Зов мужа вывел меня из глубоких размышлений. Калеб уже подходил к столу, когда я задвинула дневник за книгу по теории техномагии. Этот раздел магии стал для меня открытием. Конечно, я видела её применение на примере машин, но не придавала значения. Сегодня на уроках я предлагала учителю варианты сочетания магии с предметами быта. Это было весело и позволяло внедрить в повседневную жизнь предметы, аналогичные тем, что мы пользовались на Земле.

— У тебя от меня какие-то секреты? — вдруг спросил Калеб и посмотрел в сторону неаккуратно спрятанного дневника родительницы.

От неловкой ситуации я покраснела, выдавая себя ещё больше. Тем не менее встала из-за стола и, обойдя стол, приблизилась к супругу. Я чувствовала, как Калеб нетерпеливо, ждёт пока я подойду поближе, чтобы заключить в объятия и поцеловать так, как может только он. У нас уже вошло в привычку: он возвращается со службы, а я встречаю его на уровне портала. А сегодня я потерялась во времени, из-за чего заставила мужа понервничать.

Скрывать что-либо от мужа с ментальными способностями было невозможно. Хотя против моей воли он никогда не проникал в моё сознание. Всегда следовал кодексу менталистов. Копаться в сознании других можно было, только заручившись добровольным согласием непосредственно того, кого считывают или же его официального представителя. Конечно, это не распространялось на преступников, шпионов, которые как раз и проходили через ведомство супруга.

Придумывать оправдания на ходу тоже желания не было. Я устала в одиночку копаться во всей этой истории.

— Это не секрет. Скорее, запутанное дело, к которому ты тоже имеешь отношение.

Мне удалось заинтересовать супруга. Но прежде я захотела слегка его подразнить.

— Я сегодня целый день решаю, какой фасон платья стоит заказать модистке. Приглашение твоего брата на королевский бал сонного сезона озадачило меня. На этом балу я впервые появлюсь в роли твоей супруги. Наши наряды должны быть парными, а я совсем не знаю, какой цвет выбрать основным. Что предпочтёшь?

Этот бал был последним в году и знаменовал собой начало календарной зимы. Следующий бал организовывался весной и праздновался в первый день нового года.

— Наш родовой цвет тёмно-фиолетовый. В остальном полагаюсь на твой вкус, радость моя.

Муж вдруг мягко подхватил меня за локоть, привлёк к себе и нежно поцеловал. Коварный приём напрочь выветрил из головы все мысли, кроме романтических. Я таяла в руках супруга, нежась в его неспешной ласке. И не знаю, чем бы всё закончилось, если бы мы не свалили на пол с громким стуком книги и фарфоровую чернильницу. Изящная вещь разбилась вдребезги, разбрызгивая вокруг себя содержимое.

Большая часть чернил попала на тетрадь Мирайи и я, приглушённо ойкнув, рефлекторно бросилась её спасать, совсем позабыв, что в мире магии разлитые чернила можно убрать взмахом трости.

— Что это? — муж перехватил у меня из рук тетрадь и с интересом развернул её. — Ого! Чей это у тебя гримуар?

На развороте, где раньше были записаны слова, посвящённые мне, теперь не было текста. Зато появились рунические символы. Значение рун я ещё не изучала, но из всех изображений узнала только один, обозначающий «сокрытие». Когда я гостила у герцогини, бабушка показывала, как открывается сейф для хранения драгоценностей. Там тоже был этот символ.

— Что такое гримуар?

— Это как личный дневник мага, в котором ведутся записи всех экспериментов, записываются конечные формулы заклинаний, какие-то теории, над которыми трудится маг.

Калеб пролистнул пустые страницы и вернулся к началу.

— Его можно открыть? Как-то прочитать? — я нетерпеливо заглядывала в тетрадь.

— Подобрать код входа очень сложно. Как правило, маги очень хорошо защищают свои открытия. Но, чтобы их труд не пропал даром, они назначают наследника, которому и открывается гримуар. В крайнем случае, если маг по какой-то причине не успевает это сделать, то гримуар сам может выбрать себе нового хозяина. Знания, хранимые в подобных магических книгах, могут нести опасность для непосвящённого.

