Стефания мне улыбается. Может, она и прозрачная, как и другие, но я ее тут же узнал. Мы летим плечом к плечу, меж звезд и планет. Справа от меня я вижу Рауля, Амандину и Фредди. Вся наша эктоплазменная танатоэскадрилья летит, планирует, мчится к Запредельному Континенту.

Вскоре я замечаю Розу. Она далеко впереди и, да, направляется прямо, все время прямо, к… смерти. К Смерти, материализованной в виде колоссального многоцветного ореола: входа в черную дыру. Слушайте, да как же ее назвали черной, ведь она такая яркая! Засасываемые ею планеты и звезды взрываются фантасмагорическим фейерверком, образуя бурлящий галактический венец. Звезды, еще не полностью поглощенные, под действием релятивистского эффекта скорости, с которой они проваливаются вниз, меняют свой вид и превращаются в розовые, потом белые, красные, фиолетовые пятна, вспыхивающие лепестками и жгутами слепящего пламени. Даже свет, такой быстрый, и тот здесь отклоняется. Лучи гнутся, свиваются вместе, танцуют спиралями, скрученные абсолютным магнитом.

Волшебный спектакль, но он проносится мимо нас слишком быстро.

Вокруг видны сегодняшние покойники, также устремляющиеся к манящему свету, нетерпеливо стряхивая с себя свои пуповины. Среди них серебряным шнуром бьется оторванная нить Розы. На мгновение проносится мысль, что все кончено. Но нет, Фредди считает, что ее еще можно вернуть. В то же время он сигнализирует нам, что пора проследить за защитой своих собственных пуповин.

По его командам наша эскадра выполняет перегруппировку, чтобы лучше сплести свои спасательные тросы. Это меня несколько обнадеживает. Словно у нас сложное альпинистское восхождение, но зато с отличной страховкой.

Наша группа согласованно скользит в распахнутый зев черной дыры. Ее диаметр немыслимо огромен: наверное, несколько миллионов километров!

Чем ближе мы подходим, тем ярче палит световой ореол, распахивая все новые и новые внутренние круги. Феликс был прав: это не корона, а воронка. Уже можно видеть стенки, уходящие вглубь нескончаемым коридором.

Я тяну свои прозрачные руки к Розе, туда, в бездну.

Мы достигаем своего рода берега. Вокруг нас и впереди будто разлито голубое неоновое море, едва освещаемое флюоресцирующим закатным солнцем. Со скоростью тысячи миль в час я ныряю в голубую волну, обдавшую меня мягким электротоком, успокаивающим и придающим силы. Как хорошо, что я здесь! Я знаю, что все будет хорошо, что бы не случилось.

Меня пронзает пугающая мысль: а ведь Роза правильно сделала, что так сюда торопилась. Мы все ошибаемся, желая вернуться в мир.

Я встряхиваю головой, беру себя в руки. Моя жена уже ушла из поля зрения. Мы пускаемся галопом одной только силой мысли. Достаточно кому-то из нас что-то подумать, как все тут же знают, что у него на уме.

Я еще больше ускоряюсь. Это гигантская страна. Я, наверное, бродил бы и бродил бы здесь неделями и месяцами. Никогда я не испытывал таких сумасшедших ощущений. Гонки на мотоциклах, спортивных машинах, прыжки в воду с отвесной скалы, ничто не может сравниться с этим победным опьянением скоростью.

Я лечу, скольжу, парю, вливаюсь в центральный источник света. Могучая сила овладевает моим восторженным, прозрачным телом. Я мерцаю, словно окружающее нас море. Светящиеся молнии срываются с кончиков моих пальцев.

У входа в водоворот толкается масса покойников. Я с трудом нахожу Розу в этой сумятице.

Вслед за ней мы погружаемся в венчик звездного цветка. Он именно такой, каким я видел его на рисунках, составленных по рассказам танатонавтов-предшественников. Все вращается, все нас засасывает. Фредди бросается вперед, чтобы схватить Розу, пока она не пробила первую коматозную стену, но та слишком быстро летит. Если ученики раввина не сумеют укрепить его пуповину, она оборвется.

Роза исчезла.

Понимая, что мне страшно, Рауль хватает меня за руку, чтобы я вместе с группой нырнул в Мох 1.

Бульк!

Тут же выскочил гигантский монстр. Женщина в белом атласном платье и с маской скелета плавала в черном пространстве, как дирижабль, невесть откуда взявшийся в фильме ужасов. Я глох от ее скрипучего смеха. Я был словно комар перед этим существом, в десять, сотню, тысячу раз больше меня.

У женщины в атласном платье оказались великолепные формы. Она приподняла подол, обнажив длинные, элегантные ноги, которые принялась грациозно разводить в стороны. Грудь стала вздыматься и декольте упало еще ниже, открыв моему взору умопомрачительную впадину.

Она по-прежнему смеялась, приглашая меня потеряться в атласных складках ее белого платья. Маска скелета пристально следила за моей реакций, в то время как она сама стала уменьшаться в размере, чтобы оказаться более доступной.

Сейчас, когда ее рост уже был вполне разумным, я решил воспользоваться моментом и ухватился за края маски. Словно бритвой, они резанули меня по пальцам, заливая ладони прозрачной и липкой кровью. Невзирая на отвращение, я не отпустил добычу. Я тянул за нее всеми своими силами. Там, под маской, находится нечто настолько важное, что я должен открыть эту тайну любой ценой.

Что прячется за маской этой женщины, которая меня так к себе влечет?

Амандина? Роза? Моя мать? Рауль? Моя смерть, та самая смерть, которую я изучаю, чтобы восполнить нехватку я сам не знаю чего?

Медленно приподнялась рука. Очень медленно она начала снимать маску…

Вот сейчас она снимет ее совсем. И я вижу…

Не могу поверить, что я там вижу! Вот этого я уж никак не ожидал! А ведь, оказывается, все так просто…

Я отшатнулся и попытался стать совсем незаметным.

Моя эктоплазма застыла в изумлении. Из пальцев перестала хлестать кровь.

Под маской скелета был скелет. Другая голова смерти. Женщина в атласном платье скинула с себя одну маску, чтобы показать еще одну, потом еще и еще… Их она сбросила уже, наверное, с сотню, этих совершенно одинаковых образов смерти.

Смерть — это вот что. Смерть — это смерть, которая есть смерть, которая есть смерть, и ничего кроме смерти.

Это существо, или вещь, вновь приняла титанические формы. Ее ноги превратились в щупальца, чьих пленником я тут же оказался. Я сражался изо всех сил. Как же хорошо я понимал теперь ужас Брессона!

— Теперь ты пожалеешь, что попал сюда! — закричал скелет, вновь заливаясь скрипучим смехом.

Он опять превратился в женщину с маской и я увидел, как тление охватывает ее руки, как распадается покрытая мокрой плесенью плоть. Пальцы проскочили сквозь мое эктоплазменное лицо, стремясь выдавить глаза.

Внезапно предо мной стоял паук, облаченный в белый атлас.

Чтобы избавиться от него, я телепатически попытался применить магические формулы. Vade retro Satanas. Не помогло. На ум пришло заклинание страха из «Дюн» Герберта. Я начал читать вслух: «Я не знаю страха. Страх — это маленькая смерть, ведущая к полному уничтожению. Я смотрю в лицо своему страху. Я позволяю ему пройти через меня. И когда он пройдет меня насквозь, я оберну свой внутренний взор ему вслед. И там не будет ничего. Нет ничего, кроме меня самого».

Я закрыл глаза и мысленно повторил каждую фразу.

Смех прекратился и женщина в белом взорвалась пузырями света.