Да и будь Творец действительно так милостив и справедлив, как говорят церковники, — давно уже остановил бы Ревинтеров. И войска карателей — два года назад. Да и леонардитам с амалианками мало бы не показалось.

А вот здесь Роджер — опять неправ. Потому что у каждого есть еще собственная воля. Священные Свитки надо внимательней читать.

Есть. Или должна быть. И Творец — никому не нянька.

А за мыслями о вечном Роджер совсем забыл, что припас для Марка сюрприз. А ведь даже репетировал, как именно вручит.

— Кстати, пока ты еще не в монастыре. — Небрежным жестом вытащить из медальона записку. А куда еще ее сунуть? В рукав рубашки? Так тунике рукава не полагаются. Особенно в такую жару. — Это тебе.

— От кого? — удивлен. И заинтересован, монах будущий.

— От девушки. Вручила под шумок на стадионе. Сегодня.

Под шумок. Но смело и не опуская взгляд.

Взволнованные черные глаза, упрямо и решительно сжатые губы. Вызывающе красивое лицо, гибкое, тренированное тело…

Чем-то она напомнила Ирию Таррент. Сам Роджер побоялся бы к такой подойти.

— Так, может, это тебе самому? — смеется, но…

— А она уточнила, что для тебя, — поддел Ревинтер.

— А почему не отдала сразу мне?

Мда. В чём-то ты — взрослый…

— Постеснялась. Ты ей нравишься, а я — нет. Друзей возлюбленных не всегда стесняются и в Эвитане. Так ты читать будешь?

— А то! — Марк протянул руку.

Роджер резко отвел свою. Как мог, резко.

Ага, сейчас! Квиринец — втрое быстрее, так что шутка долго не протянулась.

А вот любовное послание Марк читал долго. Не меньше трех раз.

— Часто такие получаешь? — не удержался Роджер.

— Нет, конечно! — патриций резко отвернулся, скрывая запылавшее лицо. Не улыбнуться бы теперь. Обидится еще. — И от этой девушки мне еще ничего не передавали — если тебе интересно. Слушай, ты — как хочешь, а я умираю с голоду!

И очень хочешь сбежать от разговора. Ну ладно…

3

Сестру Марка зовут Сильвия. Их отец был женат на бьёрнландке, вот и дал дочери не квиринское имя. Хоть и очень похожее.

Сильвия совершенно открыто встречается с женихом наедине. А он так же открыто посещает дом невесты. Ежедневно.

А ведь Сильвия не выезжает на балы. И уж точно ногой не ступает на приемы и стадион. Так как себя ведут те, кто числится там в завсегдатаях?

Впрочем, возможность узреть это была сегодня. В виде знатной девицы, доверившей незнакомому мужчине тайну любви к его другу.

Интересно, о чём на самом деле думает Марк? И пойдет ли на свидание? Его ведь красавица наверняка назначила. Где-нибудь в полночь — когда спадет сантэйская жара…

Отец Марка и Сильвии бывает дома редко. За три недели знакомства Роджер видел его всего четырежды.

Впрочем, зачем нестарому еще мужчине сидеть дома — если его жены нет в живых уже лет восемь? А в доме верховодит собственная сестра — почтенная вдова-матрона? Зато есть термы, стадионы для старших, дающие приемы друзья…

А еще есть император, в чьем дворце Авл Юлий Лаэрон бывает ежедневно. Обязанности министра, как-никак. Иначе он бы и Андронику был не нужен.

Проблема в том, что шпионить Роджеру положено не только за папашей. Насчет взаимной любви министров всё понятно. Эвитан, Квирина — одинаковые блюда под разным соусом. И на разных тарелках.

Но вот зачем неуважаемому Андронику дети противника? Затем, зачем и Всеславу? Компромата насобирать? Испортить репутацию? Или в нужный момент взять в заложники и потребовать приличную сумму?

Бред, в общем. Но от Сантэи с ее бешеными расходами можно ожидать и такого.

А понять хоть что-то — не помешает. Не то вместо ненужной ерунды проговоришься Андронику о чём-нибудь действительно важном. На что наниматель, возможно, и рассчитывает.

Конечно, есть еще Анри… Но Марку и его сестре не станет легче, если они пострадают от ошибки не Роджера Ревинтера, а подполковника Тенмара. Анри всё же не старый интриган Ральф. Возраст не тот, подлости нет совсем. Был бы здесь вместо сына отец…

А еще лучше: вместо обоих сыновей — Бертольд Ревинтер и Ральф Тенмар. Такой тандем сожрал бы Андроника вместе с императором Аврелианом. И усадил на трон личного ставленника. А то и бросили бы жребий, кому туда сесть.

