Ближе к вечеру к нам, на своих длинных и тоненьких ножках, заплывает Олеся.

— Наконец — то поймала вас. Вы слышали? — взмахивает руками, без малого хлопает, — Никогда не в курсе происходящего, сидите в своем подземелье, — усаживается в свободное кресло, — Стас сегодня злой как чёрт. Говорят, даже Герцогине от него досталось. Прикиньте, покровительнице своей нахамил, — заливисто смеется. Мне же это смешным не кажется. В прошлые разы мы с ним спокойнее всё выясняли, но как показал сегодняшний случай, не слишком доходчиво.

В топ сплетен, входит версия о том, что я стала заместителем начальника отдела благодаря тому, что дала (или даю) Станиславу Валентиновичу. Даже не смотря на то, что он пришёл к нам после моего назначения, эти несчастные пара недель, погоды не сделали. Вторая (или первая?) же, заключается в том, что тот же Стас Валентинович спит с нашим главным руководителем, и эта женщина преклонного возраста души в своем мальчике не чает. Вести такую бурную «половую» жизнь, мужчине не мешают ни красавица жена, ни малые дети.

— А самое главное, как сказала Лариса, ему кто — то по рожу заехал, — снова смеется, а меня передергивает, — Посмотрела бы я на этого смельчака, он же злопамятный, пипец.

Юля с Таней переглядываются, снова в шоке, зачастило состояние.

— Может быть — показалось, — произносит Юля.

— Да нет, там точно. Может ещё, кого натянул, а Герцогиня узнала.

— Так он же на нее наехал, а не она на него, — снова Юля.

— Ну а ты бы не наехала, если бы тебе прилетело? Авторитет его пострадал, — встает со вздохом, — Эх, скучные вы, уйду от вас, — от этих слов Таня хихикает, но на удивление не естественно.

Как только закрывается дверь, Таня произносит:

— Что произошло? Он опять приставал?

— Да ну брось, ничего такого.

— В прошлый раз сама видела, чтобы ты не говорила. Так нельзя!

— Нет, — собираюсь с духом, — Сказал просто то, на что права не имел.

Дальше не продолжаю, потому что боюсь расплакаться. И хотя девочкам доверяю, показывать свои слабости кому — либо я не хочу.

Следующее утро начинается с расширенного совещания. Приходится приложить немало усилий, дабы сохранить самообладание. Распекают меня прилюдно, во всю мочь. Присутствующие разве что рты не открыли, больно уж интересно.

— Станислав Валентинович, скажите, как именно это можно доказать. По порядку. Я всё запишу, какие мероприятия? — в подтверждение открываю ежедневник на чистом развороте, щелкаю ручкой.

Ответом мне служит тишина. Если бы взгляд поджигал, я бы уже догорала. Когда он пришёл все утверждали, что его специально прислали, мол нашему руководству на пенсию пора. По истечению пяти месяцев, слухи полярно изменились, но перечить ему мало кто желает. Мало ли, станет новым руководителем.

— Мы с вами знаем, что виноградников, что у нас, что у наших соседей, меньше чем самолетов в аэропорту, но с документами там всё чисто. Это не наша сфера, Минсельхоз, Росалкоголь должны их проверять.

— Тебя забыли спросить, кто и что должен, — рявкает так, что коллега из оперативного отдела, надо сказать, почтенного возраста дама, охает, хватаясь за сердце.

Пренебрежительное отношение к коллективу. К ору на рабочем месте отношусь хуже, чем к мату. Хотя и последний появился в моем лексиконе только на юге. Унылая особа переехала, несколько лет назад, из Санкт — Петербурга.

— Через три дня собираемся, тем же составом, и каждый, — Юрьев обводит присутствующих взглядом, — Должен внести предложения. А только привыкли ничего не делать и ждать премий. Начинайте работать.

Из кабинета выхожу в числе первых. Голова болит нещадно. Словно в лобную долю клин вогнали. В такие моменты хочется послать всё к черту, уволиться и заниматься сыном и собой. И в общем — то, если немного снизить расходы, то можно. Но страшно, оставить мозг в статике страшно. А учитывая специфику работы в налоговой и ограниченное количество заманчивых вакансий в городе, быстро найти другое место работы я не факт, что смогу. Пока идем к кабинетам большинство судачит о том, что кое кто с цепи сорвался в последние дни.

