— Знаешь в чем дело, — продолжил Родерик, обращаясь к Клаю, будто не произошло ничего необычного. — Дело в том, что ты мне не интересен. Ни твои мысли, ни твои реакции. Ничего. Но ты хотел знать, на что я способен. Хочешь, я удовлетворю твое любопытство? — водные браслеты сжали запястье еще сильнее, до невыносимой боли. Клаю казалось, что действительно, сейчас его кости превратятся в мелкую крошку. — Ведь правила игры не запрещают мне это сделать, не так ли?

Клай по-настоящему испугался. Он думал, что все, это конец. Но неожиданно Родерик ослабил хватку, и сказал:

— Я не буду этого делать. Но не потому что не смогу — я смогу. И не потому что не хочу — я очень этого хочу. Но если я это сделаю, это бы значило, что весь тот бред, который ты мне здесь наговорил, я одобряю. А это — не так. Ты — это ты. Я — это я. И так получилось, что я выиграл. Не значит ли это, что я прав?

Клай, ошеломленный происходящим, молчал.

— Я жду ответа, — сказал Родерик.

Клай едва заметно кивнул. Родерик пустил в него водную струю, выводя его из игры.

— То, что ты считал моей слабостью, помогло мне выиграть сегодня. Запомни это.

Родерик пошел туда, где Оливер сражался с Флэмом. Находясь под дождем, маги огня потеряли часть своей силы, но сдаваться не собирались.

Оливеру, каким-то непостижимым образом, несмотря на травму, удалось не только продержаться в игре так долго, но несколько раз поразить Флэма.

— Помощь нужна? — спросил Родерик.

— Нет, не нужна, — пытаясь отдышаться, сказал Оливер. — Начиная с завтрашнего дня я буду так отвечать на этот вопрос всегда. Но сегодня… сегодня я немного подустал.

Родерик больше ничего не спрашивал. Ему хватило минуты, чтобы вывести Флэма из игры. Он продолжал чувствовать боль, но усилием воли старался подавить это чувство. Вода, которая бережно его обволакивая, помогла ему уменьшить боль и хоть ненадолго, но забыть о ней.

Но Родерик знал что, как только дождь закончится, как только он окажется по ту строну Ворот, у него больше не будет причин быть сильным и поддерживать себя в сознании, когда, с чувством выполненного долга, он сможет отдохнуть. И неважно, что будет потом.

Виспер смотрел на приближение Родерика с неослабевающим ужасом. Он не мог понять, что произошло. Как маг 2 уровня, который в играх, прямо скажем, не блистал, смог одолеть всех членов его команды!? Непонимание происходящего еще больше увеличивало его ужас.

— Отойди, — сказал Родерик уставшим голосом.

Если Виспер и колебался, то не больше секунды. После всего увиденного, он сделал шаг в сторону, открывая Родерику путь к Воротам.

Выйдя из лабиринта, Родерик закрыл глаза и упал на влажную землю. Сил уже совсем не осталось.

Клай провел день в больнице. К счастью, травмы были незначительные и все последствия этого боя целители смогли убрать. Все, кроме одного — уязвленного самолюбия. Все его просчеты оказались не верны. Клай думал, что ему предстоит сразиться с магом, единственной сильной стороной которого является острым ум. Но он сразился — вообще не понятно с кем. Клай был уверен, что Родерик — маг, еле дотягивающий до второго уровня. Но что произошло в лабиринте, он понять не мог.

Клай, правда, хотел, чтобы его удивили, заинтересовали. Но от такого сильного шока он оправится не скоро. Раз за разом прокручивая в голове события прошедшей игры, он шел по темным улицам. Встречаться с людьми, которые сейчас веселятся на Центральной площади и примыкающим к ней улицам, он не хотел.

— Стой, — услышал Клай чей-то голос, он резко развернулся и внимательно посмотрел в сторону темного тупика, откуда, по его мнению, исходил голос. Но разглядеть так ничего и не смог.

— Кто ты? — резко спросил Клай. Настроение и так было ни к черту, он не был настроен на разговоры. — Что тебе нужно?

— Хочу поступить также, как и ты, скрыться в тени и нанести удар.

— Отомстить, значит, хочешь, — хмыкнул Клай.

