— Вы беременны, — сообщил пациентке маг. Он провёл дополнительную диагностику, выписал укрепляющие настойки. Новая жизнь, формируясь, оттягивает на себя жизненные силы матери, и если рядом нет отца, то беременность протекает тяжело. Мужчина в этот период должен обмениваться Стихиями с супругой, восполняя её потери. Как оказалось, муж у пациентки торговец, и уехал в другой город по делам.

Женщина ушла, а профессор продолжил наш практический урок. Он расспросил, что я чувствовала, когда сканировала, как это «выглядело» для меня. Выслушав, мужчина пояснил:

— За такими плотными оболочками прячется ребёнок женского пола. Ребёнок мужского пола ощущается более доступным, без чётких границ.

Это пояснение навело меня на мысль, что у королевской четы будет сын. Тогда в парке я поняла, что королева беременна, и интуитивно решила, что у короля будет наследник, а вот теперь я могла это сказать со знанием дела.

Но вновь вернёмся к вечеру посещения театра. На сцене шла пьеса о любви между магом и не магом. Разрыв шаблона! До этого мне рассказывали, что подобная связь невозможна, аргументируя тем, что Стихии могут навредить не магу. И вот теперь о «невозможной» связи рассказывали с большой сцены!

Я внимательно следила за сюжетом. Главный герой — маг, аристократ, влюбляется в певицу-не мага, она отвечает взаимностью. И какие бы козни не строили его родственники, одержимость мужчины возлюбленной только крепнет. Отец героя решает женить влюблённого мага на подходящей ему магессе. Слово отца — закон. Молодые влюблённые в отчаянии. Девушка решает разорвать эту связь, но прежде решается отдаться возлюбленному. Маг сопротивляется недолго и овладевает своей возлюбленной, и ничего, никакого обещанного «бум!» не происходит. Он женится на магессе, а певицу начинает посещать, как любовницу. Брак крепнет, рождаются дети, маг присматривается к своей жене и оказывается, что она не так уж и плоха. Зарождается привязанность и появляются другие чувства. А любовница очень быстро начинает стареть. Ведь жизнь не мага быстротечна. Былая прелесть увядает, как и чувства возлюбленного. А певица так и не разлюбила своего мага. В последней сцене были показаны и печальная состарившаяся певица, покидающая подмостки в одиночестве, и радостный и счастливый маг в кругу любящей его семьи.

Актёры сыграли прекрасно. Поверить в чувства героев не составило труда. Я прониклась историей, эмоционально восприняла её и опомнилась лишь тогда, когда отец воздвиг надо мной защитный купол, удерживающий морозные рисунки, расходящиеся от меня. Тётушка сидела рядом, ёжась от холода и смахивая с платья мелкий снежок. Дядя с интересом рассматривал меня, как диковинку. Он впервые видел такое вот спонтанное проявление моих способностей.

— Вам грустно, Мирайя, — констатировал факт. — Почему вам жалко певицу? Она знала, что этим всё закончится. Маги и не маги слишком разные.

— Может быть, — вздохнула, укрощая эмоции, — но чувствуют они не меньше. Маг не должен был показывать свой интерес. Он способствовал тому, что у девушки возникли ответные чувства. Мужчина знал, что обрекает свою возлюбленную на одиночество, но поступил, как эгоистичная скотина.

— О! Какое интересное видение ситуации. Но это девушка отдалась ему. Она соблазнила мага. Почему она не отказалась тогда? Если бы она это сделала, то нашла бы себе более подходящего человека, не мага. В своём одиночестве виновата она сама.

— С чувствами сложно спорить, — я перевела взгляд на королевскую ложу. Леди Ангелика что-то говорила на ухо такой же молодой девушке, а сзади за их спинами милорд Демийский разговаривал с графом Новроком и другими мужчинами, которые были в ложе с самого начала спектакля.

Сердце в груди ёкнуло, грусть от просмотренной пьесы наложилась на собственное состояние, и я стремительно встала и покинула ложу, не дожидаясь выхода актёров на поклон. Подхватив юбку, я стремглав сбежала со ступеней в фойе театра. Где-то позади остались мои родственники.

