— Все в порядке, — вставляю.

Макар усмехается.

— Даже не сомневался, ты найдешь, чем заняться, — в следующую же секунду чувствую прикосновение его губ к своим. Даже не прикрывая глаз, перед собой ничего не вижу. Любые касания с ним меня отключают, — Хочу тебя до безумия. Не думаю, что ты хочешь на набережной сексом заниматься или в машине, — отстраняется Макар спустя какое — то время. Определить невозможно. В космосе течение времени совершенно иное.

Касаюсь пальцами губ. Сколько уже времени прошло? Я успела вернуться к себе, сходить в душ, и лежу в постели достаточно долго. А они всё горят. Ощущения настолько новые, как- будто мне снова пятнадцать. Контролировать то, что внутри невозможно. Дело не в похоти, и даже не в страсти.

Обещала, что буду спать. А сама. Ай — яй.

Господи, если бы я знала, чем для меня следующий день обернется. Уснуть бы точно не смогла, или наоборот предпочла бы не просыпаться.

Устал зверски, а теперь еще приходится ужинать с товарищем и его пустоголовой девкой. Смотрю на часы, уже пять часов прошло с того момента, как я пообещал Ие освободиться. Радует только то, что она девушка не истеричная. Если бы знал, что земельные участки будут так раскиданы по всему побережью, хрен бы вообще согласился. Сам виноват, надо было внимательнее документы изучать, все.

— Влад, я поеду. Дел ещё много, — говорю начиная подниматься, — Вы оставайтесь, — добавляю, чтоб не думал со мною тащиться, а то еще на несколько часов затянется «общение». В последнее время он стал слишком идейным, — Ни в чем себе не отказывайте, — хлопаю по плечу, пожимаем руки. Как — то сложилось, много лет назад еще, что в компании, если присутствуем, платим либо я, либо Илья.

Девушка Влада кидается обниматься. Оттолкнуть женщину некрасиво, но и её близкое присутствие настроения не поднимает. В голове появляется образ Ии. Вот кому я рад постоянно. Всё проведенное вместе время записывается в памяти, как на кинопленку. Вот она улыбается. Вот они с сыном ныряют. Совместные ужины. Даже телефонные разговоры. Всё для меня важно. Её воспоминания из детства запоминаю картинками, образами. Столько в них теплоты. Только мечтать можно, чтоб твоя дочка, спустя столько лет о тебе с такою любовью в глазах говорила. И надо сказать, дочку мне тоже хочется. Стало хотеться.

По дороге до санатория лыблюсь, как полоумный. В зеркале заднего вида вижу моргания. Парни наши подкатили. Снова загоны Илюши. Чем ближе подъезжаю к санаторию, тем лучше становится настрой. Еще не слишком поздно, Ия не спит. Похрен, что номер мой не дотягивает, не только до пяти звезд, четыре не дать, зато на одном этаже с Ией и мелким. На редкость хороший парень растет.

Мечты мои сбывают быстрее, чем я думаю. Идти за Ией не приходится, уже на парковке я понимаю, что — то не так. Денис укладывает чемодан Ии в багажник. Ну пиздец.

— Не знаю, Макар Викторович, — пожимает парень плечами, — Сказала, что отдохнула и хочет домой. Если что узнаю, что рассказать можно, то позвоню.

— Сам узнаю, — разворачиваюсь к входу в здание. Вовремя, Ия как раз выходит. Спускается по ступенькам, таща за собой детский чемодан, другой рукой сжимает ладонь сына. Одного взгляда хватает, чтобы понять, что что — то не так. С Ией что — то не так, взгляд отстраненный и слишком потерянный, — Что случилось? — спрашиваю, приближаясь.

— Солнышко, иди в машину, — Ия отпускает детскую ладонь, — не забудь пристегнуться, я сейчас подойду.

Мелкий хмуро смотрит то на меня, то на мать. Словно нехотя здоровается со мной, затем просит у мамы чемодан и направляется в сторону встречающего его Дениса.

— Что происходит? — терпение моё на исходе. Совершенно не нравится то, что сейчас происходит. Мне нужно всё контролировать, для этого нужно понимание происходящего, а его тупо нет, — Ты так обиделась, что я задержался? Могла б позвонить.

— Я звонила, — произносит сипло, затем прокашливается, — Спасибо, Макар, за проведенное время. Пока, — хочет уйти, меня обходя.

— Ты думаешь, что так просто можешь уйти, ничего не объяснив? — тормоза явно слетают, хватаю её за локоть, разворачивая к себе лицом.

