— Валяй.

— Этот груз у меня давно на душе. Винс, — начал Баз отрепетированный с Эйлин монолог, — помнишь процесс из-за твоих шлюх? — Он выдавил игривую усмешку. — Ну, общество женщин против СПИДа?

— Хватит вилять. Говори.

— У них женщина-адвокат.

— Твои новости протухли. Эйлин Хигарти, чокнутая феминистка.

— Эйлин Хигарти — это Эйлин Эйлер. — Баз кое-как продолжал: — Она пользуется своей девичьей фамилией... — Он похолодел, пригвожденный к месту ужасающим взглядом Винса. — Винс, говорю тебе, это было камнем у меня на душе...

— С-сукин сын проклятый! — Винс вскочил. Он схватил База за белые лацканы и приподнял его над полом. — Ты хочешь сказать, что черненькая крошка, похожая на Ленору, как сестра, которую ты брал на Гроттерию, это Эйлин Хигарти?

— Да...

— Ах ты, е... сукин сын. — Он отшвырнул База в сторону и крутанулся на каблуках, словно в танцевальном па. — Это еще что? — Он резко повернулся в сторону.

— Винс?..

— Чего шепчешь? Говори громко, проклятый слизняк!

Баз во все глаза смотрел на него.

— К тебе кто-то обращался?

— Все время! — завопил Винс. Черные кудри яростно подпрыгивали. — Эти гладкие лощеные твари... Они шепчут. Шепчут! Это заговор против меня! — Он снова крутанулся на каблуках, и его пальцы сжали горло База.

— Чертов ублюдок! Брось ее! Твоя жена?..

— Винс, ты ме...

— Брось ее! Брось ее! Брось ее!

— Ко-ко-конфликт интересов, — выдавил Баз, — она считает, что я должен уйти из медицинского центра...

Дрожащий вопль ярости.

— А как насчет того, чтобы она предоставила полудохлым курвам помирать, как им хочется? Как насчет того, чтобы вести себя, как положено приличной бабе, и заботиться о своем муже? — Винс разжал руки и начал мерить комнату шагами. — Что? — резко повернулся он. — Заткнись! Как я могу думать?.. — Он снова подошел к Базу. — Вот дерьмо, что мне с тобой делать, Баз? Только подумай!

Баз смахнул свои рецепты в открытый ящик стола.

— Ты имеешь в виду, она права? Мне нужно уйти с этой работы?

— Тупой ублюдок, как я могу быть уверен, что ты не шпионишь за мной для нее?! — Винс изменил направление и подскочил к стене, на которой висел плакат, изображавший беременную женщину. Баз забрал его из своего старого кабинета — жалобное напоминание о прошедшей славе. Винс в бешенстве уставился на плакат. — Прекрати шептать! — завопил он. — Скажи! Скажи это громко!

— Что? — спросил Баз.

Винс с налитым кровью лицом повернулся к нему:

— У тебя был предшественник, тупица. Придурок по фамилии Баттипаглиа. Этот кретин, когда узнал, что шлюхи заразились СПИДом, пришел ко мне жаловаться. На что? На то, что они могут заразить его, когда он лазит к ним в брюхо.

— Ему нужно было просто надевать перчатки.

— К е... матери вас обоих, — прорычал Винс. — Я сказал ему: вычеркни их из списка выплат и проследи, чтоб они заткнулись. У Риччи не бывает заразных девок, ясно? Не бывает. В особенности когда они заразные. Он дал мне слово убедить их, что они чисты, как грудь кормилицы. И на следующий день я узнаю, что у него назначена встреча с твоей женой! Она должна была сказать тебе! Это было полгода назад. Не думаю, чтобы она забыла этот ленч!

Баз покачал головой:

— Не помню я такого.

Винс замолчал, его глаза дико блуждали по сторонам.

— Выкатывайся, — произнес он. — Оставь меня одного. — Это было сказано нормальным голосом.

Баз едва справился с дрожью. Паранойя делириум. Шизофренические галлюцинации. Классический список побочных эффектов МегаМАО.

— Тебе придется запомнить, — заверил его Винс, — я убрал Баттипаглиа. Я имел в виду одним махом избавиться и от него, и от Хигарти, но ей повезло. Я надеялся, что она достаточно перепугалась. О'кей. Я слишком обязан тебе, Баз, чтобы разделаться с ней. Но слушай хорошенько!

— Я слушаю.

