Маленький нас не понимает, слегка удивлен.

— Бывает, малыш, что — нибудь придумаем. Хочешь закажем? — произношу сразу, не дав ему уточняющие вопросы задать.

— Вообще я домашнюю еду люблю, — серьезно так произносит мой сын. От чего мне снова становится смешно. Сегодня он явно ведет себя странно. Обычно, только заикнись, и главный вопрос будет в том, сколько сырных соусов ему заказать к картошке, и можно ли колу со льдом.

— Что с тобой? — тыльной стороной касаюсь его лба.

— Конечно, — отмахивается сын, — Хочу вареники с клубникой. Ты же оставляла? — столько надежды в глаза не вселяли ни одни вареники в мире.

— Да, рыбкин, остались. Приедем, сварю.

— Я тоже такие люблю, — произносит большенький. Не удивил, знала, что не промолчит. Каждый раз, когда мы летом бывали у бабушки Егора, бедная женщина в пять утра вставала, чтоб успеть к завтраку их приготовить. С пылу, с жару. Для любимого единственного внука.

— Там не много, — выпаливает мой «воспитанный» мальчик, — Но я поделюсь, — добавляет, словив мой недобрый взгляд.

Оставшуюся часть дороги до города проводим почти в тишине. Стараюсь не погружаться глубоко в мысли. Только сейчас не хватало начать тонуть.

— Егор Александрович, в какой адрес? Или в гостиницу? — уточняет водитель. Егор тут же бросает вопросительный взгляд на меня, Любое замешательство и он поедет к «себе». Говорю адрес тут же, не давая себе времени на подумать. Особой пользы это занятие мне не приносило.

Сыночек начинает кунять почти сразу же, после ужина. Засыпает сразу же, после душа. Все по нашей программе, лежит на моем плечо, закинув на меня свою нижнюю конечность. Егор остался на кухне, когда мы выходили он по телефону начал говорить, отвлекать не стала. Сейчас же надо собраться и выйти к нему. Повода задерживаться нет, ребенок мой спит. Сердце стучит где — то в горле, в предвкушении. Успокаиваю тем, что сейчас мы постарше, не такие горячие и импульсивные. Помогает не слишком.

Если в присутствии Макара у меня горит кожа, от смеси зарождающегося увлечения, возбуждения, смущения и еще много чего, то тут дела обстоят иначе. Егор — самый родной человек. Долгое время был таковым. Долгие и долгие годы нам достаточно было посмотреть друг на друга, чтоб все понять. Как оказалось сегодня — года разлуки связь не рушат.

— Освободился? — спрашиваю, обхватив рукой дверной проем на балконе, где нахожу Егора после недолгих поисков, Он курит. Молча кивает. Выхожу к нему.

— Я постелю тебе у себя, — произношу, разглядывая его руки, пальцы. Наблюдаю за тем, как он подносит сигарету к губам. Егор улыбается, выпуская дым, закинув голову. В этот момент до меня доходит. Тупица. — Я с Егором лягу, — добавляю, резковато. Блин. Контролируй себя. — Пойду поменяю постельное.

— Побудь со мной, — Егор ловит мою руку и тянет на себя.

— Егор рано просыпается, в зале не вариант спать. Разбудит тебя ни свет ни заря. В моей спальне сможешь сколько угодно, — тараторю, не концентрируясь на прикосновениях. Егор же обхватывает меня выше живота, прижимая к себе спиной. Утыкается в волосы, я замираю.

— Я бы предпочел не выспаться, — произносит тихо и низко в мой затылок, отчего мурашки разносятся мгновенно, по всему телу, — В твоей комнате.

Это даже не злость. Ярость, её крайняя степень. Бешенство. Вот что я чувствую глядя на мелкую дурочку, которая так мило улыбается своему «другу». Мы просто друзья, где же я такое уже слышал?

Завьялов, её одноклассник, просто одноклассник, блд, цели имеет определенно схожие со мной. Он маскируется, в моем же возрасте все гораздо проще. Захотел — предложил. Да — да, нет — нет. До неё, последние много лет, всегда было да. Тут решила спустить с небес на землю барышня. Единственное, что в этой ситуации забавляет, это её реакция, когда поднимает глаза на меня. Понимаю, палевно, и всё равно смотрю, глаз от нее не оторвать. Единственный повод быть здесь. Адамиди уловил на лету, что лучше Ие сидеть тут, для него лучше.