— Отомстить!? — с презрением переспросил незнакомец. — Нет. Я не добрая фея, и не благотворительный фонд.

Клай сделал несколько шагов, чтобы разглядеть лицо незнакомца, но тот его остановил.

— Стой, — сказал он. — Смотреть мне прямо в лицо могут только те люди, которых я выбрал. Ты к ним не относишься.

Клаю не понравился ни повелительный тон незнакомца, ни его манера вести беседу. Ему захотелось узнать, кто это так нагло прячется в тени. Но почему-то его ноги будто приросли к земле, и он не мог сделать ни шагу, или, быть может, уже не хотел!? По количеству странностей, этот день занимал первое место в его личном Топе.

— Я не понимаю, что тебе нужно, — с раздражением сказал Клай.

— Считай, что это не возмездие, это урок. Ты бросил вызов и проиграл. Если бы это был кто-то другой, я бы не вмешивался, но ты выбрал не тех противников.

— Почему это? — насторожился Клай.

— Для меня важно узнать, смогут они встретиться со мной в лабиринте или нет. Вот и все. Если бы они получили травмы, из-за которых не смогли бы играть дальше, я бы расстроился. А с людьми происходят странные вещи, когда я расстраиваюсь.

Эти слова были сказаны с такой уверенностью, что они произвели на Клая большее впечатление, чем если бы сейчас прямо перед ним возник маг 6 уровня с фаерболом в руке.

— Знаешь, когда-то, давно, меня тоже интересовала реакция людей. Что они думают? Почему так поступают? Я постоянно задавал себе эти вопросы, но потом, — незнакомец сделал паузу и продолжил. — Потом все изменилось. Мне не нужно испытывать людей, чтобы знать, как они будут себя вести в разных ситуациях. Поэтому твой проигрыш был для меня очевиден. Мне интересно другое. Найти предел человека, узнать, на что он способен. Вот, например, ты. Я четко вижу то, чего ты можешь достичь. Но есть и другие люди. Я вижу их потенциал до определенного момента, а потом все — нить обрывается, но мне очень любопытно узнать, куда она ведет. И ты мог мне помешать, поэтому я не могу остаться в стороне.

— Короче, хватит об этом, — раздраженно сказал Клай, и уверенно пошел в сторону тупика, но там никого не оказалось. Неужели у него просто воображение разыгралось!? Он резко развернулся, но споткнулся о какой-то камень и неудачно упал, повредив руку. Была особая ирония в том, чтобы после тяжелого боя сломать себе руку в какой-то подворотне, из-за банального несчастного случая. Но интуиция подсказывала ему, что не все так просто, как кажется с первого взгляда.

Когда Оливер пытался вспомнить прошедшую игру, картинки были расплывчатыми, туманными, словно и не было этого на самом деле. Только полученные травмы напоминали о том, что все произошедшее — правда. Магистр Астериус был хорошим целителем, поэтому они с Родериком шли на поправку достаточно быстро. Все было бы неплохо, если бы не одно «но» — постельный режим. У Оливера была деятельная натура, и пролежать в кровати несколько недель, было сравни самой изощренной пытке. Первые дни прошли более-менее нормально, а потом дошло до того, что он стал скучать по тренировкам. Внутри все бурлило, кипело, хотелось встать, бежать, сражаться, но как только он пытался подняться с кровати, каждое движение отдавало болью по всему телу, и он нехотя ложился обратно.

Когда к ним начали пускать посетителей, с мирной, скучной и спокойной жизнью было покончено. Все в деревне посмотрели их игру, и теперь каждый считал своим долгом прийти, засвитетельствовать почтение, похлопать по плечу (которое, кстати, еще болело) и принести подарок. В итоге, к концу дня от натянутой улыбки лицо Оливера болело, а их комната превратилась в склад нужных и не очень вещей. Хорошо, что Матушка Бетта забирала то, что могло бы пригодиться в хозяйстве, а Корн тащил на свой чердак все то, что смог унести. Иначе они с Родериком точно были бы погребены под свалкой вещей.

Но самый неожиданный визит случился в конце недели. Дверь тихо отворилась и вошла Рина. Она перебирала в руках три стеклянных шарика, и присела на кровать Родкрика. Оливер до сих пор не решил как к ней общаться, поэтому просто притворился спящим.