— Напомни ей, как кончил Баттипаглиа. Скажи, я работаю с гарантией. Она пытается подцепить меня на крючок с помощью этих дохлых шлюх? Из-за того, что я о них не забочусь? А что, по-твоему, я должен делать с е... проститутками? Чтобы они ни подцепили — они знали, на что шли. И я должен терять на них хоть десять секунд своего драгоценного времени? Да пусть подыхают!

— Эйлин говорила что-то о медицинских проверках в «Риччи-энтертэйнмент»...

— Кого это интересует? Проститутки — не люди. Как только они перестают цеплять клиентов, их выбрасывают на помойку. Вместе с другим мусором. Я так и поступил с этой шайкой и делал то же самое много раз до того. Это называется убийство из милосердия. Как и то, что получил Баттипаглиа. Как то, что ждет твою жену, если она не уймется. Если б я не задолжал тебе, клянусь, я бы обошелся без предупреждения.

— Я не ду...

— Заткнись. — Винс сгреб его опять за лацканы и приподнял над полом. Баз захрипел и выпучил глаза. — Заткнись, — повторил Винс. — Ты не думал?.. Вот дерьмо, он ни разу не задумывался!.. Слушай, я обязан тебе за твою изгаженную жизнь, ты, мелкий торговец-наркотиками! А теперь ты мне обязан — за свою жену. — Он швырнул База на стул. — Двадцать четыре часа. Она должна закрыть дело за двадцать четыре часа. И пусть положит мне на стол полное признание, со всеми фактами и куда она теперь их засунет. Я хочу, чтобы копию этого письма она показала своим клиенткам, с пожеланиями отправляться к дьяволу... Тебе дается ровно два... — Его голос сорвался. Он скосил глаза в сторону и требовательно произнес: — Кто это сказал? Держись от меня подальше!

— Винс, этот голос... Может, я смогу чем-ни...

С красным от бешенства лицом Винс вылетел из-за стола, крутанулся на своих высоких каблуках и вылетел в коридор.

Баз оцепенело уставился на дверь. Потом, дрожа, встал. Господи, он сделал это. Он прекрасно понимал, что сейчас Винс подписал себе приговор. Баз был выжат, как лимон. Безумное поведение Винса подействовало подавляюще на творца МегаМАО. Страшное, губительное зелье.

Баз, медленно, как старик, переставляя ноги, пересек маленький холл, отделявший его берлогу от клиники. В запирающемся шкафу на верхней полке за старой серой шляпой и потрепанным зонтиком он нащупал магнитофон. Когда он достал его, катушки еще крутились. Господи, он сделал это! Баз сунул магнитофон в карман устрично-рыжего плаща. Потом выпрямился, расправил плечи.

Эйлин так тщательно проинструктировала его, что теперь он действовал автоматически. Сначала убрал рецепты. Потом накинул плащ и вышел из клиники. Он проверил, нет ли за ним слежки, и спустился на станцию подземки.

Ошеломленный и собственной смелостью, и реакцией Винса, Баз вышел на Пятидесятой улице и подошел к телефонной кабинке.

— Мне нужно зайти домой, — сказал он Эйлин, прибегнув к заранее условленному коду. — Я хотел бы прихватить кое-что из одежды.

— Что именно?

— Полный комплект.

Эйлин оказалась дома раньше его, охваченная возбуждением и нетерпением:

— Баз! Баз!..

Ее пальцы тряслись, когда она выхватила у него магнитофон. Пробегая рысью по коридору, она на секунду сунула голову в детскую.

— Тильда, это доктор Эйлер. Баз, это Тильда. Тильда, мы будем в спальне. Бенджи, скажи папочке «хэлло», Баз, поздоровайся с Бенджи. Бенджи, мы скоро вернемся. Через минутку. Скоро.

Она втащила База в спальню и заперла дверь. Они сели на кровать, и Эйлин, надев наушники, прослушала запись. Потом прокрутила еще раз, делая заметки. Потом в третий — сверяясь с заметками. Потом взяла второй магнитофон и сняла копию. И только потом крепко обняла База и поцеловала его в губы.

— Ну что, все в порядке? — спросил Баз.

— Здесь все, что надо, включая признание в убийстве Баттипаглиа и угрозы мне. Баз, это в точности, абсолютно то, что требовалось для приятельницы Уинфилд в окружной прокуратуре. Это поворотный пункт всего процесса! — Ее лицо становилось все более оживленным, она просто лучилась от счастья. — Баз! Мы выступаем на Винса Риччи!

Она схватила его за руку и поволокла в детскую. Молоденькая помощница оторвала глаза от журнала с историей любви двух героев киноэкрана, осложненной проблемами вроде умственно-отсталых детей, вороватых родственников и супружеской неверности.