Сегодня был ужас.

Вначале оцепенение. Затем огромное желание освободиться. Когда сил уже не оставалось, молилась чтоб только Аня с Егором не вернулись пораньше.

Янсон откуда — то знал, что стоит мне в голову хорошенько заехать я тут же теряюсь. Не потому что мне больно не выносимо, скорее страшно. Страшно снова стать овощем, который не помнит своего ребенка. В такие моменты я начинаю к себе прислушиваться, анализировать, как происходящее воспринимаю. Это становится приоритетным, естественно накал сопротивления падает.

Понятно же было, что не поиметь меня он приехал. Скорее хотел отомстить и мне, и подгадить Макару.

— Мне тут птичка на хвосте принесла, Макар к простым смертным зачастил, а тут у нас вот принцесса какая. Надо же, — его вкрадчивый голос звучит в голове, — Ты со всеми спишь, кого проверяешь? Ну, тогда я тоже хочу. Будь так добра, столько бабла теперь из — за тебя отдавать.

Дергаюсь. Не хочу. Не хочу больше там работать. Не хватало ещё одной фобией обзавестись их и так слишком много.

— Малышка, ты что? — шепчет Макар в мой висок, — Думал, ты спишь.

— Разбудила тебя?

— Я не спал. С тобой каждый раз это проблематично, — слегка усмехается, гладя меня по волосам.

— Спасибо за то, что ты приехал, — говорю искренне, не представляю, как без него бы справлялась. Рядом с ним максимально спокойно.

— Без тебя теперь нереально. Больше не отпущу. Запру где — нибудь и будешь сидеть.

— Под охраной? — от его серьезного тона становится даже смешно.

— Да сейчас, лично тебя охранять буду. Егора, быть может, в долю возьму. Будет моими ушами и глазами.

— Это он любит, — настроение вверх на крыльях несется, — Я очень тебе благодарна, за то, что подход к нему ищешь и можешь найти.

— Сразу было понятно, что вы неделимы. Мне всё в тебе нравится, сын в том числе.

Касаюсь пальцами его губ, он тут же целует.

Тянусь, очень хочется почувствовать тоже самое, только губами.

— Давай мы до завтра подождем. Уже сегодня. Слегка пусть губки твои заживут. Не хочу делать тебе больно, — снова целует макушку, — Поспи немного. Егор тебе завтра допрос с пристрастием устроит. Силы нужны.

Проснуться оказывается не легко. Всё тело болит. От вида собственных рук начинает мутить. Вчера обработала пальцы, видок так себе. Дома подозрительно тихо, обычно в этом часу у меня по кровати уже Егор скачет.

Слышу, как хлопает дверь и напрягаюсь. Пары секунд достаточно, чтоб прийти в себя и к двери подлететь. Распахиваю её резко и вижу стоящих около входа Макара с Егором. Смотрят на меня будто что — то натворили, не ожидая, что их спалят.

— Мам, мы за молоком ходили. Закончилось, ты представляешь, — делает жест ругами, мол, очень я удивлен. Выглядит очень забавным.

— Оно такое, Егор. Очень внезапное, — смотрю на своего маленько с улыбкой. Затем на Макара, ему, по всей видимости, вполне комфортно.

Егор разувается и тут же подходит, обнимая меня очень крепко.

— Я какао хочу и кисель молочный, — говорит еле слышно, лицом в халат мой зарылся.

— Сейчас сварю, сладкий, — целую его в макушку.

— Я или кисель сладкий?

— Вы оба.

Честно, я Макара понимаю прекрасно. Вчера, лежа на полу думала не переживу, если это случится. Сейчас же и суток не прошло, я вполне успокоилась. Паники нет. Егор может меня успокоить в любой ситуации, достаточно его теплого прикосновения. С Макаром же абсолютно не страшно.

— Иди ручки помой и переоденься, — снова целую. Маньячка.

Егор вприпрыжку несётся.

— Рано тебя разбудил? — спрашиваю, подойдя ближе. Можно его обнять или пока сын неподалеку, не стоит?

Пока я для себя что — то решаю, Макар притягивает меня. Прижимается губами ко лбу.

— Я не спал, маленькая, когда он проснулся, — не хочу чтобы он отпускал, — Ел он только творог.

— Спасибо тебе, — поднимаю взгляд на него. Как он мне нравится, кто бы знал.

— Не за что, — легонько касается губ своими.

