В приемной генерала его уже ждали. Встретивший его майор предупредил, что у Панкратова сидит первый заместитель министра внутренних дел, прибывший сюда несколько минут назад. Кроме Звягинцева, был вызван и начальник Московского уголовного розыска полковник Краюхин, лишь недавно занявший этот пост и еще не успевший получить звание генерала. Дежурный сообщил, что везде ищут полковника Горохова, курировавшего эти службы, но его нет ни на службе, ни дома. Услышав последнее известие, Звягинцев помрачнел. После гибели своих сотрудников и смерти Липатова он готов был к самому худшему.

В кабинет они вошли вдвоем с Краюхиным. Панкратов хмуро посмотрел на них, приглашая садиться. Сидевший рядом первый заместитель министра был в таком же плохом настроении.

– Докладывайте, – потребовал Панкратов, – что у вас произошло? Как получилось, что погибли сразу два наших сотрудника? Я считал вас самой подготовленной группой в Москве.

Звягинцев молчал, понимая, что генералу необходимо высказаться. Тем более что рядом сидело высокое начальство из министерства.

– Нужно было тщательнее готовить операцию, – продолжал негодовать генерал, – тогда вы бы не понесли такие потери.

– Разрешите объяснить? – спросил Звягинцев и, заметив утвердительный кивок генерала, начал рассказывать: – Мы получили срочное сообщение из уголовного розыска о возможном местонахождении известного рецидивиста Коробкова и его сообщников. Мы выехали туда ночью, чтобы иметь возможность внезапно захватить Коробкова и его людей. Наши сотрудники действовали по заранее утвержденному плану. Преступники оказали вооруженное сопротивление, в результате чего один из них был убит. А еще один получил ранение, когда мы врывались в квартиру.

– В рапорте написано, что там погибло три человека, – недовольно заметил Панкратов.

– После того как мы ворвались в квартиру и начали проверку документов, один из оказавшихся в квартире людей попытался выброситься из окна, – пояснил Звягинцев, – и, воспользовавшись общей суматохой, Коробков открыл огонь, ранив нашего офицера Дятлова. Мы вынуждены были применить оружие, и Коробков был убит. А свидетель выбросился из окна.

– Что-то у вас все слишком ладно получается, – грозно сказал первый заместитель министра, – один выбросился, другого застрелили. Может, вы специально выбросили человека в окно уже после того, как туда ворвались?

– Товарищ генерал, – посмотрел на него Звягинцев, – с нашей группой неотлучно находилась журналистка, которая все видела. Полковник Горохов передал ваш приказ взять журналистку на боевую операцию. Хотя я лично возражал против этого. Она все видела.

– Рассказывайте дальше, – потребовал Панкратов после наступившего непродолжительного молчания.

– Самоубийца оказался неким Скрибенко, который приехал в квартиру на встречу с Коробковым. Во время обыска в его автомобиле, стоявшем рядом с домом на стоянке, мы обнаружили крупную сумму денег – восемьдесят тысяч долларов. Скрибенко работал в секретариате Кабинета Министров рядовым сотрудником, но машина ему не принадлежала. Мы выяснили, что автомобилем владеет Липатов Георгий Сергеевич – заведующий секретариатом Кабинета Министров.

На этот раз молчание было более продолжительным. Начальник уголовного розыска перестал дышать. Оба генерала посмотрели друг на друга. Все понимали размеры скандала.

– Вы точно проверили? – спросил наконец Панкратов. – Может, вы ошиблись?

– Машина все еще стоит на стоянке, – покачал головой подполковник, – вы можете проверить. А в доме дежурят сотрудники уголовного розыска.

Панкратов посмотрел на заместителя министра, откашлялся, потом сказал:

– Вы не объяснили, как погибли ваши сотрудники.

– Мы решили сами все проверить, и несколько наших офицеров выехали к Метелиной, сообщившей нам о Коробкове. Но, к сожалению, это оказалось ошибкой. Метелина работала на уголовный розыск, давая агентурную информацию, и мы не рассчитывали на какую-либо неожиданность. Однако нас опередили. Кто-то увез Метелину из дома за несколько минут до нашего появления. Наши офицеры, попытавшиеся войти в дом, взорвались – там была установлена бомба. – Звягинцев закончил говорить и выжидательно посмотрел на Панкратова.

