Я присела рядом и коснулась дрожащих рук Марии-Софи: – Но ведь при разводе приобретённую вами недвижимость посчитают совместно нажитым имуществом и присудят раздел. В Ангерте бракоразводные процессы могут длиться годами, если один из супругов не согласен, а ваш муж наверняка попытается вставить палки в колёса.

– Я думала об этом, но это не проблема: откажусь от всего остального в пользу собственного жилья. Мой муж весьма скуп и поэтому согласится.

Внутри чайника забурлила закипевшая вода, поэтому я подошла к плите, чтобы его снять с огня и заварить новую порцию сбора, на этот раз успокоительного: – Это вы так думаете. Будучи гражданином Ангерта по праву рождения, он изначально находится выше вас по положению и, к сожалению, большинство судов может встать на его сторону, посчитав, что несмотря на равные права, полагающиеся супругам, он вложился за время брака намного больше вашего. Итого половина рассматриваемых активов превращается в треть, поэтому вполне вероятно, что максимум, на который сможете рассчитывать – это половина от трети. Думаю, в конечном счёте вам выплатят небольшую сумму и на этом бракоразводный процесс завершится. Если бы вы, Мария-Софи, являлись женой герцога или графа, то ещё смогли купить себе новое жильё на эти деньги, но ваш муж обычный человек. Верно? Ни один аристократ не позволил бы жене работать, а тем более обычным кондитером. Да, ваш муж может быть сколько угодно жадным, но одно знаю точно: скупердяи никогда не экономят на юристах, если дело касается сохранения собственного состояния, поэтому подумайте над тем, что я сказала.

Женщина закрыла искалеченное лицо руками и тихонько разрыдалась. Пришлось почти силой вручить ей чашку с успокоительным, но при этом помогать придерживать её, чтобы Мария-Софи не опрокинула отвар на себя.

– Неужели зря... Неужели всё было напрасно?..

Я слегка приобняла сотрясающиеся от рыданий плечи: – Могу попробовать устроить куплю-продажу в пользу третьих лиц. По законам Ангерта подобные сделки приравниваются к дарственным, и такая недвижимость не подлежит разделу при расторжении брака, оставаясь в собственности того супруга, на чьё имя была записана. Какой суммой вы располагаете?

Мария-Софи с надеждой посмотрела на меня, а затем назвала цифру. Мало. Этого едва ли хватит, чтобы купить что-нибудь приличное в относительно спокойном районе Рортана. Я могла бы немного добавить, если бы буквально накануне не заказала несколько комплектов форменной одежды и обуви для персонала, а также более усовершенствованные климатические артефакты, способные регулировать температуру в помещениях не только летом, но и в зимний период, экономно расходуя заряд.

– Ладно, придумаем что-нибудь. Расходы на нотариуса и проведение сделки возьму на себя. Мария-Софи, вы точно решили развестись?

– Да. Я не могу больше выносить самодурство мужа, а после того как он стал поднимать на меня руку всё чаще и чаще... Нет, не смогу больше жить под одной крышей с этим человеком. Знаю, надо было раньше подать на развод, но всё медлила...

– Понимаю. Сложно бросать всё и уходить в никуда. Но не вините себя, Мария-Софи, всё происходит не рано и не поздно, а именно тогда, когда нужно. Просто понимание этого приходит только спустя время.

Звук дублирующего звонка возвестил о том, что прибыл доктор Ройс. Оставив Марию-Софи, я пошла открывать дверь.

– И снова здравствуйте, госпожа Айвори, – мужчина приветствующим жестом приподнял шляпу, а затем перешагнул через порог. – Интересно, хотя бы раз вызов по этому адресу будет связан с каким-нибудь радостным событием или лёгкой травмой, которую можно залечить всего одним щелчком пальцев?

Добродушное брюзжание вызвало у меня непроизвольную улыбку: – Боюсь зарекаться, доктор Ройс, но мне порой кажется, что до тех пор, пока живу здесь я, это невозможно.

– Понял-понял, не оставите старика без куска хлеба с маслом. Показывайте, кому на этот раз потребовалась моя помощь.

