Внизу заключенных построили перед мужчиной. Он смотрел на несчастных как на пустое место.

– Всем раздеться, – равнодушно сказал мужчина бесцветным голосом. – Перед отправкой, вас осмотрит маг жизни. Вещи складывайте у стены. На той стороне вам выдадут новые.

Заключенные стали раздеваться, скидывая лохмотья. Лихие даже отпустили пару непристойных жестов и шуток, в сторону женщин. Если возможно почувствовать, как насилуют взглядом, то Дима ощутил это сполна. Всей кожей. Бросив одежду к стене, он плюнул на стыдливость и развернулся. С ненавистью посмотрел на ублюдков – бывших сокамерников. Надо признать, что в массовом акте мыслепреступления, участвовали не только они. Все обратно построились и перед ними прошелся маг жизни. При этом, как заметил Дима, маг осматривал только для галочки, но не отказал себе в удовольствии облапать женщин.

Медосмотр закончился и один из слуг в маске открыл дверь. За ней обнаружился тот самый зал, что находился прямо под рубином. Люди, как были голышом, стали заходить внутрь. Дима последовал за остальными и огляделся вокруг, пытаясь разобраться в деталях.

Зал напоминал неглубокую чашу, плавно спускаясь к середине. Внутри стоял странный, смутно знакомый запах. С одной стороны, было свежо, как бывает после грозы, а с другой, сильно пахло паленой шерстью. По всему телу зашевелились волосы. Казалось, атмосфера в зале, буквально напитана электричеством. Чувство самосохранения вскричало. Слуги в масках, принялись расставлять людей на металлических пластинах. Они были связаны золотыми дорожками в сложный геометрический орнамент. Пол зала походил на гигантскую микросхему. Один из слуг, бесцеремонно взял Диму за руку и подвел к предназначенному месту. Присев на корточки, мужчина настойчиво раздвинул ноги девушки, устанавливая их на разные плитки. Наблюдая за его действиями, Дима отметил, что плитки между собой не связаны.

Подняв голову, Дима осмотрелся вокруг. Людей буднично и деловито расставляли по местам. Чувство самосохранения кричало. Разгоняло кровь до шума в голове. Адреналин волной прошел по телу, выметая из сознания страх и рефлексию. Мозг, словно компьютер, лихорадочно перебирал варианты, подходящие для объяснения действа. Маски, откровенное равнодушие к участи узников, электрошокеры, сложенная у стены одежда и, самое главное, холодный металл, ощущаемый пятками. Волосы на голове Димы зашевелились, но теперь не от наэлектризованной атмосферы в зале, а от ужаса. Словно по щелчку все встало на свои места.

Память услужливо подсунула воспоминание о старом фильме. Там, вот так же буднично, фашисты заводили узников концлагеря в газовую камеру. Холодея, Дима огляделся вокруг. Люди покорно ждали своей участи, словно сомнамбулы. Только Шайя, стоявшая напротив, попыталась улыбнуться, желая приободрить его.

Хотелось закричать, предупредить, но скованный ужасом Дима не мог выдавить ни слова. Безликие закончили свое дело. Шайя увидела расширенные глаза Димы. Встревоженная женщина подняла брови в немом вопросе.

Дима замотал головой и одними губами наконец выдавил из себя: – н-нет! Не хочу!

– Что? – спросила женщина.

– Прости, – ответил Дима,с мольбой глядя ей в глаза.

Слова сами пришли в голову и когда он произнес их вслух, все, кто стоял рядом, просто упали.

– Какого… – начал было заглянувший в зал прислужник, но тут–же упал, когда Дима повторил проклятье.

Застыв на месте, он огляделся вокруг. Все, кому не посчастливилось оказаться в зале, лежали там же где и стояли. Из ушей, носа, рта и даже глаз – у них шла кровь. Сознание отказывалось понять произошедшее несколько секунд назад. Послышалось низкое, едва слышное гудение. Понимая, что будет дальше, Дима рванулся к выходу. Побежал мимо тел отчаянно надеясь, что с другой стороны не осталось живых, способных закрыть дверь. Холодный металл орнамента обжигал пятки. Гнал вперед к спасительной двери. Уже в дверях Дима на миг обернулся. Лучше бы он этого не делал. Тела только что убитых людей, дергались на полу, словно в чудовищной нереальной пляске.

