В шесть часов утра поезд прибыл на вокзал Бари. В прохладном воздухе чувствовался запах моря. Поймав такси, Томас попросил отвезти его в любую гостиницу. Ему было все равно, даже если хозяин этого заведения — родной брат водителя. Он просто хотел попасть туда, где можно будет отдохнуть несколько часов.

Томас зарегистрировался в гостинице «Виттория-парк» под своим именем, потому что ему не пришло в голову поступить иначе. Подобный обман и связанные с ним проблемы с паспортом и кредитными карточками были выше его сил.

В темноте просторного номера он сел на край кровати, взглянул на часы и позвонил сначала отцу Джованни, затем Деборе. Обоим он просто сказал, что не убивал отца Пьетро, сожалеет о тех неприятностях, которые из-за него выпадут на их долю. Они должны ему верить. Прежде чем собеседники успевали ответить на это, он оканчивал разговор, пообещав позвонить, когда все немного прояснится.

«Прояснится для кого? — гадал Томас. — Для меня? Для них? Для полиции?»

Поставив будильник, Найт зашторил окна, лег на кровать и наконец позволил себе ни о чем не думать. Через считаные минуты он заснул. Телефон Роберты, по-прежнему включенный, остался забытый на ночном столике.

Томас спал, а Война, Чума и Голод спешили к нему.

Когда Томас четыре часа спустя открыл глаза, ему потребовалась целая минута, чтобы сообразить, где он находится. Плотные шторы полностью закрывали свет, это могла быть ночь, хотя желудок подсказывал, что подошло время обеда. Томас принял душ, поел в ресторане при гостинице и стал думать, как провести день. Самолет до Франкфурта вылетал только в десять вечера — это был один из способов, которыми авиакомпания удерживала низкие цены. Не имело никакого смысла торчать несколько часов в аэропорту, где его быстро опознают, если будет предупреждена служба безопасности, сидеть в вестибюле гостиницы Томас тоже не хотел. Ему было нужно хотя бы сменить одежду.

Выписавшись из гостиницы, Томас заказал машину в Старый город, договорившись, что он побродит там несколько часов, поужинает, после чего за ним заедут и отвезут в аэропорт. Женщина в очках в роговой оправе за стойкой была одета как стюардесса, в синие и красные цвета гостиницы, и великолепно говорила по-английски. На благодарность Томаса она откликнулась так, будто ничего более пустякового и не бывает. У него мелькнула мысль, не собираются ли его опекать. Он извинился за то, что не владеет итальянским, и женщина небрежно пожала плечами, едва взглянув на него. Улыбнулась она только тогда, когда счет наконец был оплачен и пришла пора передать Томаса в руки водителя.

Этот Клаудио щеголял в черном костюме при галстуке, безукоризненно наглаженной белой рубашке, и Томас почувствовал себя неуютно в обносках отца Пьетро. Итальянец проводил его к одному из одинаковых темно-синих микроавтобусов с тонированными стеклами, и Найт занял место сзади. Они поехали вдоль берега, по дороге, обсаженной пальмами, мимо изящных вилл с видом на море.

— Старый город, да? — спросил Клаудио.

— Совершенно верно.

— Castello?

Томас даже не знал, что в городе есть замок. Он ничего не читал о Бари.

— Конечно, — сказал он.

— Я заберу вас в семь часов, vabbene? Хорошо?

— Да.

— У вас нет сумок?

— Нет, — ответил Томас. — Мы поедем сразу в аэропорт.

— Хорошо, — сказал Клаудио, встречая пожатием плеч такое эксцентричное поведение. — В Старом городе вы пойдете в церковь?

— Наверное.

— Улицы совсем… — Оторвав обе руки от рулевого колеса, водитель свел их вместе. — Маленькие. Очень трудно нападать. Когда пришли сарацины, они не смогли здесь победить. Маленькие улицы. В них стреляли из окон…

— Из луков?

— Si. Из луков.

— В замке есть на что посмотреть?

— Нет. Теперь там дом полиции, а еще делают искусство.

Томас кивнул, показывая, что понял. Речь шла о народных промыслах.