После той ненастной ночи рядом с комнатой, которую ранее занимала Кэлиона, поселилась Мария-Софи. К счастью, серьёзных повреждений у неё не оказалось, и доктор Ройс покинул флигель всего через полчаса после своего приезда, оставив скромный перечень рекомендаций, включающий в себя в том числе успокоительные для поддержания расшатавшихся нервов женщины. Первые пару дней я не хотела её трогать, но видя тоску в глазах, когда уходила в кондитерскую, плюнула на первоначальные планы и потихоньку начала вводить в курс дела. Мария-Софи мало того что оказалась способной ученицей, так ещё и в полной мере смогла продемонстрировать свои таланты при изготовлении поистине волшебных кремов. Как она сама призналась мне, все эти годы ей настолько осточертел проклятый магусв, что даже желание заниматься любимым делом стало угасать. Ведь какой смысл стараться экспериментировать с новыми сочетаниями, если добавка всё равно испортит послевкусие? А какие «Слёзы ангела» у неё получались! Даже я оказалась в полнейшем восторге и от янтарных капелек, проступающих на меренге. Так и хотелось если не слизнуть парочку, так украдкой подцепить пальцем и тут же сунуть в рот!

Имени своего мужа она так и не раскрыла, по документам числилась под своей родной фамилией, которую так же, как и имя ей удалось сохранить. Это «Марина Константиновна Аристова» звучало для Ангрерта непонятно и чуждо, а «Мария-Софи Лэтре» вполне органично. На развод она подала, как и обещала, но процесс обещал быть долгим, что лишь подтвердило мои предположения. На нашу удачу в одной из лавок мы встретили Лилиану, пообещавшую расспросить мужа, не собирается ли кто покинуть Рортан в ближайшее время, но кто ещё не подал объявление о продаже своей недвижимости. От этого мы ничего не теряли, поэтому вариант попробовать подобрать жильё для Марии-Софи через мастера Хоупа, был весьма интересен, а зная дотошность Роберта, можно было не сомневаться, что откровенную рухлядь он не посоветует. Таким образом, серьёзные шаги в сторону свободной жизни второго повара-кондитера кондитерской «Подарю вам счастье» оказались сделаны.

Даже «три явления господина Блоста» не смогли омрачить нашей радости. О, как он орал и брызгал слюной насчёт того, что посмела переманить его главного кондитера и поставить существование бизнеса под угрозу! Я смотрела на этого ничтожного человека и думала о том, что моей вины точно нет в том, что он оказался в таком положении. Ведь своим отношением к собственным сотрудникам сам всё загубил. Вначале лишился одной официантки, потом второй, затем третьей и, наконец, главного кондитера. Если бы Блост создал нормальные условия, ни Кэлиона, ни Мария, ни Клара, а тем более, Мария-Софи даже не задумались о том, чтобы сменить место работы, рискнув наняться в новое заведение к хозяйке, чьё имя не было известно до поры до времени. Моё имя по-прежнему не гремело со страниц передовиц, зато его знали все.

Но самым большим своим успехом я считала то, что вскоре в «Чашечке какао» отказались от магусва, а затем и другие небольшие заведения начали задумываться о том, чтобы изменить свой подход к ведению бизнеса. Рестораны, конечно, одумаются гораздо позднее, когда увидят, что повышение затрат на натуральные ингредиенты принесут гораздо больше выгоды, чем мнимая экономия на добавке, после которой тайком плевались даже самые стойкие посетители. Почему так долго все терпели? Ответ до банальности прост: не существовало альтернативы, конкуренции должного уровня. А всякий, кто хотел пойти наперекор, либо быстро прогорал, либо принимал общие правила игры, боясь потерять свои вложения. Таким образом, моё появление в Рортане многое изменило, хотя чего лукавить: если бы не стартовый капитал, настойчивость следовать выбранному изначально курсу, здоровая лояльность персоналу и моё мастерство, ничего бы не получилось.

С последним, кстати, и было связано «третье явление Блоста». Этот негодяй вначале долго ошивался возле калитки, а потом первым влетел внутрь кондитерской, когда её двери распахнулись, ознаменовав начало нового рабочего дня.