Выскочив из зала, Дима повторил проклятье. Слова, чуждые для человеческого языка, вырывались с трудом. Во рту стоял соленый привкус крови. Переступив через мертвого мага жизни, Дима нашел свои вещи в ворохе у стены. Пока он торопливо одевался, в коридоре послышался топот и лязг. Первый безликий вбежал в комнату изготовив жало. Дима повторил проклятье, переступил через тело и пошел вперед. Спустя несколько шагов, ему пришлось перебираться через целую кучу мертвецов в балахонах. В темноте, он поскользнулся на лежащем ничком человеке и падая коснулся рукой тела. Оно все еще было теплым.

Пройдя коридор Дима оказался в небольшом зале, куда выходило несколько проходов. Тут ему встретились первые стражники академии. Они кинулись с мечами на показавшуюся девушку, но сразу повалились на пол с грохотом и бряцаньем. Переступая тела, Дима свернул в один из проходов. Он всей душой желал, чтобы тот привел его к выходу.

Башня академии оказалась не только огромной, но еще и запутанной. В некоторых местах двери были закрыты и приходилось искать другой выход. Несколько раз на Диму пытались организовать засады, пару раз нападали маги стихий, но он неизменно произносил страшные слова, и все валились замертво. Может от силы проклятия, а может от того, что Дима творил – ошейник ощутимо нагрелся. Он обжигал нежную кожу шеи горячим кольцом.

Дима потерял счет времени и мертвых тел. Все валились ничком, едва ему стоило произнести страшные слова. Восхождение, в громаде башни, напоминало тяжелый кошмар. Он уже не задумывался, виновны ли те, кто остался позади. Ему просто безумно хотелось жить. Хотелось выбраться из этого ада. Дима плакал, но оплакивал прежде всего себя. Он понимал, что назад дороги нет. В нем, то просыпалась ярость на бывших друзей, то жалость к себе. Несколько раз он порывался снять проклятый ошейник, но побоялся остаться без такой защиты. Казалось, в этой проклятой башне, все кто встречался хотели его убить.

Они пытались раз за разом, но неизменно проигрывали схватку со смертью. Дима просто шел вперед. Шел, не разбирая дороги и бормоча проклятие потрескавшимися губами.

Ирина

Лучница старательно натиралась сидя в бадье с теплой водой. Мурлыкала под нос старую, когда–то модную песенку. Гостиница была не дешевой, но наличие некоего подобия ванной она оценила сполна. Ирина смывала с себя следы страстей и жмурилась от удовольствия вспоминая ночь. Тело буквально пело в унисон с душой. Подняв ногу над водой, женщина провела ладонью по гладкой коже. Лучница Шанти была счастлива. Она молода, у нее крепкое красивое тело. Хорошие навыки и умения. Она могла позаботиться о себе и в перспективе, у нее миллион способов как это сделать.

Встав в бадье, она с удовольствием провела руками по грудям и бедрам. Прислушалась к ощущениям. «Нет. На сегодня хватит» – кивнула женщина своим мыслям. Шагнув на деревянный пол, Шанти вытерлась насухо и начала одеваться.

Уже одетая, она взяла с полочки увесистый кошель. Пока она нежилась в воде он радовал глаз и грел душу. В мешочке позвякивала награда за ее первый контракт.

Когда стало очевидно, что Миша промотает на выпивку все деньги попаданцев, Шанти решила брать судьбу в свои руки. Она уже исследовала окрестности академии вдоль и поперек. Становилось скучно. Страдающий по своей ненаглядной Диане здоровяк ей порядком надоел. Шанти кольнула зависть, когда она вспомнила попутчицу по приключению. Предмет воздыханий Мишы и вожделения Макса. Маг всячески пытался скрыть свою страсть, но Ира все видела. Чувствовала.

Еще в Тарелочке, Шанти познакомилась с одним из студентов академии. Изначально она хотела расспросить о Сарда-Мадора, но Калеб ничего толком не знал, да и вообще мало интересовался. Зато у него оказался богатый друг, студент обучающийся магии жизни. Сынок провинциального аристократа. Дагмар не отличался выдающимися способностями в магии, но его папа, барон Волларт, немало гордился сыном и присылал приличные деньги на содержание. За совместным застольем, друзья завели разговор об одном интересном учебнике, для магов жизни. Он не относился к обязательной программе. За разговором, глаза парней горели так словно они обсуждают нечто обладающее огромной ценностью.