За женихом Сильвии, кстати, тоже велено приглядывать. Хоть он и из семьи всадников, чье влияние при нынешнем монархе — нулевое.

Или Андроник, кроме всего прочего, интересуется самой девицей? Вряд ли. Квирина — страна пресыщенных рабовладельцев. И у развращенного патриция полно красивых девушек, что не смеют ему отказать. Как и юношей. И это еще не считая светских львиц, любая из которых соблазнительнее неяркой сестры Марка.

Тем более, судя по слухам, Андроник как раз и предпочитает дерзких, пряных красавиц. Скорее он заинтересуется девушкой, что передала записку некоему будущему монаху.

Кстати о монахах. Надо бы к Главному Солнечному Храму прогуляться. Тому, со змеей на фронтоне. Тоже, кстати, бешено дорогому.

Вот только — когда? Да, режим «вольных» для Роджера отныне — не указ. Зато в казарму и из казармы возят в фамильной карете Лаэронов. Зайдешь тут куда по дороге…

А других увольнительных теперь не положено. К жеребьевке-то больше не привлекают. А все Седьмые дни недели Роджер у Марка. Не удирать же в Храм прямо из особняка «ученика».

Стоп. А почему, собственно говоря? И главное — зачем «удирать»? А цивилизованно пойти — вместе с новым другом? Подкинуть ему интересную идею. Пусть думает, что сам предложил. Сын Роджер, в конце концов, Бертольда Ревинтера или нет?

Сын. Примерно, как Анри — Ральфа Тенмара.

Глава девятая.

Квирина, Сантэя. — Аравинт.

1

Марк утверждает, что Роджер делает успехи. Сам же Ревинтер, увы, уверен в обратном. Абсолютно.

Девушка с решительными угольными очами подошла к нему уже на следующий день. Опять — сама. О служанках с записками здесь, похоже, не слышали. Или не доверяют.

В Эвитане даже Ирия Таррент вряд ли решилась бы на что-то подобное. Впрочем, решилась бы Кармэн Вальданэ — тогда еще Ларнуа. Под прикрытием почти всесильного дяди Арно.

— Виконт Николс! — Девушка по-прежнему считает его виконтом? В самом деле? Или это — попытка неуклюжей лести. — Я могу с вами поговорить?

— Для меня это честь, — привычно отозвался Роджер. — Мне будет позволено узнать ваше имя?

— Патрицианка Валерия Лициния Талес.

Эвитанская дева в такой ситуации даст себя зарезать, но не назовет родовое имя. Впрочем, эвитанка в такую ситуацию вообще никогда не угодит.

— … Дело не в вас, сударыня. Марк Юлий просто не интересуется прекрасными дамами вообще. Нет, и кавалерами тоже, — поспешно уточнил Роджер, поймав в агатовых глазах изумление. Смешанное с пониманием. И окончательно убедился, что из них двоих первым покраснеет он. — Марк собирается принять обет в Ордене святого Михаила.

— Зачем⁈ — намертво стиснутые изящные пальчики побелели. Не сломала бы себе руки! — Зачем святому Михаилу Марк? Ему мало стариков?

— Михаилиты — воинствующий орден. Туда предпочитают брать молодых, — развел руками Ревинтер.

Хорошо, она не знает о репутации «друга возлюбленного». Некоторых глупых женщин привлекают рассказы о мужской жестокости. Но Валерия Талес — пусть и наивна, но не глупа.

А жаль. Дурочка уже завтра-послезавтра влюбилась бы в другого. А эта может прострадать не один месяц.

— Сударыня, а почему бы вам не поговорить с Марком лично? Не подойти к нему…

— Я не хочу, чтобы дома узнали. Потому и хотела пригласить его в другое место. Мой отец — добр, но может послушаться мачехи. И запрёт меня дома, как только узнает, что я подходила к Марку Юлию Лаэрону.

И здесь — мачеха. И добрый отец. Судьба смеется над Роджером… или дает шанс исправить хоть часть грехов?

Есть ли у тебя тихая, робкая сестра, а, Валерия Талес? А твой отец — наверняка рохля. И старший брат (если он у тебя есть) — рохля. Иначе ты не выросла бы такой решительной. Зачем девушке самой лезть на рожон, если ее есть кому защитить? У Кармэн Ларнуа тоже был дядя, но не отец.