– У вас все?

– Почти.

– Что значит почти? – разозлился Панкратов.

– Еще до того, как делом занялись следователи, мы решили проверить все самостоятельно, – выдохнул Звягинцев, – в общем, наши сотрудники решили провести обыск на квартире Скрибенко.

– Без санкции прокурора? – окончательно разозлился Панкратов.

– Речь шла об исключительном случае, – напомнил Звягинцев, – мы не могли ждать.

– Что-нибудь обнаружили? – спросил заместитель министра.

– Нет, – с некоторой заминкой сообщил Звягинцев, – ничего не обнаружили. – Он все-таки решил в последний момент не говорить о фотографии. На какую-то секунду тень неудовольствия отразилась на лице высокого гостя. Или он почувствовал неуверенность в словах подполковника.

– Может, Скрибенко случайно оказался в этой квартире? – спросил Панкратов. – Такой вариант вы исключаете?

– Судя по всему, это не было случайностью, – упрямо сказал Звягинцев, – найденные деньги и поступок Скрибенко свидетельствуют об обратном.

– Вы хотите сказать, что и Липатов замешан в связях с бандитами? – угрюмо спросил начальник московской милиции, уже пожалевший, что затеял этот допрос в присутствии стольких свидетелей.

– Я уверен, что Липатов тоже замешан в этой истории, – безжалостно заявил подполковник.

– Откуда такая самоуверенность? – снова вспыхнул генерал. – Может, вам стоило больше заботиться о безопасности своих офицеров, а не выдвигать свои домыслы.

Звягинцев молчал, понимая, что лучше не возражать.

– Вы будете отстранены от руководства группой, – продолжал бушевать генерал, – сначала вы без санкции прокурора проводите обыск, хотя прокурор и приехал ночью на место случившегося. А потом лезете куда не надо и получаете двух убитых офицеров. Вы будете наказаны, подполковник. Это только ваша личная вина.

Неожиданно вмешался первый заместитель министра:

– По-моему, не стоит так сурово относиться к подполковнику. Они все-таки сумели обезвредить Коробкова и его банду. По-моему, нужно, чтобы они и дальше занимались расследованием совместно со следователями. Так будет правильнее.

Панкратов удивленно посмотрел на своего гостя, но не стал возражать. Просто спросил у Звягинцева:

– Что предлагаете мне делать? Звонить премьер-министру и просить разрешения на арест заведующего секретариатом? Или сразу идти к Генеральному прокурору? Или в Государственную думу, если Липатов был депутатом?

– Никуда не нужно ходить, – выдохнул Звягинцев, – Липатов сегодня утром умер.

– Как это умер? – не понял Панкратов. – Откуда вы знаете?

– Мы проверяли, кому принадлежит автомобиль, и вышли на Липатова. Когда наши сотрудники хотели с ним поговорить, выяснилось, что он не вышел сегодня на работу. Несколько часов назад его нашли мертвым на даче.

– Его убили?

– Не знаю, – во второй раз соврал Звягинцев, – говорят, что он умер от инфаркта. – Ему опять не понравилось выражение, промелькнувшее на лице первого заместителя министра внутренних дел.

– Только этого не хватало, – с большим облегчением пробормотал Панкратов, посмотрев на своего гостя. Но тот почему-то не так откровенно радовался.

– Значит, Коробков убит, – специально для высокого гостя подвел итог генерал Панкратов, – а пришедший с ним на связь Скрибенко выбросился из окна. Машина, на которой приехал Скрибенко, принадлежала Липатову. Но сам Липатов умер от инфаркта. Значит, с этим все ясно. Теперь остается выяснить, кто взорвал ваших офицеров. – Ему явно хотелось исключить из расследования ответственных сотрудников Кабинета Министров. Начальник городской милиции зависел от многих людей. От настроения Президента, от желания премьера, от расположения мэра города и его администрации, от мнения министра внутренних дел и его заместителей. И он очень не хотел громкого скандала. Но сидевший рядом с ним первый заместитель министра в отличие от него почему-то хотел дальнейшего детального расследования. И это несколько нервировало генерала.