Тем, кто оказался между мятежниками и предателями из охраны, повезло меньше – их оттеснили от остальных. Теперь они лежали на полу истекая кровью. Доспехи плохо защищали от кинжалов навалившихся толпой мятежников.

Оружия у Павла не было, но Максим, выбравшийся из подавляющего магию круга, швырнул несколько заклинаний. Сначала мятежники не обратили внимания, они стремились к подиуму, где в кресле, скрытый за стеной гвардейских щитов, улыбался старик. Защитников осталось около дюжины, остальные остались лежать на полу под ногами нападавших или перешли на их сторону, но это казалось не заботит монарха. Оставшиеся знали свое дело и были готовы драться до последнего.

Пролетевший рядом с головой Павла арбалетный болт ударил в стену, отскочив под ноги. В ответ, Максим снова выпустил огненный шар, с ревом устремившийся в толпу нападавших, чем наконец привлек их. «Ох и дурак…» – мысленно простонал Дима. Теперь на них обратили внимание, а в проклятом зале, кроме колонны к которой добрались в начале свалки друзья, укрытий не было. Хуже того, в отличии от охранявших императора гвардейцев, брони на них также не было. Шансы выжить в этой внезапной передряге быстро стремились к нулю. Внезапно, Балмор метнулся за колонной вдоль стены и вернулся с парой мечей, один из которых передал рыцарю.

– Мечи конечно замечательно, – язвительно заметил Дима, указывая на арбалетный болт, – но боюсь сейчас из нас будут делать ежиков. Родерик, может вы еще и за щитами сбегаете?

– Ага, как же… если я раньше из них шашлык не сделаю – рассмеялся Максим и метнул несколько шаров ревущего пламени в нападавших.

Мятежников было много, а потому все шары попали в цель. Вспыхнувшие как факел люди, крича от нестерпимой боли падали и катались по окровавленному полу, пытаясь сбить огонь. В воздухе запахло паленой шерстью и подгоревшим мясом. Столкнувшись с боевой магией, мятежники в нерешительности остановились. Среди них не было магов, чему Дима порадовался. Метнув быстрый взгляд на подиум, он приметил как, император внимательно смотрит в их сторону.

Бросив товарищей, нападающие откатились назад, прячась за бесполезными щитами. На секунду повисла тревожная пауза.

– Арбалеты сюда, – перекрикивая вопли сгорающих, громко раздалась команда с нотками истерики. – Убить всех!

Расценив мага как главную угрозу, вперед выступили несколько арбалетчиков.

– Максим! Сбей им прицел, – закричал лорд.

Тут Паша совершил то, чего никто не мог ожидать. Бросив быстрый взгляд на императора, он прикрыл голову руками и выступил вперед, закрывая собой друзей. Маг успел выставить стену огня, но несколько болтов все–таки попали в рыцаря. Незащищенное броней тело болты пробили насквозь, а самого Павла отбросило назад на руки дознавателя.

– Что ты творишь, придурок?! – закричал Максим.

– Вас спасаю, я же танк... – улыбнулся Павел. В следующий момент его глаза закатились, и он потерял сознание.

Дима упал на колени лихорадочно вспоминая нужные заклинания. Не обращая внимания на несколько болтов, ударившихся в стену рядом и жар выпускаемого магом пламени, он попытался оценить состояние рыцаря.

Дима дождался пока Балмор выдернет болты и, по обильно хлынувшей крови, понял – времени совсем мало.

Свалка в зале продолжалась. В ней появились новые участники, напавшие на мятежников сзади с криками: «За императора!» С их появлением заговорщикам стало не до мага. Зажатые между гвардией и подоспевшей подмогой роялистов, они падали один за другим. Максим, понимая, что может зацепить союзников, перестал швыряться магией и повернулся к раненому.

– Как он? – спросил встревоженный маг.

– Тяжелый, – ответил лорд, наблюдая за действиями Димы. – Но, похоже, жить будет.

Раны были серьезными. Дима, стиснув зубы, пытался остановить внутреннее кровотечение. Анатомии он совершенно не знал, потому, действовал аккуратно страшась ошибиться. Наконец раны начали затягиваться, дыхание рыцаря выровнялось, и он открыл глаза.