Хочу его. Очень — Очень сильно хочу.

Егор возвращается, когда уже на кухне вожусь. Макар сидит рядом.

— Руки забыл помыть, — снова срывается. У нас так всегда, рефлекс выработан, но мы про него забываем.

— Как пальцы? Может, покажем врачу? — в голосе Макара слышится беспокойство, он не настаивает.

— Само заживет, ничего ведь критического. Отрастут.

— Не хочу, чтоб тебе было больно, — продавливает свою точку зрения.

— Я это ценю, — смотрю на него, обернувшись, — Если что, я обязательно тебя попрошу меня врачу показать.

— От тебя дождешься, — говорит со смешком. Слегка потягивается и вытягивает свои длинные ноги.

— Ты спать хочешь? Егор поест и мы можем пойти погулять, а ты отдохнешь.

— Такой вариант меня не устраивает. К тому же, — обрывает себя, явно подбирает, как лучше припадать информацию, — В ближайшее время вам одним не стоит гулять.

— Не думаю, что после того что вчера было, он будет способен ещё раз прийти, — мне очень не нравится то, что говорит Макар. Менять образ жизни не хочется.

— Дело не только в Янсоне, Ия. Мне будет спокойнее, если вы будете под присмотром, — это не обсуждается, он констатирует факт, — Сегодня съездим, хочу тебе показать кое — что.

— Я не очень люблю сюрпризы, — предупреждаю мягко. Не хочется выглядеть в его глазах истеричкой.

— Придется привыкнуть, — пожимает плечами. В его глазах чертята танцуют, очень маняще, — С Егором мы всё обсудили. Ты в меньшинстве.

Вот уж открытие. Егору не свойственно за моей спиной такое проворачивать.

— Будешь кисель? — что ещё у него спрашивать, если он всё решил.

— Я буду всё, что ты мне предложишь, — произносит хрипло.

Не успеваю ничего ответить, Макар обхватывает мою талию и притягивает к себе. Упирается головой мне под грудь и дышит очень тяжело.

Касания необходимы, жизненно важны. Кладу руки на его голову, перебираю пряди волос.

— С ума меня сводишь. Мозги не только плавятся, они кипят и вытекают. Как можно с тобой себя контролировать? — поднимает голову и смотрит в глаза. Взгляд обжигает.

— Может быть, я не хочу, чтоб ты себя контролировал? — произношу шепотом.

Руки Макара тут же сжимаются, в глазах загорается знакомая похоть.

— Ночи бы только дождаться, — произносит на выдохе.

Кожа покрывается мурашками. Я не ханжа, но это не точно. Такого эмоционального отклика в моей жизни не было никогда, а последние годы так вообще никакого не было. С этим ли связано то, что от Макара меня так вставляет, или просто он для меня стал особенным. Я не знаю, но когда он рядом, справляться с собой нереально. Просто за гранью.

Он может ничего не говорить, просто смотреть. От одного взгляда выброс гормонов идет колоссальный.

Делая пару шагов назад, когда ручка двери в ванную щелкает.

Единственное к чему я пока не готова — посвящать Егора во всё это. Страшно представить, что придется с Макаром расстаться. Второй раз я не выдержу.

Если бы не приступы, я бы и в этот раз не выдержала. Всё время свободное от головной боли я думала о Макаре. Перебирала в памяти совместно проведенное время, думая при этом о том, что мать я ужасная. С момента появления Егора, на первом месте всегда был он. Вне конкуренции.

После завтрака захожу в комнату к Егору и слегка удивляюсь. Мой ребенок шустро собирает вещи в рюкзак.

— Котенок, ты куда — то собрался?

— Я? — Егор выглядит удивленным. Смотрит куда — то мне за спину, — Вдруг я на прогулке обольюсь. Ты всегда носишь в сумке одежду мою, сегодня я сам, — выглядит очень довольным собой.

— Не мешай сыну собраться, — Макар появляется тихо, — Скоро уже поедем. Прогуляемся на озере.

— Да! — Егор очень рад. Автоматически я тоже рада.

— Пойдем руки твои обработаем, — берет меня за руку.

Макар дует мне на пальцы и хвалит за терпение. Не могу от него взгляд отвести. Он теперь мой? Так бывает?

Касаюсь его плеча, провожу рукой по футболке, веду вниз к открытому участку кожи. Он тут же перехватывает.