— Что, блд? — намеренно грублю.

Он пожимает плечами:

— Это Ия, — узнал, — Зрелище очень занятное. Даже стриптизёрши меня давно так не интриговали.

Только открываю рот, сказать, чтоб заткнулся, как меня пробивает током. Ия смеется. Первый раз слышу. Тихо, мелодично, заливисто.

Блд. Хочу отметилить всех, кто находится рядом с ней. Как кретин несколько недель вокруг нее круги наматывал, лицезря лишь равнодушие. А тут хохочет.

Кидаю салфетку на стул, поднимаюсь. Илья резко хватает меня за руку и смотрит уже серьезно:

— Успокойся, у тебя на роже написано всё, — тянет вниз, но руку я вырываю.

— Подойду поздороваться.

____________________

Возможен небольшой перерыв, не больше чем на день.

Благодарю всех кто уделил свое время. Если вам интересно, я рада)

Из всех, с кем мне приходилось работать, Альберт Вараздатович самый приятный человек. Взрослый, воспитанный, очень галантный мужчина — ни капли высокомерия. Общение с ним — сплошное удовольствие. Про энергетику вовсе молчу.

— Разрешите, угостить вас, — обращается к нам с Денисом, — Ужин за счет заведения. Всегда рад встретить Ию Игоревну, тем более у себя дома, — да, я знаю, что это заведение является отдушиной Бака.

— Нет, вы меня извините, но пусть лучше Ия с подругами к вам придёт еще раз. На этот ужин ее пригласил я, и расплачусь тоже я, — вполне дружелюбно произносит Денис.

Не знаю, что на это собирается ответить Альберт Вараздатович, и не узнаю, его прерывает Гайворонский. Писец.

— Добрый вечер, — произносит своим привычным холодно — равнодушным тоном. Он и со мной так разговаривал в нашу первую встречу.

По коже за мгновение пробегают мурашки, даже по голове. Соберись. Обычный мужчина. «То что он тебе нравится априори его делает необычным», проносится мысль, некстати.

— Добрый Вечер, Макар Викторович, — по лицами собравшихся понимаю, Макара узнали все. Мужчины здороваются.

Несмотря на легкую растерянность, представляю мужчин друг другу. По Макару явно видно, интереса церемония у него не вызывает. Что за человек — то такой. К своим годам таких людей встречала множество раз, на работе таких половина, и каждый раз я негодую.

— Не буду Вас отвлекать. Хорошего вечера, — Бак делает прощальный жест головой. Я с прощаюсь, Макар кивают.

— Взаимно, Альберт Вараздатович, — произносит Денис.

Остаемся втроем. Я жду, что Гайворонский уйдет, ему тут делать нечего. Мыслей, что он мне отомстил нет, просто… «Лес рубят, щепки летят», просто всем всё равно. Если система прогибается, её гнут. Когда проверка начиналась, Янсон отчетливо дал понять — готов к диалогу. Мне это в принципе было не интересно, договариваться со своей совестью я не умею, уяснила уже. Юрьев и иже с ним хотели «медалей», поэтому тоже сговорчивостью не отличились, или мне так показалось. От этого не легче. Словно в ответ на мой немой вопрос, Макар присаживается рядом.

— Как там наша проверка, Ия Игоревна? — ну писец, а то ты не знаешь, — Много на нас грехов?

— Лично на Вас — не знаю, — в меня вселяется бес, обида захлестывает, — А со всеми, остальными Вы эффективно научились справляться, судя по всему.

Денис не понимает, что происходит. У Макара бровь слегка ползет вверх, не в таких интонациях он ожидал ответа. Если честно я и сама не планировала так резко, становится всё равно как — то. Сейчас бы с Егором завалиться и смотреть мультики, я б даже есть разрешила в постели.

Тянусь за бокалом. Надо молчать, это не место, выяснять отношения. Чувствую на себе внимательный взгляд незваного гостя. Не хочу на него смотреть, полученный стресс дает о себе знать. Снова тяжело держать зрительный контакт.

— Денис, давай поедем домой, — не выдерживаю, веду себя некрасиво, понимаю это, но сделать с собой ничего не могу. Касаюсь его руки, через стол. День удивлен, только вида не подавай, — Приятно было с Вами встретиться, Макар Викторович.

— По Вам и не скажешь, что было приятно, — холодно, как же холодно. Чего ты собственно ждала.

Я пожимаю плечами, мол, так и есть, а может и нет, пойми нас женщин.

