— Ну и правильно, — облегченно вздохнул майор. — Скажу тебе как коллеге: каждая пятнадцатая авария случается из-за сбоев в компьютерных сетях, и никто за это не отвечает. Многим везет куда меньше, чем тебе. Сегодня в тринадцать сорок на Пригородном столкнулись две «мазды» — меняли эшелоны, и сеть направила их на встречные линии. Можешь себе представить. Оба водителя — в блин… Впрочем, если хочешь, давай по всем правилам: поедем сейчас в Склиф, сделаем тебе полное обследование на три дня, компьютеры — в резервный режим, трое суток бардака на линиях, потому что городской резерв на этот случай минимальный, а тебя еще потом и по судам инспекция затаскает, потому что юридическое и физическое лицо в данном случае…

— Да понял я, понял, успокойся, — с досадой сказал Аркадий, взял дискету, сунул в карман и поднялся. Ноги еще дрожали. — Пока, майор.

— Если твой мотор не в порядке, — предложил патрульный, — я скажу, тебя доставят.

— Сейчас проверю, — пробормотал Аркадий, выбираясь ногами вперед из салона «транзита».

У его машины стояли двое полицейских в форме экспертов-дорожников и рассматривали вмятины в переднем бампере.

— Господин Винокур, — официальным тоном сказал один из экспертов, — машина в рабочем состоянии, но для дальнейшего расследования ДТП вам надлежит явиться в дорожный парк Института Эминова завтра в девять ноль-ноль. Машина будет подвергнута экспертизе.

Аркадий опустился в водительское кресло и бегло осмотрел пульт — приборы показывали полную готовность. Аркадий захлопнул дверцу и рванул сразу во второй эшелон.

Бред собачий. Конечно, это было подстроено. Конечно, они врут все — майор, эксперты, а завтра будут врать даже генералы. Он никогда не был везунчиком, ни разу не выиграл в лотерею. Если им так нравится, пусть добавят еще одно совпадение: почему столкновение произошло именно сейчас, когда он направлялся на свидание со свидетелем по делу Подольского?

Значит, МУР заинтересован в том, чтобы дело раскрыто не было. Но и это нелепо. Для чего тогда расследование отдали в частные руки? Сами бы и прикрыли, как они умеют. Или, может, сначала предполагалось, что в смерти Подольского действительно ничего нет, а потом, когда дело было уже у «Феникса»… Скорее всего, так и есть.

И что? Нужно было гробить дорогую технику, устраивая показательные игрища только для того, чтобы напугать его до смерти? Да они бы поступили гораздо проще — звонок Виктору, и тот немедленно отозвал бы своего работника и приказал ему молчать в тряпочку.

Нет, что-то здесь не клеится. А если это все-таки не МУР? Если это — убийцы? Истинные убийцы Подольского? Те, кто сумели на расстоянии сжечь ему лицо и — опять же на расстоянии — восстановить уничтоженную кожу? Если они умеют такое, то почему бы и это ДТП не могло быть делом их рук?

Господи, какие сложности… И для чего? Кто он такой, в конце концов, — этот Подольский Генрих Натанович?

Судя по сведениям, которые удалось получить, — середнячок, не успевший или не сумевший сделать ничего путного ни в науке, ни в жизни. Врагов нет, связей с официальной мафией нет.

А может… Аркадий знал, конечно, о случаях внезапного самовозгорания людей. В детстве он любил эту рубрику в электронной версии «Тайн века». Став взрослее, а особенно после того, как начал работать и получил доступ к архивной документации, он понял, что истины в этих будораживших фантазию сообщениях было ровно на полтора гроша. Грош — цена собственно информации и еще полгроша — интуитивное ощущение того, что нечто подобное, в принципе, возможно, поскольку не противоречит известным (кому? Аркадию?) законам природы.