Снаружи замок определенно выглядел внушительным. Это было приземистое сооружение с массивными квадратными башнями по углам внешней стены и каменным мостом, перекинутым через высушенный ров. Внутри возвышались укрепления цитадели, бледно-коричневые, чуть тронутые розовым.

— Берегитесь карманников, — предостерег Клаудио, останавливаясь у открытого кафе. — Позвоните, когда захотите ехать.

Взяв предложенную карточку, Томас поблагодарил водителя.

— Сигнал по-прежнему есть? — спросил Война.

— Да, — подтвердила Чума, все в том же монашеском облачении. — Он в центре города, рядом с замком. Оставишь машину там, и мы его возьмем.

— По-моему, теперь моя очередь. Ты не согласна? — спросил Война.

— Чудесно, — ответила Чума, снова уставившись на план города, захваченный в агентстве проката машин. — Подожди. Сигнал мигает. Похоже, Найт вошел в какое-то здание.

— Замечательно.

— Нет, все в порядке, — сказала Чума. — Наверное, просто помехи. Если улицы узкие, а вокруг много высоких зданий, то это мешает работе навигатора. Итак, бесстрашный вождь, какой у нас план?

— Мы разделимся.

— Блестяще, — пробормотала Чума. — Неудивительно, что ты генерал.

— Напомнить тебе, что произошло, когда он был у тебя в руках?..

— Нет, — оборвала его Чума, непроизвольно поднося руку к красной коже на щеке, опаленной вулканическим паром.

— Вот и отлично, — усмехнулся Война. — Я останусь в машине и проеду вниз к набережной за замком. Ты зайдешь с этой стороны.

— А что насчет него? — кивнула на заднее сиденье Чума, не оборачиваясь.

Она старалась по возможности не смотреть на Голода. Сейчас тот сидел наклонившись и натачивал нож о кожаный ремень.

— Поглядывай на навигатор, — бросил через плечо Война, не отрывая взгляда от зеркала. — Если объект войдет в любое здание, следуй за ним и старайся сохранить визуальный контакт до тех пор, пока не представится возможность убить. Это понятно?

Голод оскалил в отвратительной гримасе треугольные зубы.

— Я тебя спросил, это понятно? — повторил Война.

— Да, — прошипел Голод.

— Проклятье, он только мешает, — пробормотала Чума. — Особенно сейчас. Привлекает к себе внимание, а нам больше не нужно никого запугивать. У тебя есть настоящее оружие помимо этого чертова ножа?

Вместо ответа Голод подался вперед, наклонил лысую блестящую голову так, что оказался щека к щеке с Чумой. Отшатнувшись вправо, та увидела направленный ей прямо в лицо ствол большого черного пистолета, зажатого в правой руке Голода. Она оттолкнула оружие, и Голод зарычал от удовольствия, открыв рот и высунув язык.

— Прибереги это для долбаных туристов, — сказала Чума, отворачиваясь.

— Следи за своей речью, — оборвал ее Война.

Томас купил джинсы, пару рубашек, легкую куртку и кое-что другое из необходимого. Переодевшись в магазине, он выбросил обноски в мусорный бак позади какого-то ресторана, вошел в собственно Старый город и сразу же заблудился.

Улицы Бари, казалось, были выполнены в миниатюре. Временами они сужались всего до восьми футов, стиснутые с обеих сторон непрерывной стеной домов в три и четыре этажа. Постройки, стоявшие на противоположных сторонах, соединялись друг с другом арками. Тротуаров не было, и свободного пространства хватало только для самых крохотных машин. Улицы непредсказуемо петляли, резко поворачивали без предупреждения, сливались в перекрестки, из которых расходились в разные стороны четыре, а то и пять совершенно одинаковых улиц, определить направление которых было практически невозможно. Над некоторыми зданиями возвышались квадратные башенки, так что даже линия неба выглядела слишком неровной, чтобы хоть как-то ориентироваться по ней. Поперек улиц было развешено белье на веревках, натянутых между окнами противоположных домов. На стенах тут и там красовались изображения святых, перед которыми на специальных полочках стояли живые цветы. На солнце сушились подносы с домашними клецками, а в дверях сидели женщины с маленькими детьми, смотрящие на внешний мир.