Супруг закрыл гримуар и отложил его на край стола. Обложка оказалась совершенно чистой. Никакого следа от чернил не осталось и в помине, что порадовало. А вот серьёзное и даже строгое выражение лица герцога не сулило мне ничего хорошего.

— Итак, откуда у тебя подобная вещь?

— Давай сначала поужинаем, — мне нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Не каждый день приходится признаваться кому-то, а тем более очень близкому человеку, что мои родители, возможно, хотели причинить вред своему ребенку. — Разговор будет откровенным... и непростым.

Калеб нехотя согласился. Подхватил дневник Мирайи и забрал с собой в столовую. Я шла рядом и обдумывала, что стоит рассказать, а о чём умолчать. Но, поспорив сама с собой, решила, что пришло время разделить груз прошлого хотя бы со своим супругом. Более подходящей кандидатуры не было. Отец был в числе подозреваемых. Бабушке не стоило говорить что-либо о её дочери, пока я не разберусь с тем, что произошло на самом деле. Она слишком её любила. Брата в качестве помощника я не рассматривала, просто потому, что не хотела втягивать его в это тёмное дело.

Несмотря на то, что Калеб очень хотел выяснить, откуда у меня гримуар неизвестного мага, ужинали мы степенно, уделяя должное внимание шедеврам поваров. Всему своё время.

Наш новый управляющий мастер Фергюсон присутствовал за ужином. Он, словно ястреб, следил за работой нанятого персонала. Меня же всё ещё коробило от того, что даже простой семейный ужин на двоих превращался в целую церемонию. Но для герцога Демийского это было естественным. Я же представляла, что ужинаю в ресторане.

Между сменами блюд, как правило, заводился неспешный разговор. Этот раз не стал исключением.

— Совсем забыл тебе рассказать, — супруг развернулся ко мне вполоборота и накрыл мою ладонь своей. Прикосновение позволило тут же считать эмоции Калеба. Спокойная уверенность почему-то сочеталась с тревогой. Это было как многослойный пирог: сверху красивый и румяный, а внутри ещё сыроватый.

— Что-то случилось? — настороженно прислушалась, стараясь ничего не упустить из эмоций герцога на случай, если он захочет что-то скрыть от меня.

— Ничего непредсказуемого. Сегодня состоялось заседание Совета магов. Король утвердил срок наказания для маркиза Мелфи, виконта Ормонда и барона Баттенберга.

— Ох, — я совершенно забыла об этом. — И какой срок?

После моей сумасшедшей свадьбы я ни разу не встречалась с братом. Только с отцом виделись дважды. Вторая встреча была после состоявшейся брачной ночи. Оказывается, когда дочь становится супругой магу, то отец это ощущает. Он чувствует, как из рода уходит часть магии. Со временем ощущение потери стирается.

— Семь лет. Король считает, что твой брат и так наказал себя. Приговор вступит в силу с завтрашнего дня.

— Завтра? Так быстро? Калеб, я хочу увидеть брата до его отъезда. Он сейчас в родовом замке Мелфи, — меня потряхивало от новости. — Нужно было подать прошение королю. О, Стихии, я плохая сестра.

— Мирайя, успокойся. Ты прекрасная сестра. Я видел, что Аластер принял тебя и не винит. Он взрослый маг и понимает, что за свои поступки следует отвечать. К тому же он был не один, а с друзьями. Ты бы не подала прошение в их защиту, и было бы несправедливо, если бы они понесли наказание, а главный зачинщик — нет.

Калеб сжал мою руку, привлекая к себе внимание.

— Не грызи себя. Если хочешь, то завтра увидишься с братом. Я придержу вестник с решением короля на сутки. Маркиз будет добираться к месту службы своим ходом, а не порталами. Это дань традиции. Маг должен прочувствовать тяготы дороги и лишения. Он будет ограничен в средствах и сможет взять с собой только самые необходимые в дороге вещи.

— Да! Хочу! — я подскочила со своего места в порыве куда-то бежать. Но, заметив на лице супруга недоумение, присела на стул. — Будем добираться порталами? На дорогу нужно часа три, если я не ошибаюсь. Но я ещё так не путешествовала. В прошлый раз из-за нестабильности моих Стихий отец остерёгся пользоваться порталами.