— Может жена не дает, — слышу универсальную фразу одной из коллег.

— Я бы тоже такому кобелю не давала. Отпускаешь на работу, а он тут всех кого не попадя…, - второй голос звучит шепотом. Хочется думать, что я слишком мнительна, чувствую, как на меня смотрят две пары глаз.

Как только входим в кабинет, Таня выдает:

— Ну и суки, — погруженная в мысли я не понимаю о чем она, видимо непонимание отражается на лице. Таня добавляет, — Да так. Все здесь не присутствующие.

Происходящее удивляет, ведь слова звучат от одного из самых позитивных, из мне известных людей. Сейчас же я не чувствую привычного юмора.

— Еще немного и Ирина Федоровна выйдет из отпуска. Будет попроще. Свои — то обязанности она возьмет на себя, — Юля решает нас подбодрить.

— Да мне не трудно, — произношу сразу, как только глотаю таблетку.

— Оно и видно, — девочки переглядываются. Если у меня и есть интуиция, то сейчас она вопит о том, что у кого-то от меня есть секретики, и они очень хотят вырваться наружу.

— Да говорите уже. Отпустить вас надо? Можете идти, скажу, что на осмотре.

Девочки не уходят, наоборот. Два милых создания садятся с двух сторон от моего стола, г — угольной формы.

— Нам ты нужна, — Юльчик тянется ко мне, — На выходных брат с семьей приезжает. Мы решили общее день рождения малышам организовать. Свекры поддержали, но надо задать пыли, — Юля улыбается, но немного с грустинкой, — Я была бы рада, если ты смогла время найти, а то слушать мне весь вечер, кто пьет, кто жену бьет. Егору тоже должно быть весело, много детей его возраста будет.

— Юль, — сложно быть интровертом, каждый раз нужно придумывать разные причины, желательно не повторяясь.

— Да я знаю, Июш, ты не любишь. Будет неплохо, погода хорошая.

— Иди обязательно, — подключается Таня, — Я и так не могу, придется тебе за двоих отдуваться. А так бы мы ууух, но у Жени соревнования, кто — то должен с ней быть.

— В чем подвох? — попеременно перевожу взгляд, по лицам вижу, что попала в десятку — он есть, — Не скажите, я точно откажусь.

— Георгий приедет, — сдается Юля.

— Твой брат, живущий в Питере, вдвоем с колли. Арго любит сыр, особенно твердых сортов.

Юля хохочет.

— Боже! Зачем ты это запомнила? О записи на прием к окулисту она забыла, а за любовь псины к сыру…, - снова хохочет, — Георгий оценит твою внимательность, в нем любви к этой прожорливой твари больше, чем к нам.

— Я помню ИННки всех, кому акты составляла.

Юля стремительно поднимается, подходит к карте мира, висящей слева от меня.

— А ты знаешь столицу Македонии? Давай же, — подгоняет, — От твоего ответа многое зависит.

Мысли в голове летят со скоростью звука. Юля не представляет, насколько «всё» зависит от моего ответа. Пытаюсь сконцентрироваться и не могу. Помните, в школе говорили, главное учите, во время экзамена обязательно вспомните. И вот он ответственный момент. Ты учил, а вспомнить не можешь. Привет, паника! Примерно такие чувства испытываю сейчас. Слева от меня карта мира, за спиной карта России. К географии я всегда испытывала теплые чувства, папа пилот — международник, только подогревал эту страсть. Четыре года назад я для себя решила, если опять что — то начнется, я начну забывать информацию постепенно. Если забуду столицы, города — миллионники, административные центры, то снова скоро настанет пи***. Забыть выключить утюг — это другое, усталость, загруженность, просто рассеянность. Здесь же, большая часть моей жизни, такое не забывается. Ладони становятся влажными. Пожалуйста…я не хочу больше стоять на краю.

— Скопье, — выдыхаю и закрываю глаза, пока можно жить.

— Аа, с кем я общаюсь, — Юлька машет рукой в мою сторону, мол — пропащая, — Ждем тебя, значит, с Егором.

— А если б я не ответила? Идти было бы не обязательно?