Неожиданно Ия бросается, обвивает мою шею руками и утыкается лицом. Успеваю её обхватить и прижать.

— Так хорошо, что ты приехал. Так хорошо. Не знаю, чтоб без тебя только делала, — произносит шепотом мне в грудь, — Я растерялась. Не ожидала его тут увидеть. Думала Аня с Егором что — то забыли, вернулись. У нас вчера что — то с общей дверью стало, а я без раздумий в квартиру открыла, — вот, теперь всхлипывает. Глажу одной рукой по волосам, второй так же прижимаю к себе, — Я по тебе очень скучала, — жмется сильнее, — И ты приехал. Почувствовал.

Больше всего на свете мне хочется её чувствовать. Сейчас понимаю это как никогда остро. Не простил бы себя. На инстинктах сжимаю руки сильнее. Ия негромко стонет и дергается.

Отстраняю её и снова осматриваю. Сначала показалось, что на ней платье надето, теперь понимаю, что топ, по видимому в юбку заправлен, был. Тяну его вверх. Тут же в глаза бросается синяк, на ребрах с одной стороны наливается. Что ж за сука такой. Если не убил, то сейчас точно готов. Останавливает только испуг Ии, понимаю — она не дышит. Смотрит на меня во все глаза.

— Давай в клинику съездим? — мыслить рационально не получается, слишком много эмоций.

— Всё в порядке, я не хочу никуда. Только руку поможешь в порядок привести, — разглядывает кисти и морщится.

— Где болит? — так и стою придерживая рукой её за одежду.

— Ты теперь не успокоишься? Я нормально, подумаешь обломала, отрастут же.

Прекрасно понимаю — храбрится. Маленькая смелая девочка. Притягиваю её к себе и обнимаю, контролируя себя, чтобы больно не сделать. Как так вышло, что за пару месяцев крышу мою сорвало? Хрупкие песочные часики. Рядом с ней я живой.

Жду пока она искупается, стоя под дверью. Маньяк? Теперь это бесспорно. Зайти в ванну я не могу, хотя и хочется. Но давать лишний повод для переживаний не стоит. Ей и так страшно. Не может быть по другому.

Радует, что приступа истерики нет. Не хотелось бы его спровоцировать.

Выходит Ия завернувшись в халат, под ним вижу сорочку.

— Холодно что — то, — поясняет.

Залипаю на том, как она босиком ступает на пальцы, оставляя за собой влажные следы. Волосы тоже мокрые. Выглядит просто великолепно. Уместно так говорить, после того, что случилось?

Хочу её очень. Безумно. Благо, отчетливо понимаю, что нельзя.

— Ты останешься или уйдешь? — спрашивает уже забравшись под одеяло. Как тут уйти?

— Побуду, — сажусь на край кровати, — Ты отдохни, — снова касаюсь волос. С ума сойти можно от притяжения. Мой личный магнит, — Поспи, хорошо? Что — нибудь нужно чтобы уснуть?

— Обычно пью, но сейчас и так спать хочу, — вспоминаю таблетки, видел у нее на работе. Сейчас явно не время расспрашивать.

Так и сижу рядом, пока она не засыпает. Абсолютно изящная, даже во сне. Не знал, что так бывает.

Хочется с ней рядом остаться, но выхожу. Набираю парням, а сам захожу к гостиную. Реально всё подчистили. Ни крови, ни осколков.

— Макар Викторович, — голос Степана немного взволнованный. Откашливаюсь, — Он живой, авось подлатают.

— Спасибо. Охрану выстави, — облегчения от того, что живой не приходит, скорее наоборот.

— Сделаем. Как Ия Игоревна? Мы волнуемся, — а это они с ней даже не общались.

— Уснула, — не очень мне нравится её с кем — то обсуждать. Словно делить её с кем — то.

— Машину Янсона неподалеку увидел, и понял. Мы её отогнали, — докладывает, а я не могу сконцентрироваться.

— Вы молодцы, — хвалю их не часто. Сегодня же, не хватало при Ии забить до смерти, пусть и му***.

Минут через десять, когда я снова не могу от Ии отлипнуть, звонит телефон. Илья. Доложили.

— Мне прилететь? — первое, что спрашивает. Голос взволнованный.

— Только тебя тут не хватает.

— Я серьезно. Ты в больницу её отвез?

— Она не хочет.

Повисает недолгая пауза.

— И что с того? Ты можно подумать послушнейшим стал. Он её не успел?