Бежала я быстро, по инерции не успела затормозить и налетела на молодого мужчину.

— Простите, — мотнула головой, стараясь унять подступившие слёзы. Подняла голову и встретилась взглядом с мужчиной, в которого врезалась.

— Маркиза Мелфи, моё почтение, — мужчина оказался мне знаком. Номер два! Маг, который участвовал в ритуале призыва, проводимом Аластером. Тот маг, который косвенно защищал меня перед Аластером.

— Лорд Джейсон... — дальше я не помнила.

— Виконт Джейсон Ормонд, — выпустив меня из поддерживающих объятий, представился мужчина. — А вы здесь?

— С семьёй. И ваш друг лорд Аластер тоже здесь.

— Леди, я хотел бы принести вам свои извинения. Если возможно, могу ли просить о встрече? — молодой человек очень серьёзно хмурил брови. Не было в нём той былой легкости. Не знаю, была ли причина во мне или в чём-то другом. Он и номер три, лорд Тристан, фамилию которого я тоже не запомнила, так же, как и брат, попали под суд. И приговор для всех был таким же, как и для Аластера, только сроки должен был определить король после свадьбы брата.

Помедлив, ответила:

— Я передам через брата время и место. Всего хорошего, лорд Ормонд.

Кто бы мог подумать, что такая неожиданная краткая встреча будет иметь свои последствия. Следующим утром в газете на первой странице я могла лицезреть себя в объятиях виконта Ормонда под заголовком «Роковая красавица леди Мирайя Мелфи». Далее шла статья-рассуждение на тему, что я послужила причиной страшного наказания цвета магического общества в лице трёх перспективных магов, сосланных в Тмутаракань. И главное, что я не пожалела даже своего кровного брата. Может быть, это мои происки и таким образом я хочу от него избавиться. Ведь на службе разное бывает.

Я хоть и понимала, что это всё ложь, но ощущение грязи, выпачкавшей меня из-за этого пасквиля, никуда не девалось.

— Замени это чувство другим, — неожиданно совсем рядом раздался голос дяди. От неожиданности я подпрыгнула на стуле. По моей просьбе, чтобы я могла отличать близнецов, отец носил булавку с символом рода Виленийских. С той самой птичкой с ключиком в клюве. Как пояснила герцогиня, эта булавка — защитный артефакт, аналогичный тому, что спас мою жизнь. Несколько таких украшений я нашла в шкатулке Мирайи в её детской комнате, когда гостила у герцогини.

Совет дяди был настолько простым и действенным, что уже через несколько минут я забыла о причине своего плохого настроения, отвлекшись на новое интересное дело.

В тот день мы с отцом отправились покупать мне трость — неизменный атрибут магов.

Машина магистра долго петляла по узким улицам, всё дальше увозя нас от центра города к окраинам. Свернув в очередной раз, наш водитель остановился в начале торговой улицы. По обе стороны улицы стояли магазинчики с витринами на всю стену. На верхних этажах над торговыми залами жили владельцы.

— Пройдёмся, — отец первым вышел из машины и подал мне руку. — Здесь принято перемещаться пешком. Такова традиция.

Опираясь на локоть мужчины, я шла по утоптанному снегу и с удовольствием смотрела по сторонам, впитывая новые запахи, образы встречающихся людей, разглядывала витрины разнообразных магазинов. Обычных: ателье, ткани, салон красоты, булочная, продуктовый, товары на все случаи жизни. И магических: артефактов, настоек и зелий, вестников.

Наконец, мы остановились возле небольшой витрины, в которой был выставлен манекен с тростью в руках. Вокруг манекена кружили другие трости на любой вкус. Вывеска гласила: «Мастерская тростей мага Льюиса».

Отец уверенно толкнул деревянную дверь. Раздался приятный переливчатый звон входного колокольчика, и мы зашли в помещение с приглушённым светом. Нам навстречу вышел молодой человек с тростью. Коротко ею взмахнул, и магические светильники засияли более ярко, освещая все тёмные углы.

— Благоприятного дня, — поздоровался молодой маг. — Рад, что вы заглянули к нам, магистр Мелфи.