Оливер зашел в свою комнату и ослабил галстук на шее. Он чувствовал, что за его спиной собрались все члены его команды. Или, быть может, правильнее было добавить слово «бывшие»!?

— Спрашивайте, что хотели, — сказал он бесцветным, уставшим голосом.

— Оливер, а ты умеешь играть на скрипке? — неожиданно спросила его Фанни.

— Что? — не понял он.

— Ну, ты представь. Лунная ночь. Лесная поляна и скрипичная музыка, — мечтательно сказала Фанни. — Правда, здорово!? Я давно об этом мечтала.

— После всего услышанного ты спрашиваешься меня об этом? — резко сказал Оливер. Конечно, умом он понимал, что сейчас должен вымаливать у них прощение за свой обман, понимал, что нужно все им объяснить, чтобы они не выгнали его из команды. Но он был настолько зол на Патрика, что действовал прямо противоположным образом. Оливер хотел, чтобы все было как раньше. Но максимум на что он может рассчитывать сейчас — это роль сильного игрока, которого используют для достижения своих целей.

Примерно это он и сказал вслух.

Не успел Оливер опомниться, как Родерик оказался возле него и ударил в лицо.

Оливер пошатнулся и упал на кровать.

— Во-первых, не смей нам навязывать свое мнение, — строго сказал Родерик. — А во-вторых, если ты еще хоть раз скажешь о том, что мы будем тебя использовать, сразу же отправишься в свое поместье. Нам нытики не нужны. Ты меня понял?

— Наверное, — сказал Оливер, вытирая кровь с лица. Он не совсем понял то, что сказал Родерик, поэтому решил уточнить. — Значит, ничего между нами не изменится?

— Почему же не изменится!? — сказала Фанни. — Изменится. Мне, например, очень бы хотелось, чтобы ты не брал еду с моей тарелки. Ладно, Рина тебе это позволяет. Но это, знаешь ли, раздражает.

— А я бы не отказался, что бы ты хоть иногда убирал на своей части комнаты, — сказал Родерик. — Ненавижу бардак.

— Да и в деревне было бы неплохо, чтобы ты появлялся чаще, — продолжила Лея. — Селянам твоя помощь очень бы пригодилась.

— И еще кое-что, — сказала Фанни. — Если ты думаешь, что если ты сын какого-то герцога…

— Был сыном герцога, — поправил ее Оливер.

— Не важно, — отмахнулась Фанни. — Если ты думаешь, что из-за этого ты можешь важничать, мы быстро поставим тебя на место.

— Очень быстро, — подтвердила Лея.

— У нас для этого есть отличные методы, — сказала Фанни, сверкая глазами.

— Или ты думаешь, что если ты был частью Великой пятерки, то можешь тренироваться реже, — Родерик на него сурово посмотрел. — Я тебе на практике докажу, что у тебя такого права нет. Ты меня понял?

— Понял, — машинально ответил Оливер. Осознание того, что из команды его никто не выгонит, и обвинять ни в чем не будет, доходило постепенно.

Оливер попытался улыбнуться, но это у него плохо получилось. Все-таки Родерик ударил его хорошенько.

— Я не хочу на тебя давить, — сказала Фанни, присаживаясь рядом. — Но ты же знаешь, я очень любопытная.

— Знаю, — вздохнул Оливер.

— И мне было бы интересно узнать о Великой пятерке все, неофициальную версию, так сказать, — продолжила Фанни. — Я на тебя не давлю, ты не подумай. Просто, надеюсь, ты сделаешь это прежде, чем я умру от любопытства.

— Действительно, совсем не давишь, — фыркнул Оливер. — На самом деле, я не могу рассказать много. Но, пожалуй, вы должны знать то, что мы не использовали всю свою силу во время игр.

— Ты тоже? — спросил Родерик.

Оливер кивнул.

— Да. У нас была договоренность, что некоторые приемы мы не можем использовать до финала. Он сказал, что если мы не сможем выиграть без этих приемов, то мы вообще ничего не стоим. Я, конечно, говорю «мы», но правильнее, наверное, было бы сказать «они». Хотя… не знаю, — вздохнул Оливер.

— Когда вы говорили с Патриком, то постоянно повторяли Он, да Он, — сказала Фанни. — Кого вы имели в виду?