— Нет, — челюсть непроизвольно сжимается. Надо успокаиваться.

— Сам лично их обоих закопаю, и бабу владовскую, рыжую эту козу, — вникать в слова друга не хочется. Сейчас я ему и слова не скажу, если он их реально прикопает. И похрен на бабки.

Замок в двери щелкает. Прощаемся и подхожу ко входу. Если Анна выглядит просто растерянной, то малец мне не рад. Его хмурый вид красноречив.

— Здраствуйте, Макар, — произносит подруга Ии несмело, — Ариш, возьми ключи и иди к нам, — оборачивается к дочери, — А Ия?

— Она спит.

— Где мама? — впервые он не здоровается, не сказать, что мы долго знакомы. Но всё же. Понимаю, что Егор смотрит на мои руки. Кровь я отмыл, но костяшки припухли и сбиты, — Где?

Киваю на её комнату. В секунду разувается и несется до мамы. Парень пойдет далеко, видит только цель.

— С Ией всё в порядке? — интересуется Анна.

— Насколько это возможно, — не уверен что стоит посвящать. Захочет малышка, сама ей расскажет. Не уверен, что такие вещи подвергают огласке.

— У неё снова приступ был? Она очень сдала за последнее время, — глаза девушки увлажняются. А меня в очередной раз разрывает тревога.

После разговора с другом детства Ии всё прояснилось, но новая информация вкупе с удивительно спокойной реакцией Ии, порождают новые страхи.

— Слабость была, она уснула вас не дождавшись. Меня оставила на хозяйстве.

Девушка кивает.

— Егора я заберу, поиграют с дочкой.

— Я не уйду, — подает голос, стоя в дверях, — Аня, я буду звонить, если что, но с мамой останусь.

Девушка явно боится уйти. Оно и понятно, но спустя минут двадцать уходит.

— Это вы ей руки поранили? Мама всегда аккуратна с ногтями, ей из — за них всегда больно, — произносит недовольно. Ответить не успеваю, он продолжает, — Она снова из — за вас будет плакать? Как тогда в гостинице.

Не понимаю о чем он. Шансов что шутит — немного.

— Не помню, чтоб до слез вою маму доводил.

— Вас тогда не было. Она с вашей женой говорила, — сказать, что я удивлен, ничего не сказать. Как я мог пропустить такое событие в жизни?

Узнать у парня, с чего он взял, что у меня есть жена не получилось. Ия проснулась, он мигом сорвался к ней. Кое — как получилось его уговорить отлипнуть от мамы, после того как она снова уснула, приняв свое лекарство.

Не по себе. Так я могу охарактеризовать то, что чувствую. Егор молча пошел купаться, только буркнув, что помощь ему не нужна. Я же сижу и не знаю, что делать. Слишком спокойно Ия отреагировала на случившееся. Может быть друг переоценил её степень страха перед насилием? Когда увидел Дениса на ней, думал это всё. Конечная точка пути.

С тех событий о которых говорил Егор прошло уже больше десятка лет. Могла же она перерасти этот страх. Тем более пережив более сильные травматические ситуации. Трепет Ии к сыну говорит о том, что именно так и есть. Потерять его хуже смерти. И вовсе не потому что она помешанная мать.

Когда были на дне рождения, все обращали внимание, что за Егором ходит нанятая за ним приглядывать девушка. Как за трехлеткой. Остальные дети его возраста гуляли сами по себе, под общим присмотром персонала. К удивлению ребенка это нисколько не напрягало. Способность Ии договариваться с ребенком просто поражает.

— Я всё, — слышу дерзкие интонации мелкого.

— Ты не против поговорить? — лебезить перед ребенком смысла не вижу, хотя понимаю, что он одна из ключевых фигур в нашей партии.

Мелкий смотрит внимательно, ничего не ответив проходит и садится рядом.

— Мама снова стала много плакать. После вашего появления, — произносит с укором смотря на меня. Способность мальца держать зрительный контакт в непростых ситуациях в очередной раз поражает.

В его возрасте я так точно не мог.

— Снова? — неприятно скребет где — то внутри. Придушил бы любого, кто её обижает.

— Никто мне не верить, только мама. У меня есть воспоминания из раннего детства. Не фантазия. Мама говорит, что с возрастом я это забуду. Остальные говорят, то я выдумал. Когда приезжал дядя Егор, мамин друг, я его вспомнил. Он со мной был когда — то долго, пока мама в больнице лежала.