В мире существовали совесть во всех ее многочисленных модификациях и эгоизм в таких ипостасях, о каких материальному человеку, верящему в то, что эгоизм суть свойство именно человеческой природы, не дано было ни знать, ни догадываться. Идеи понимали друг друга, отрицали друг друга и даже использовали друг друга, чтобы победить в важном споре. Но никогда с начала времен идеи друг друга не любили. Идея любви не возникла до тех пор, пока не начался диалог с Миньяном, точнее, с той его сутью, которая заключалась в Алене Винокур — Даэне, Той, Кто Ждет, женщине, для которой любовь была сутью ее существа.

Вдохновенная-Любовь-Управляющая-Вселенной изменила то, что меняться не могло и не менялось с начала времен. Что-то происходило — не с идеями, которые были сутью каждого живущего, но с представлениями о Вселенной.

Мрак. Для погибавшего материального существа мрак стал последним представлением о покидаемом мире.

Мрак — ничто. Отсутствие материи. Смерть. Но отсутствие материи означает присутствие духа — а это благо.

Нет. Благо — когда материя и дух неразделимы и дополняют друг друга. Это закон.

Нет такого закона. Не было. Теперь есть.

Материя и дух дополняют друг друга так же, как мрак дополняет свет.

Свет? Что есть свет? Пустое понятие, оболочка неопределимой мертворожденной идеи.

Так было. Теперь не так. «Я расскажу вам, что такое свет, — это была мысль Вдохновенной-Любви-Управляющей-Вселенной, — и расскажу, что такое мрак. Нет пустых оболочек. Есть оболочки, которые были пусты, но которые теперь наполнятся содержанием. Духовным и материальным. Я — Любовь».

Должно быть, совсем в ином мире подобное чувство испытывал Моисей, поднявшийся на гору Синай и услышавший из огненного куста: «Я — Бог твой». Раскрывались неведомые прежде понятия, а пустые оболочки идей наполнялись содержанием.

Мрак равнозначен отсутствию. Свет — присутствие идеи. Свет невозможен без мрака, отрицание невозможно без утверждения.

Заповеди.

Есть мир, и он един.

Есть дух и материя, они неразделимы, и это единение спасет мир.

Почитай идеи, породившие тебя, ибо это истина.

Не убивай материальную суть, ибо убиваешь себя.

Не убивай суть духовную, ибо это ты.

Прими чуждое, ибо нет чуждого в едином мире.

Полюби чуждое, ибо любовь создает единство, а единство суть спасение.

Противоречь, ибо нет развития без противоречий.

Вдохновенная-Любовь-Управляющая-Вселенной готова была доказывать необходимость каждой заповеди, но делать это ей не пришлось. Не то чтобы все разумные сущности мира немедленно восприняли новые идеи, но и спорить никто не решился. Каждая из заповодей обрела сознание и возможность распространять себя. И имя, конечно. Новые имена были странны, они содержали столько слов, сколько было необходимо носителям разума. Почитатель-Идей-Вещающий-Истинное. Отрицатель-Убийства. Воспринимающий-Чуждое. Указатель-Противоречий. И сущность, имя которой состояло вовсе из одного слова — Создатель.

Никто не пытался спорить с Почитателем-Идей-Вещающий-Истинное, а те, кто слушал Вещающего-Истинное, понимали, что не спорить нужно, а принимать новое в той форме, в которой оно явилось в мир. Так где-то и когда-то евреи безропотно склонились перед сошедшим с горы Синай Моисеем, что, впрочем, не помешало им впоследствии грешить, нарушать, каяться, веровать, стремиться к Творцу и бежать от Него — в общем, жить.

Жизнь продолжалась, и Вдохновенная-Любовь-Управляющая-Вселенной призвала Создателя сделать то, что составляло смысл его имени.

Миньян ощутил себя обновленным во мраке и безмолвии. Ни мрак, ни безмолвие не угнетали его, как это было при прежнем рождении, — напротив, мрак помогал понимать духовную суть мира, а безмолвие помогало общаться.