— Отпусти, пожалуйста, мне неприятно, — немного ослабляю хватку, продолжая удерживать. Ия смотрит на руку, затем поднимает взгляд и замирает, фокусирует взгляд на моем плече и будто обмякает. Немного и упадет. Второй рукой тоже обхватываю ее предплечье. Первые секунды она не вырывается, только дышать начинает учащенно и глубже. Затем резко вырывает обе руки, — Не трогай, мне не приятно.

— Неприятно, серьезно? Тебе неприятно? — говорю резче, чем мне бы хотелось. Но блд, театр абсурда какой — то, — Ты думаешь, я за тобой бегать буду? Совсем кретин по твоему?

Ия поднимает взгляд, часто моргаю. Переборщил, не хотел ей грубить.

— Бегать за мной точно не надо. Всего доброго, — чуть ли не убегает. Одежда на ней, как раз соответствует. Кеды, широкие брюки, и необъятная толстовка с капюшоном. Total black. В первую встречу она тоже была полностью в черном, но более женственном виде. Символично.

Терпеть не могу недосказанность. И людей, которые не могут изложить свою точку зрения, не люблю. Из этой же объяснения просто вытрясти хочется. Поднимаясь по лестнице, стараюсь взять себя под контроль. Безуспешно. Уже в номере глядя в зеркало, замечаю в районе плеча смазанный след от помады. Ясно дело откуда, спасибо Андрею, что притащил на ужин деваху. Мог бы подумать, что приревновала, но к моменту встречи она уже чемодан собрала.

Как же устал. Сажусь в кресло, откидываясь. Макар, зачем оно тебе надо. Бегать за девчонкой, которая сама не знает, чего она хочет. Сегодня она прижимается, а завтра одуванчик в её голове разлетается, и попробуй его собери.

Отвратительна. Моя концентрация отвратительна. Минут десять читаю пункт договора, по кругу. Понимание не приходит. Уж лучше бы я отупел, но дело не в этом. Всё намного проще, мне просто похрен. Должен я быть не тут.

— Выпей, — Илья протягивает стакан с вискарем, — С такой рожей только труп в лесу прятать, — друг опять несет чушь.

Скептически смотрю на него.

— Ты ещё плюнь мне в морду, — садится напротив меня, пристально разглядывая. Кого пытается убедить в своей бестолковости непонятно, — Вот так и катай тебя по доброте душевной. Не твой Глобал, конечно, но мне нравится. Бразильцы постарались, — Илья проводит рукой по кожаному подлокотнику, — Нет, попки у кариок на ощупь приятнее будут.

— Ты совсем долбанулся? — в прошлом году друг в третий раз развелся. После — его подменили.

— А что? Это ты у нас на юге тусовался. Деньгами сорил. А я с пользой провел апрель, — разводит руками, с довольной улыбкой, — Горячие штучки, но что — то не то. О душе, наверное, пора бы подумать, — говорит и прикладывает ладонь к груди.

— У тебя душа ниже, — киваю на то самое место, которым он думает последнее время.

— Ой, кто бы умничал. Можно подумать ты сейчас индексы в уме прикидывал, — усмехаюсь. Смысла врать ему нет, — Сидишь и о бабе очередной думаешь, — челюсть сводит, — Хотел тут у тебя уточнить…

Понимаю, что сейчас начнет по новой сеанс психотерапии. Первую неделю он мне загонял, что таких как Ия не бросают. Можно подумать, это я так решил.

Брысь из моих мыслей. Картинки, из единственного проведенного наедине друг с другом дня, летят перед глазами. Такая нежная и трогательная. Блд.

— Если ты точно с Ией всё, то я бы мог…

— Что? — перебиваю жестко. Кулаки против воли сжимаются, — Ты долго, блд, думал, перед тем как к этому прийти? — наклоняюсь в его сторону.

— Воу. Я думал, тебя попустило. Вы так мило с помощницей Шевченко болтали, — как же, думал он.

— Может хватит придурком прикидываться? Ты прекрасно всё знаешь.

— А что тут такого? — Илья начинает наезжать, — Ты с ней даже не спал, — выпивает залпом, и снова тянется к бутылке, — А если б даже и спал, мне пофиг. Она и до тебя явно не девочка была. Мне же эта возня не к чему. Лет в двадцать ещё хотелось, а сейчас какой смысл, когда они перешитые. Сомневаюсь, что за последние лет двадцать у меня реально девственница хоть раз бы была, — отпивает и поднимает на меня глаза, — Я семью хочу, Макар, чтоб меня дома ждали. Ия подходит идеально.