Однако в мансарде, а также на первом этаже был полный порядок. Официантки спокойно сменяли друг друга, вставая время от времени за кассу и предупреждая покупателей, что сразу же подойдут как только те определятся с выбором. Триша плавно скользила по залу, легко управляясь сразу с двумя подносами.

– Добрый день, госпожа Айвори! У нас полный порядок, претензий от посетителей не было, – улыбнувшись мне, девушка шустро проследовала на кухню, чтобы вернуться буквально через пару минут с очередным заказом.

А я замерла соляным столпом посреди зала, пытаясь сообразить, встать ли мне за кассу или подняться в кабинет, чтобы подготовить жалованье за предыдущий день, так как уехала предупредить Ларри, упустив из виду финансовый вопрос. Никогда не позволяла себе такого. В итоге, увидев знакомого посыльного, ушла в подсобку, чтобы достать и упаковать выполненный на заказ торт, а по возвращении застала всю ту же Тришу, отсчитывающую сдачу обычному покупателю, зашедшему купить ассорти из пирожных.

– Госпожа Айвори, запасов хватит, а вы можете спокойно отдохнуть. Всё-таки вчерашний вечер выдался беспокойным. Если что-то случится или понадобится ваша помощь, мы позовём, – прошептала мне на ухо официантка после того, как посыльный ушёл.

Забота Триши меня тронула до глубины души, но всё равно было как-то неловко и за своё опоздание, и за то, что ещё на некоторое время оставлю девушек без подмены на отдых, так как чувствовала необходимость собраться с мыслями и переключиться.

– Я точно могу не появляться в зале ещё пару часов?

– Конечно, можете на нас рассчитывать.

– Хорошо. В таком случае я буду на веранде. Вот только прошу вас не усердствовать чрезмерно: мне всё-таки нужны счастливые работники, а не пара теней к окончанию смены, – я попыталась отшутиться, но Триша прекрасно всё поняла и ещё раз заверила, что подобного не произойдёт.

Конечно, лучше было бы прилечь, но работа меня успокаивала и настраивала на нужный лад гораздо лучше, чем бесцельное валяние в кровати. Я надела свежий рабочий халат, а затем достала заготовленную заранее зефирную массу и поставила её разогреваться. Красители, миски, насадки, кулинарные мешки, инструменты... Всё необходимое ложилось на стол в нужном мне порядке. Работа предстояла творческая и не предполагала суеты, зато давала возможность отрешиться. Крутанув пальцем подставку-гвоздик, задумалась: закреплять ли на ней кусочек пергаментной бумаги или сразу наносить зефир на неё, а затем снимать специальным ножом. Заниматься нарезкой кружочков необходимого диаметра было, честно говоря, неохота. К тому же из-за диаметра того или иного цветка края бумаги могли цепляться за пальцы, поэтому приняла решение обойтись без неё.

Посмотрев на ряд натуральных красителей, я задумалась о том, какие из них мне могут понадобиться. Ведь если делать те же ранункулюсы – стоит придать массе один цвет, а вот для пионов или роз – уже другой, чтобы в конечном счёте композиция в букете получилась интересной. Но стоило идее окончательно сформироваться в голове, как пришла Дора и сказала, что меня хочет видеть главный инквизитор. Ладно, за работой он уже меня видел, быстро вряд ли уйдёт, так пусть задаёт свои вопросы тут. Совмещу полезное с не совсем приятным.

Я переложила в подходящую миску часть подогретой зефирной массы и добавила розовый краситель. Кеннет появился на веранде как раз в тот момент, когда укладывала последний кулёчек в тёплый шкаф, чтобы раньше времени его содержимое не затвердело.

– Добрый день, госпожа Айвори.

– День добрый, господин Кеннет. Я смотрю, вы зачастили в кондитерскую. Надеюсь, что ваш визит связан с событиями прошедшей ночи, а не с чем-нибудь ещё.

Главный инквизитор прошёл на указанный ему свободный стул, но всё-таки умудрился заглянуть в миску, на дне которой ещё оставалось немного розовой массы.

– Именно по этому поводу я и пришёл. Простите за моё любопытство, а что это будет?

– Букет из зефирных цветов, господин Кеннет. Основа для белых и розовых уже готова, осталось смешать красители для чашелистиков и цветоложа.