— Это тот, кто создал Великую пятерку, — ответил Оливер.

— Роланд? Капитан, да? — спросила его Фанни.

— Нет, это не он, — ответил Оливер.

— А кто? — настаивала Фанни.

— Повторяю, я не могу сказать, — ответил Оливер.

— Признайся, что ты просто боишься, — сказала Фанни.

— Да, боюсь, — честно признался Оливер. — Вы что думаете, у меня совсем чувства самосохранения нет? Так вот, оно у меня есть. Считаете легко контролировать пятерку сильных магов? Знаете, какой ум и сила для этого нужны?

Никто не ответил.

— Правильно, не знаете, — продолжил Оливер. — И лучше бы вам это никогда не узнать.

— Ты сказал «пятерку», — ответил Родерик.

— Что? — не понял Оливер.

— Вас было шестеро, как мы выяснили, — продолжил Родерик. — А ты сказал, что этот человек контролировал всего пятерых из шести игроков, а значит, он был одним из вас.

— Что б тебя, Родерик, — выругался Оливер. — Больше ни слова не скажу.

— И это не капитан, — продолжил Родерик, и внимательно посмотрев на Оливера, добавил. — Это Сайлар, да?

— Ничего не скажу, — ответил Оливер, но его глаза расширились от испуга, а сам он покраснел.

— Это Сайлар, — утвердительно сказал Родерик.

— Черт, Родерик, может вы с ним в одну школу ходили, где учат психологически давить на бедных людей, которые и сопротивляться-то не могут!? — возмущенно сказал Оливер и добавил. — Да, это он. Рады? Если я вдруг исчезну без вести, знайте, что в этом виновато ваше любопытство. Именно оно погубило вашего друга.

Фанни скептически на него посмотрела.

— И вот не надо таких взглядов, — возмутился Оливер. — Думаешь, я преувеличиваю, но ты не знаешь на что он способен.

— Ты можешь рассказать нам, как была создана Великая пятерка? — спросил его Родерик.

Оливер некоторое время молчал, а потом сказал:

— Вы и так уже много знаете. Причем Сайлар сам решил раскрыть инкогнито Патрика. Не знаю, правда, зачем он это сделал. Думаю, я могу рассказать вам с чего все начиналось, там ничего сверх секретного нет, — сказал Оливер, а потом, нахмурившись, добавил. — Но это все. Больше вы из меня и слова не вытяните.

— Договорились, — ответила Фанни.

— В общем, вы знаете, что я никогда особо учиться не любил, — сказал Оливер.

— Ну, это сложно не заметить, — ответила Фанни.

— Поэтому я решил не учиться в Академии, — продолжил Оливер. — Но Картер, конечно, захотел получить образование, и не где-нибудь, а в одной из лучших Академий — Мелиор. Вы же знаете, что команды именно этой Академии чаще всего побеждали в Турнире, неудивительно, что все сильные маги хотели учиться там. Чтобы из всех сильных команд выбрать всего одну, устраивали реально жесткий отбор. Уровень всех игроков был очень высокий. Я, конечно, о Турнире никогда не думал. Мне, если честно, было не до этого. И вот представляете, сижу я в трактире…

— Это легко представить, — перебила его Фанни.

— Ну, люблю я хорошо повеселиться, что делать, — ответил Оливер. — И не считаю это своим недостатком. Так вот, сижу я, значит, ни о чем серьезном не думаю, и ко мне подсаживается странный студент. Не помню, о чем мы тогда говорили, но после разговора с ним, я загорелся идеей победить Картера на Турнире. Сайлар все так хорошо объяснил, мол, если мы будем в разных командах, то одна из них будет объективно сильнее, а значит, результат можно будет поддать сомнению, но вот если мы будем в одной команде играть по очереди, то действительно сможем понять кто из нас лучше.

— А откуда он узнал о твоем существовании?

— Сказал, что он друг Картера, — ответил Оливер. — Врал, конечно. Картеру он представился моим другом. Я не знаю откуда он раскопал информацию о том, что нас на самом деле двое. В общем, эта идея понравилась сначала нам, потом нашему отцу. И все как-то так закрутилось, что я и опомниться не успел, как все было решено и оговорены малейшие нюансы. Сайлар вообще мастер продумывать все до мелочей.

Оливер сделал паузу, а потом продолжил: