной мной мужчине, острая боль в ладони, писк в ушах, женский визг, причём не мой — всё смешалось!