— Девушка просто устала, пора отдыхать, — произносит Денис спокойно. Официант подходит очень быстро. Денис постарался, расплачивается в следующее мгновение. Гайворонский находится рядом, понять, почему не уходит я не могу, вообще плохо соображаю. Его челюсть напряжена, явно происходящее удовольствия не доставляет.

— До встречи, Ия.

— Всего доброго, Макар Викторович, — домой, побыстрей бы попасть домой.

Первая утренняя мысль — Боже, за что мне это. Сказать голова гудит, ничего не сказать. Оторвать её от подушки не представляется возможным. Судя по свету, бьющему в окно, пора вставать на работу. Если сильно постараюсь, смогу рухнуть с кровати и отползти на пару метров, поэтому лежу и не двигаюсь.

— Птичка просыпается, — слышу голос Дени откуда — то издалека, бодрый такой голос. Плохо только мне похоже. Это даже не плохо, это просто не я. Я б так не напилась.

— Отстань, — с ума сойти, голос тоже не пой. Скрип.

— Столько лет хотел узнать, какая ты пьяненькая. Результат превзошел ожидания, — интонации такие мечтательные… Фу, блин, — Выпей всё, что в стакане. Он на тумбочке справа, — тяну руку, в попытке нашарить искомый объект, — Это левая, Ий, — теперь уже ржёт откровенно, — Ну что ты? Совсем плохо? — кровать пробивается, садится рядом со мной. Гладит по голове.

— Как видишь. Алкоголь не моё, — ужасно ужасный голос, лучше молчать и не позориться.

— Да брось ты, иногда нужно расслабляться. Тем более пьяненькая ты еще интересней, — подшучивает.

— День, не пользуйся тем, что я не могу ответить. Злопамятность моя никуда не делась.

— Нашлась тут злопамятная, а то я не знаю, — как можно быть утром в таком хорошем настроении мне не известно, — Поднимайся, в душ и поедем к тебе вещи собирать. Кофе сварить?

Перебрала я знатно, смысла слов его понять не могу. Какие вещи? Зачем? Нехотя сажусь на кровати, Денис подает выпить, запах цитрусовый?

— Опохмел?

— А то, буду тебя спаивать весь месяц, — кивает с серьезным лицом, — У мамы узнал. Посоветовала.

— Ты ей рассказал? — от шока я даже про головную боль забываю. Мама Дениса чудесная женщина, один период нам с ней пришлось часто встречаться. Стыд заливает похлеще ведра воды.

— Вот, в чувства хоть пришла, а то совсем бледная. Пошутил я, дурак что — ли в глазах мамы твой образ портить, — Денис поднимается на ноги, — Полотенце и вещи на кресле, если мои не против надеть. Мама больничный, кстати, открыла, — добавляет, как между прочим, — Всё честно, Ий, не смотри так, видок болезненный у тебя. В диагнозе не алкоголизм, — очень смешно.

Смотрю на удаляющуюся фигуру. Тоска захлестывает. Где справедливость, хороший ведь парень. Покажите мне тех, кто не чудил в молодости. Только кому — то хоть бы что, а кто — то всю жизнь расхлебывается. Познакомились мы почти сразу, как переехали с Егором сюда. Вспоминаю Дениса того и слезы сами на глаза набегают. Если бы я тогда не успела, как бы потом с этим жила не знаю. Чудесный, только бы веры побольше, в светлое будущее. Да и мне тоже.

— Денис, я никуда не поеду, — час как мы приехали ко мне, час как я усиленно сопротивляюсь.

— Пьяненькая ты не такая вредная, ночью куда угодно можно было тебя увезти. Два дня и вернемся. Тут ехать час, чего ты рогом уперлась? У мелкого все хорошо, ты с ним уже дважды сегодня говорила. Пристала к пацану, он от тебя отдохнуть хочет. Или ты идешь собирать вещи, или я сам, — говорит предельно серьезно, даже строго, что ему не свойственно. Это Макар любит командовать.

Стоило только немного отойти, как мысли снова топят. На фоне наших слишком частых встреч, проблемы на работе даже мелочью кажутся. Хочу Макара. Очень хочу. Сжимаю ноги, они благо под столом. Ну что за дура — то такая. Сейчас идея просто заняться сексом не кажется такой уж ужасной. Мысли отвлекают от монолога Дениса настолько, что возвращаюсь только тогда, когда слышу, что речь уже идет о моем нижнем белье.