Мужчина так удивился, услышав ответ, что более не произнёс ни слова, молча усевшись неподалёку.

Я взяла в руки пузырёк и отмерила несколько насыщенно-зелёных капель, а затем открыла крышку с другого.

– Простите, госпожа Айвори, но это ведь чёрный цвет! – воскликнул Кеннет, видимо, решив, что перепутала красители.

Усмехнувшись, я добавила буквально пару капель чёрного и начала тщательно всё перемешивать: – То есть вас не удивило, что в розовую массу был влит зелёный цвет, а чёрный испугал? Можете посмотреть и убедиться, что при смешивании этих трёх красителей получается как раз приглушённый, немного грязноватый оттенок светло-зелёного, не ядовитого колера, а приближённый к натуральному. Какой бывает у чашелистиков живых цветов.

Главный инквизитор действительно встал и со всё тем же изумлением уставился на лопаточку. – А потом это вот всё зальёте в формы?

– Зачем? Просто воспользуюсь плоской насадкой нужного размера. Так о чём вы хотели сказать, господин Кеннет? – ещё один кулёчек отправился в шкаф.

– Ах, да. Могу я поставить стул ближе, если не помешаю, конечно?

– Делайте, как вам удобно, мне всё равно. Всё меньше будете маячить перед глазами, вскакивая время от времени со своего места.

В том, что это повторится ещё неоднократно, у меня не было никаких сомнений. Я сама была в полнейшем восторге, когда впервые оказалась на мастер-классе по зефирной флористике, хотя к тому моменту уже умела работать с масляным кремом. Вроде принципы знакомы, но ощущения от отличного от привычного материала были совершенно иными.

Я взяла в руки гвоздик и начала наносить на него основу из белоснежной зефирной массы для будущего цветка. Получив достаточно крепкую и плотную «серединку», достала кулёчек с жёлтым зефиром и срезав самый кончик, занялась тычинками, проводя снизу вверх, чтобы они получились тонкими и похожими на настоящие.

– Я поднял дело Лоуренса Листи и был немало удивлён, почему этот тип до недавнего времени разгуливал на свободе с его-то «послужным списком» правонарушений.

– Ничего удивительного или странного: Лоу шантажом и манипулированием Кэлионы родственными узами заставлял вносить за себя налог и выплачивать как штрафы, так и компенсировать причинённый ущерб, – я покрутила в руках будущий пион и взяла снова кулёк с массой белого цвета. Вверх-вниз, вверх-вниз: первые лепестки частично скрыли тычинки, имитируя цветок на самом пике раскрытия. Следующий ряд намеренно сделала выше, чтобы перейти к постепенному «раскрытию», распушая вокруг основы.

– То есть вы, госпожа Айвори, убедили Кэлиону Листи в том, чтобы она подала заявление на брата?

– Отнюдь. Я со своей стороны лишь позаботилась о том, чтобы девушке оказали необходимую медицинскую помощь, а к выводам, что следующий удар, нанесённый ей братом, будет последним, она пришла сама. Так что никакого давления с моей стороны не было. Поэтому дело на этот раз было доведено до суда, – я надавила чуть сильнее, чтобы получить крепкие лепестки у основания, но тонкие на вершине. – Поэтому можете не волноваться: Кэлиона после ночного происшествия не пойдёт на попятную.

– Даже несмотря на то, что теперь Лоуренсу Листи грозит смертный приговор?

– Да, – я достала из шкафа кулёчек со специальной насадкой для зелени. Всего пять листиков, и пион готов. Поднеся ножницы к гвоздику, аккуратно по часовой стрелке отделила цветок и перенесла на доску.

– В таком случае, думаю, что вашу помощницу сегодня не стоит тревожить. Хочу только предупредить, что на вынесении приговора её присутствие будет обязательным во избежание возможных заявлений, что её, как близкую родственницу не уведомили о ходе дела.

– Спасибо, я переговорю с ней. Думаю, что как бы тяжело ей ни было, но к подобному исходу Кэлиона давно готова. Главное, чтобы подельники тех, кто был вместе с Лоу, не навредили ни девушке, ни остальным, – следом за пионом настал черёд для розы нежнейшего розового цвета. Я лишь сменила тактику нанесения лепестков: всё-таки каждый вид цветов требует своего индивидуального подхода.