Опять сломя голову по дороге в Рай!

А, да! Нынче полеты ни в какое сравнение не идут с теми временами, когда мы вылетали в одиночку, затерянные среди покойников.

Теперь, едва покинешь Землю, как тут же влипаешь в толпу эктоплазменных туристов, чьи пуповины, как вожжи, привязаны к ихнему гиду, перевоспитавшемуся монаху.

И повсюду афиши, а вы как думали! Чтоб не забыть посмотреть такие-то и такие-то фильмы в своих следующих существованиях, реклама продуктов быстрого приготовления, какие-то мази для кошек и собак, сигареты, неслыханные путешествия… И разумеется, гигантский плакат Национального Агентства, воспевающий прелести возвращения в жизнь!

Люсиндер настоял на внедрении охранной службы Запредельного Континента. Спроецированное турецким дервишем объявление у входа сразу задает нужный тон:

«Добро пожаловать в Рай. До Земли — тысячи световых лет. Опасно! Передвижения в одиночку запрещены. Тщательно пристегните свою эктоплазменную пуповину к руководителю группы».

Затем следует перечень разных правил и законов, принятых при поддержке со стороны Организации объединенных наций:

§ 1.Рай не принадлежит ни одной стране и ни одной религии.

§ 2.Рай открыт всем и никто не имеет права перекрывать свободный к нему доступ.

§ 3.Запрещается обрывать пуповину любых других эктоплазм. Такое действие квалифицируется как уголовное преступление и преследуется по закону.

§ 4.Каждый физический каркас несет ответственность за поступки своей эктоплазмы.

§ 5.Просим танатонавтов-туристов соблюдать порядок, если они хотят найти это место в исправности при своей собственной смерти.

§ 6.Не разрешается мешать ангелам отправлять их должностные обязанности.

§ 7.Не разрешается запоминать воспоминания и фантасмагории, демонстрируемые другим лицам. В Раю каждый имеет единоличное право на персональный жизненный опыт, так же как и на Земле.

§ 8.Не разрешается разрисовывать эктоплазменными граффити рекламный инвентарь, украшающий коридоры.

§ 9.Не разрешается прятаться за коматозными порталами, чтобы потом пугать покойников на транзитном участке.

§ 10. Не разрешается отвлекать разговорами архангелов при взвешивании душ.

§ 11.Не разрешается вмешиваться в процедуру взвешивания с какой бы то ни было целью, как в пользу души, так и наоборот.

§ 12.Рай — не парк аттракционов. Просим родителей, сопровождающих своих детей, придерживать их за пуповины.

Для комфорта и безопасности туристов предусмотрено все. Этому свидетельство — надпись на поверхности первого коматозного портала.

«Мох 1. Внимание: агрессивные воспоминания. Впечатлительных просим не входить. Если кто не в состоянии принять личное прошлое, то просим таких отстегнуть свою пуповину от проводника и вернуться в тело».

Сегодняшние покойники и танатонавты наскакивают друг на друга в массовом порядке, несмотря на призывы к корректному поведению. Кое-кто развлекается тем, что пробует побороть свои неприятные воспоминания на манер борцов в вольном стиле. Как же все это неприлично! Греческие туристы забавляются разглядыванием пузырей, которые к ним не имеют ни малейшего отношения.

Повсюду плакаты, превозносящие достоинства психоаналитиков и частных детективов, специально для тех, у кого еще есть возможность исправить свои оплошности.

Как и при всяком другом проходе через черную страну, я нашел там свое столкновение с машиной, переругивания с Конрадом, смерть Феликса Кербоза, давнишнюю глупую любовь к Амандине, не говоря уже об охапке мелкокалиберных неприятных событий, которые я никогда не мог в себе переварить. Я уже как-то привыкать к этому начал, что ли.

Мох 2 и возвращение в страну наслаждений. У кое-каких туристов фантазии были, прямо скажем, дальше некуда. Я подумал, что это место все больше и больше напоминает теплое и влажное нутро женщины. А Амандине, наверно, это представляется нутром мужчины…

Здесь реклама касалась секс-шопов, пип-шоу и видеопорнографии, несмотря на поправки к законодательству.

Распугивая по пути живописные группы фантомов, самозабвенно предававшихся оргиям, и даже не замечая сверходаренных юных «жеребцов», ко мне опять ринулась дублерша Амандины в черном кожаном костюме. Едва разделавшись с ней, я был атакован некой женщиной, уверявшей, что ее зовут Надин Кент. Я ей телепатически прокричал, чтобы она оставила меня в покое, что я женат и отец семейства. Тогда призрак Надин трансформировался в героические формы Стефании.

Я решительно и определенно мечтаю про всех женщин в моем окружении.

Взирая на меня с некоторым недоумением, Амандина на входе в Мох 3, как и раньше, взяла меня за руку.

«Внимание. Это Мох 3. Вы на границе проникновения в оранжевую страну. Нетерпеливых просят повернуть обратно, пока есть время».

Перелет на этом этапе длится не более двух-трех минут, но нам он показался растянутым часа на четыре или даже больше. Повсюду реклама изготовителей часов. Да-а, как только примут закон, так тут же его перестают уважать.

Я больше не восторгался встречами со «звездами» экрана и прочими знаменитостями. Скорее бы отсюда вынырнуть. Все это уже надоело.

Время, какой жуткий противник!

Желтая зона. «Внимание, Мох 4. Граница проникновения в страну познания. Воздержитесь от прохода, если не в состоянии понять все истины мира».

— Эврика! Эврика! — телепатически ревели греческие туристы в страшном восторге.

Мох 6, наконец-то.

«Добро пожаловать на седьмое небо. Здесь заканчиваются судьбы. Вы находитесь на сияющем дне черной дыры. Давайте пожелаем удачной реинкарнации всем, кто предстанет перед судьями. Напоминаем вам, что нельзя отвлекать трудящихся ангелов», — оглашал окрестности дежурный дервиш.

Мы приближаемся к белой зоне взвешивания душ. Ангелы уже хорошо стали в нас разбираться. На туристов они никакого внимания не обратили, а вот ко мне, Раулю и Амандине подошло трое из них.

Некоторые греки попытались было их порасспросить, но те сделали вид, что не расслышали.

— Ну хорошо, — интересовался один грек, — Олимп на месте, а где же Зевс?

Эти идиоты ничего не понимают. Никакого Зевса, никакого Юпитера, Кетцалькоатля, Тора или Изиды. У ангелов нет самого старшего администратора. У них даже имен нет, ангелы просто носят все имена. У них нет национальности, потому что у них все национальности, все вероисповедания, все философии. Какая глупость этот шовинизм: считать, что твои личные божества обязательно важнее, чем другие!

Я не сразу разобрался, что внезапные телепатические вопли одного из греков были реакцией не удивления, а ужаса. Все стало ясно, когда он выразил переполнявшие его чувства словами, которые, опять же телепатически, мы все понимали:

— У меня пуповина лопнула!

— Невозможно! — спокойно отозвался его гид. — Она до сих пор пристегнута к нашей группе.

— Нет! — взвыл еще один. — Ее внизу перерубили!

Это означало, что пока та злосчастная эктоплазма прогуливалась здесь, на Земле ее тело было убито. Раз его пуповина была связана с другими туристами, сей грек остался с ними скрепленным. Стоит только группе развязать свои узлы, как несчастный, а точнее, совсем теперь уже покойный турист, будет всосан в свою следующую реинкарнацию. Кошмар какой, знать, что ты мертв, причем вдалеке от самого себя!