Запомнился ему почему-то один такой случай, описанный, видимо, с особой авторской дотошностью. Некто Х. ехал домой в своем автомобиле, вдруг машину занесло, и автопилот, естественно, немедленно вывел машину из потока и остановил на обочине. Через минуту подоспел патруль, и полицейские не поверили своим глазам: на месте водителя сидел обуглившийся труп. Самое странное, что всегда отличало подобные случаи, — костюм не пострадал совершенно, будто и не было никакого жара, сжегшего тело человека. А ведь это очень непросто. Некоторое время спустя Аркадий узнал о том, как сложно сжечь тело мертвеца в крематории, какие нужны температуры, и как не хочет гореть плоть.

Никто, впрочем, не писал о том, что сгоревшее в пламени странного внутреннего пожара тело способно восстанавливаться до прежней кондиции.

Почему я вспомнил о сгоревших трупах именно сейчас? — подумал Аркадий. — Эта идиотская авария навела на подобную мысль? Нелепость громоздится на нелепость, здравый смысл отказывает, верный признак того, что я удаляюсь от истины. Не громоздить версии нужно, а отбрасывать.

На подлете к веерной части Москвы движение в воздушных эшелонах, казалось, застопорилось окончательно. Занято было и сверху, и снизу, Аркадий начал с беспокойством посматривать на часы — оставалось пятнадцать минут до назначенного времени, авария украла у него почти час. Он начал пологое планирование, перешел, заметив просвет и опередив шедшую ниже «хонду», в первый эшелон, а потом и вовсе опустился на бетонку улицы Копелева метрах в тридцати до съезда в туннель. Под землей, возможно, просторнее. А возможно, и нет — проверить можно только на практике. Один из выходов транспортной туннельной сети находился в пределах стоянки ресторана «Тамилла» — имело смысл рискнуть.

Ездить в туннеле на ручном управлении было запрещено категорически, и Аркадий задал координаты, предоставив автопилоту свободу маневра. Свет перекрытий слился в дрожащее пятно, и Аркадий привычно вцепился пальцами в подлокотники — не то, чтобы он страдал клаустрофобией, но все же езда на скорости сто пятьдесят километров в час в туннеле шириной в семь метров была не тем видом спорта, к каким он испытывал пристрастие.

Аркадий склонился над пультом, чтобы не видеть мелькания опор, и вызвал адрес муровского архива неопознанных и неклассифицированных случаев. По кодовому слову «самовозгорание» не удалось найти ничего. Аркадий немного изменил позицию и попросил данные о «расплавлении живой ткани в результате высоких температур после смерти или непосредственно перед ней». Должно быть, формулировка оказалась слишком сложной, и компьютер потребовал уточнений. Аркадий уточнил, сославшись на читанные в юности статьи. Тогда компьютер пожелал, чтобы Аркадий представил свой допуск. Пришлось набрать еще один десятизначный номер и приложить к опознавателю большой палец. После этого на экране возникло сообщение, заставившее Аркадия истерично захохотать. Естественно, он тут же оборвал смех, даже наедине с собой Аркадий не хотел выглядеть идиотом.

Сообщение гласило: «Зафиксированное количество случаев: 1. Классификация: вызванное пользователем. Идентификация: Подольский Генрих Натанович. Время: 17 октября 2074 года».

Смерть Подольского оказалась единственной в своем роде.

Размышляя о природе уникальности и ее отличии от природы просто очень редких явлений — вроде «удачного» столкновения «сибири» с грузовиком-автоматом, — Аркадий пропустил момент, когда нужно было переключить автопилот на подлетную трассу ресторана «Тамилла». Конечно, его занесло в очередной туннель кольцевой трассы, проходившей под Москвой на уровне бывшего Бульварного кольца. Это был один из самых старых туннелей в городе, автоматика здесь не то чтобы оставляла желать лучшего, но соответствовала своими возможностями второму десятилетию ХХI века. Реконструировать трассу собирались еще два десятилетия назад, но так и не собрались — у муниципалитета всегда находились более насущные проекты. В результате крейсерская скорость в туннеле была самой низкой в Москве, перестроения из ряда в ряд отнимали массу времени и вызывали у водителей приступы раздражительности, переходившие в эпизоды неоправднной агрессии. Никто не любил проходить по туннелю больше одного сегмента, а тот, кто по каким-то причинам вынужден был обойти кольцо целиком, мог считать себя кандидатом на занесение в «Российского Гиннесса».