Он заговорил с Вдохновенной-Любовью-Управляющей-Вселенной и от нее узнал о том, как был спасен. Он заговорил с Создателем и узнал о своем предназначении в мире. Только Миньян мог изменять законы природы, поскольку только в нем действовали природные законы всех трех миров, возникших после Большого взрыва.

Много оборотов назад родилось и начало расширяться единое Мироздание, состоявшее из материи и духа. Будучи по природе своей существом бесконечно разумным, Мироздание ощутило восторг, сменившийся вскоре чувством ужаса.

Материя и дух отделились друг от друга.

Что произошло? Флуктуация материи? Сбой мысли? Этого не мог знать ни Создатель, ни, тем более, Миньян. Они понимали только, что когда закончилась взрывная стадия расширения, Мироздание распалось на три составляющие: три Вселенных начали независимое существование — бессмысленное, безнадежное и заранее обреченное.

Первая Вселенная оказалась материальной — дух, как мировая сущность, был низведен до функции движения атомов и полей. В результате с неизбежностью получилось, что больше двенадцати миллиардов лет в материальной Вселенной не существовало никаких проявлений разума.

Материя так и не осознала себя — разве что на уровне человеческих индивидуальностей. В конце концов человек создал понятие об идеальном, о духе, о Боге — разумная материя пыталась хотя бы на уровне воспоминаний воссоздать истинную свою сущность.

Естественно, понятие об идеальном, не будучи таковым на самом деле, лишь разобщило людей. Когда духовное является функцией деятельности материального мозга, а мозг, в свою очередь, возникает в результате эволюции вещества и поля, то и рождение Вселенной по-разному представляется ученому, исследующему движение галактик, и богослову, верящему в разумный акт творения. Единое действие расщепилось, и о сути его человек, как бы гениален он ни был, догадаться не мог. Впрочем, он не мог догадаться и о том, что не способен догадаться, в чем на самом деле состояла истина.

Человек сконструировал себе духовный мир, пытаясь (возможно, на уровне глубинных материальных инстинктов) востановить нарушенное единство Мироздания, но создать истинный дух он не мог, поскольку имел дело с материей и только с ней. Совесть, честь, идеал, мечта, вера — придавая этим понятиям духовный, внематериальный смысл, человек все равно не выходил в осознании этих сущностей за рамки своего вещественно-полевого мира. Совесть не жила самостоятельной жизнью, но была порождением человеческих поступков и вне их становилась абстрактной бессмыслицей. Идеал был всего лишь рожденным в мозгу человека представлением — движением атомов и полей, а не самостоятельной и самодостаточной мировой сущностью.

Человек создал систему представлений об идеальном, в которой истинно идеальному места не нашлось, поскольку идеал не существовал вне человеческих о нем представлений. Была ли честь самостоятельной сущностью — вне человеческого общества и созданной им морали? Была ли самостоятельной сущностью любовь — вне сугубо материальных особенностей человеческого организма, необходимых для продолжения рода?

Вторая Вселенная имела, казалось бы, все шансы выжить, в отличие от материального мира. Здесь равно и раздельно существовали материя и дух. Материальное могло обращаться в духовное, а дух — в материю. Сначала это происходило самопроизвольно, а когда и во Второй Вселенной возникла разумная жизнь, человек научился пользоваться законами взаимопревращения материи и духа, создавая из идеи жилища его материальную конструкцию, а из вещественной структуры дерева или земли — конструкцию духовную, не способную, впрочем, к саморазвитию. Духовная составляющая мира разумной так и не стала.

Третья Вселенная оказалась миром духовным, миром разумных и развивающихся идей, абсолютно, однако, чуждых всякой материи.

Все три Вселенных изначально были обречены на гибель — по той причине, что ни одна из них не была настолько совершенной, чтобы существовать вечно.

Ибо вечно только совершенство.

В Первой, материальной Вселенной человек стремился к совершенству, однако законы природы были здесь бездуховны, и потому истинного совершенства в этом мире существовать не могло. Первая Вселенная была обречена.