— Белый фонтан — это антипод черной дыры, — уточнила Роза. — Те поглощают свет, а эти его извергают. Черная дыра втягивает материю, белый фонтан ее разбрасывает. Некоторые ученые полагают, что «Большой взрыв» был всего лишь одним из таких фонтанов, фабрикой материи и света. Может быть, белые фонтаны являются даже источниками новых вселенных.

Роза затем пустилась в пылкое изложение университетского курса астрофизики. Каждая черная дыра означает собой медленную смерть галактики вплоть до момента, когда она поглотит все звезды, сдавит их и превратит в чистую энергию. Центр нашей галактики представляет собой водоворот, который всасывает и крутит в себе окружающую его материю. Предсказывается даже, что через много-много миллионов лет и наше солнце тоже позволит себя заглотить. Самое поразительное во всем этом то, что, как подчеркивает наука физика, ничего не рождается, ничего не умирает, все трансформируется. Смерть звезды генерирует энергию, которую извергает из себя белый фонтан, напоминающий собой мушкетон.

Вот оно как, звезды — и те перевоплощаются! Черные дыры и белые фонтаны — не что иное, как стремянки в параллельные пространства. Роза подтвердила, что коль скоро каждая галактика имеет свой собственный территориальный участок и даже, наверное, своего собственного бога, то у них также был свой собственный «Большой взрыв», а теперь вот имеется и космический анус. Может статься, в каждой галактике есть свое собственное пространство-время. Вот и мы, к примеру, сидим во вселенной на Млечном пути, со своим богом, временем, смертью и самосознанием. Все это наше, родное.

Роза всех нас весьма впечатлила своей идей насчет того, что каждой черной дыре соответствует белый фонтан и, стало быть, возрождение в другом пространстве-времени. Фредди притих, чтобы получше переварить лекцию.

— Но что произойдет с эктоплазмами, прошедшими через белый фонтан? — поинтересовался он.

Моя жена признала наличие пределов своей мудрости.

— А вот здесь уже кончается наука и начинается религия. Может, души тоже выплевывает и они потом реинкарнируют в другом мире?

Амандина предложила подняться в пентхауз выпить по коктейлю и слегка разгладить наморщенные извилины. Экспериментальный сеанс нас измотал и мы с удовольствием согласились. Там, посреди зеленых джунглей, расслабившись, слепой старец и восхитительная блондинка объявили о своем намерении пожениться. Амандина призналась, что Фредди — мужчина ее жизни и что она готова перейти в иудаизм, если он того потребует. Но ее жених ничего такого не требовал. Он был достаточно либерален, чтобы согласиться на смешанный брак.

Словом, они поженились и мы вместе с учениками страсбургской йешивы устроили себе праздник. Никогда я не видел Амандину столь сияющей, когда ее свежеиспеченный супруг музицировал за роялем, а мы танцевали хороводом. По числу лет у Фредди их было на сорок больше, чем у Амандины, по числу глаз — на два меньше, но он знал, как обуздать свои страдания и суметь смеяться. Что еще может быть важнее для супружеской четы?

Мы упорно хотели довести свою авантюру до конца и пробить столь сложную шестую стену. Потребовалось бы стечение весьма драматичных обстоятельств, чтобы вынудить нас поставить сейчас точку.

Как раз эти обстоятельства и проявились в июле того же года. Фундаменталисты опять пошли в атаку. Вновь на наших дверях появились надписи, на этот раз: «Оставьте Бога в покое», подпись — «Попечители тайны». Еще позднее угрозы расправы стали поступать как по телефону, так и с курьерской почтой. Вновь в дело вмешался папский престол, опять потребовавший запрета на полеты под страхом отлучения. Папским эдиктом была обнародована знаменитая булла "Et mysterium misteriumque ", объявлявшая еретиком всякого, кто попытается увидеть, что находится за шестой стеной. Обнародование того, что спрятано за шестой стеной, оставалось исключительной прерогативой Его Святейшества.

«Слишком любопытные умирают по-глупому», — холодным металлом прозвенели эти слова в автоответчике лаборатории. Рауля избили средь бела дня прямо на улице. По своей привычке он позабыл защищаться. Кюре и имамы, объединившись и окружив себя паствой, заявлялись на манифестации перед нашим зданием. Тонны мусора и всякой гадости были разбросаны в округе танатодрома. Окна семейной лавки разлетелись стеклянными брызгами, к счастью, уже после закрытия. Зеваки с любопытством рассматривали развороченные внутренности магазина.

Еще раз оказавшись в самом центре противостояния, мы опять вошли в моду. Это было по душе молодежи и мы снова вернули себе статус героев, актеров самого великого приключения тысячелетия. Они выстраивались в очереди, чтобы получить автограф у знаменитых танатонавтов Фредди Мейера и Стефании Чичелли. Появился культ в память первенца танатонавтики, Феликса Кербоза. Наш магазинчик, быстро отремонтированный десятками добровольцев, уже не пустовал. После угрожающих писем потоком полились пожелания поддержки. Нас просили не склоняться перед обскурантизмом и средневековыми страхами.

На штормовых митингах вспыхивали потасовки между сторонниками и противниками танатонавтики.

Эти последние становились все более и более кровожадно настроенными. Однажды, когда Роза осталась одна в магазине, сменив мою мать, перед зданием припарковался микроавтобус. Оттуда вывалилось трое верзил в масках, кожаных куртках, потрясавшие ледорубами. Они тут же принялись крушить магазин и моя жена поняла, что надо спасать жизнь и бежать. Они кинулись за ней вслед.

Задыхаясь, она помчалась изо всех сил по улице и спряталась за открытой дверью какого-то гаража. Бандиты увидели ее очень быстро. Она вновь побежала на глазах всех прохожих, как всегда, безразличных ко всему. Она метнула взгляд налево, направо, опять налево и поняла, что ее загнали в тупик. Хрупкая молодая женщина против трех вооруженных здоровяков, у Розы не было никаких шансов. Они бросили ее там же, всю в синяках, залитую кровью.

Прошло два часа, прежде чем один из местных обывателей снизошел до того, чтобы нагнуться над этой женщиной, распростертой в луже крови. Те другие, что равнодушно переступали через нее, потом уверяли, что сочли ее просто алкоголичкой, заснувшей и разлившей вино.

В больнице Сен-Луи, куда ее срочно доставили, огорченные врачи объявили мне, что Розу привезли слишком поздно, чтобы ее можно было спасти. Она потеряла слишком много крови. Ей еще повезло, что нашелся сочувствующий человек, позволивший умереть ей в госпитале, в то время как столь много людей агонизируют всю ночь на тротуаре, а никому даже в голову не придет, чтобы позвонить в полицию!

Роза лежала в реанимационном отделении, вся вытянувшаяся, инертная. Только аппараты поддерживали ее жизнь.

Что сделать для ее спасения? Я побежал к друзьям. Рауль посоветовал поговорить с Фредди. В эти ужасные минуты один только старый раввин знал, что и как делать.