– Ну что? – улыбнувшись спросил Павел. – Как я вам?

– Ты что творишь, танк недоделанный?! – возмутился Дима, пытаясь справиться с эмоциями. – Тебе жить надоело?

– Так ничего страшного не случилось. Мозг не задет, для остального есть ты.

– Если тебе в следующий раз оторвет яйца, я восстанавливать не буду. Так зарастет.

Повернувшись, злой Дима обнаружил, что все уже закончилось. За спиной стоял император Роберт со своим другом и еще одним мужчиной из гвардии.

– Маг жизни? – задумчиво произнес император. – Как интересно.

– Она очень сильна, – обратился к императору Сэмвел. – Парень должен был умереть.

– Должен был. Позовите Ланара. Многим нужна помощь.

– Ваше величество, вам надо отдохнуть, – встревожено обратился гвардеец. Немолодой мужчина с крупной челюстью и коротким ежиком седых волос.

– Деточка, – обратился император к Диме, игнорируя просьбу гвардейца. – Тут еще много раненых. Помоги им тоже.

– Как закончат, – повернулся он к Сэмвелу, – Выделите им покои. Вечером будем решать, что с ними делать.

Диму слегка потряхивало. Несмотря на памятную стычку возле башни, к серьезным сражениям и виду смерти он еще не привык. Адреналин отпускал медленно, но раненые нуждались в помощи. От смрада сгоревших тел, смешанного с тяжелым запахом крови, тошнило. Повсюду, в лужах крови, лежали убитые. Стонали покалеченные. Те, кому не посчастливилось попасть под магию, лежали на полу скрюченными от жара, скалящимися головешками. Преодолевая постоянные спазмы, Дима старался не обращать внимания на трупы, оттаскиваемые охраной в сторону, и переходил от одного раненого к другому. Гоня мысли и страшные картины, он просто сосредоточился на своей работе.

Закончив с последним, Дима сел прямо на окровавленный пол. Смотрел в одну точку, когда кто–то потянул его за рукав. Повернув голову, он увидел слугу в расшитой ливрее, который что–то говорил. Дима поднялся на ноги, пытаясь собраться.

– Госпожа, – говорил слуга, – мне велено отвести вас в покои.

– Веди, – устало ответил Дима.

Когда они, в сопровождении двух гвардейцев, вышли из зала, стало немного полегче. Дима шел за слугой, где-то на краю сознания, отмечая кровавые пятна, попадавшиеся местами в коридорах. На улице давно рассвело и при свете дня убранство дворца не казалось таким загадочно роскошным. На некоторых стенах, краска покрылась тонкой сеткой трещин, местами начала облетать. Фрески, на потолке, потеряли былую яркость. В сером свете нового дня все казалось каким–то бесцветным и потертым временем. «Как в моей квартире, доставшейся от бабушки. Императору не помешало бы сделать во дворце ремонт», – посетила не к месту практичная мысль.

Они прошли несколько длинных коридоров, поднялись по паре лестниц и миновав небольшой зал, наконец, остановились у высокой деревянной двери, украшенной замысловатой резьбой. Постучавшему в дверь слуге открыла молодая девушка. Осмотрев грязное, в пятнах крови платье, она схватила Диму за рукав и увлекла внутрь. Мужчины остались за дверью.

– Меня зовут Медея, госпожа, – обратилась девушка к подопечной, застывшей безучастной куклой. – Я буду вашей фрейлиной и во всем помогу.

Дима промолчал. Позволил раздеть себя догола, рассматривая комнату, оказавшуюся большой спальней. Деревянные панели стен, украшали богато вышитые гобелены со сценами, какие могли бы понравиться женщинам. Дима мысленно усмехнулся представив, насколько бард пристающий к пастушке, диссонирует с бойней, случившейся всего пару часов назад. Намерения барда четко угадывались по приспущенному лифу пастушки и недвусмысленно выпирающим штанам ухажера. Шкафы, пара кресел у деревянного столика, небольшой комод с банкеткой и огромная кровать, накрытая бордовым балдахином с шикарной вышивкой золотом, – все говорило о том, что спальня предназначалось высокородным особам. При том женского пола.

«Спасибо что не Баргоф» – грустно подумал Дима.