Без неё ломка. Пора в этом признаться, хотя бы себе. Плюнуть бы и идти дальше, а я всё еще тут, который месяц курорты Краснодарского края влекут меня. Безумное влечение. Кому скажи, не поверят. Я б не поверил, скажи мне кто-то другой. Когда денег дохрена, смена девушки — эволюция. Для меня она замерла.

— Вам что — либо принести, — надо мной стоит молодая девчонка, официант, глазища огромные смотрят внимательно, — Может быть хотите чего — либо? — смотрю и не пойму, что ей надо.

— Кого.

— Что, простите? — то-ли я туплю, то — ли она. Рявкнуть чтоб свалила?

— Спасибо, прекрасная девушка. Ему ничего не надо. Перегрелся под вашим жарким солнцем. Минералочки можно, холодненькой, — выпроваживает липучку Игорь. Девушка резко срывается с места, спасибо и на том. У меня то дела поважнее.

— Ты сейчас в девушке дыру прожжешь. У нее уже мочки ушей — красные. Тормози, Ворон, — тянется за нашими бокалами, подает мой, — Базару нет, красивая. Даже эти самые мочки хороши, я б пососал.

— Заткнись, блд. Ты охренел?

— Говорит человек, который последние несколько часов взгляда от девахи не отводит. Ты её сколько раз мысленно поимел на нашем столе?

Втягиваю носом воздух, какой-то пздц.

— Ты чего добиваешься?

— Хочу чтоб ты очнулся, брат. Так, нельзя. Она человек. Человек, который «нет» тебе сказал. Какого хрена? Где твой хваленый контроль?

— Был, да весь вышел.

— Так пусть зайдет обратно. Девчонка, ведь, Гай. Все, блд, видят. То что ты в ярости — только я. Но твои планы, не слишком — то далеко идущие, видят все. О ней и так болтают лишнего много, зачем ещё повод давать.

Перевожу взгляд на друга. Слышу его, но смысл доходит не сразу.

— Что говорят?

— Да многое. Содержанка якобы. Это зависть, Макар. Обычная человеческая. Она выделяется. Если б ты не был так увлечён, то заметил как наряжены здесь остальные, какие взгляды бросают. А ты все глядишь на одну — единственную.

Обвожу глазами зал. Девки, как девка. Как и везде. Как по мне, слишком пафосные.

— Ничего особенного.

Игорь задорно смеется:

— О ней говорят точно так же. И всё таки, у нее открытых участков кожи меньше на теле, чем в декольте у тех ажурных девчонок, — кивает головой куда-то в сторону, — Эх, если бы не работа остался бы посмотреть, чем у тебя дело кончится.

Моё молчание друг принимает за призыв к продолжению монолога.

— Слышал девушки обсуждали, она еще квартиру купила, а цены то у них поднялись тут ого-го как. В общем, говорят, за услуги берет не мало. Готовь деньги, Макар, — Игорь провоцирует, скучно придурку. Понимаю это и всё равно хочется по морде заехать. Челюсть сжимается, кровь разгоняется. Игорю становится ещё веселей, — Ой, чувствую это будет твое самое «дорогое» знакомство.

И тут до меня, блд, доходит.

— Твою мать, — усмехаюсь качая головой. Только дошло на счёт квартиры. Представляю каким козлом я в её глазах в том ресторане выглядел.

— Процесс пошёл, — Игорь откидывается на спинку стула, внимательно смотрит, — Пора кафтанчик заказывать на твою свадьбу, а то гляди не успеют отшить, — бенефис Мотова, честное слово, — В руку Егорки своего так вцепилась…, - размышляет гавнюк, — Только отпустит и он тебе вцепится в глотку. А там кто знает, кто победит. Он помоложе будет.

— Если ты сейчас не заткнешься, в глотку вцеплюсь тебе я.

— Пошли покурим, мой вспыльчивый друг.

Как же тяжело просыпаться в восемь утра, когда в пять ты еще не спал. Открыть глаза сил не хватает. Натягиваю плед на голову, и тут мозг просыпается. Шарю рукой по кровати, Егора не нахожу. Паника простреливает мозг, заставляя резко подняться. По доносящимся, из кухни, шуму и запаху становится понятно, где находится искомый объект.

Одной рукой придерживая у основания голову, норовящую упасть на плечо и снова отрубиться, иду на звук. Парни о чем — то, судя по всему, спорят. Остановившись в дверях, рассматриваю площадь поражения объекта, если бы сейчас я не хотела так сильно спать, у меня бы непременно задергался глаз от увиденного.