Все были потрясены. Бессонов закрыл глаза. Аракелов неслышно шевелил губами. Маслаков плакал. Только Хонинов остался внешне невозмутимым, хотя скулы у него заходили ходуном.

– Кто? – наконец смог произнести Хонинов.

– Мы ничего не знаем. Кто-то позвонил и сообщил нам о трупе в машине, – генерал вздохнул и взглянул на офицеров. – Приказываю всем сегодня отдыхать. Всем идти домой. Я прикажу дать сообщение по всему городу о розыске подполковника Звягинцева и старшего лейтенанта Шувалова. Если они живы, мы их найдем. Куда они должны были поехать еще, кроме больницы?

– Я не знаю, товарищ генерал, – Хонинов избегал смотреть на своих товарищей.

– Где Дятлов? – вдруг спросил генерал.

– Он у нас в кабинете, – доложил Хонинов.

Панкратов поднял трубку.

– Дятлова ко мне.

Панкратов посмотрел на лежавшие перед ним сводки.

– Вы даже сами не понимаете, в какую историю попали.

В кабинет вошел Дятлов. Он был бледнее обычного и явно собирался что-то сказать.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Панкратов.

– Спасибо, товарищ генерал, уже лучше.

– С этого момента я всех отстраняю. Вы поедете домой. И если кто будет артачиться, я его арестую.

Все молчали.

– Еще раз спрашиваю, куда поехали Звягинцев и Шувалов?

Хонинов посмотрел на товарищей. Говорить или не говорить, предстояло решать ему.

– Приказываю отвечать, капитан Хонинов, куда уехал подполковник?

– Не знаю.

– Старший лейтенант Дятлов?

– Не знаю.

– Старший лейтенант Маслаков?

– Не знаю.

– Лейтенант Бессонов?

– Не знаю.

– Лейтенант Аракелов?

– Не знаю.

– Трогательно, – пробурчал генерал. – Вам не кажется, что вы увлеклись, ребята? А в это время где-то убивают ваших товарищей. Нам нужно найти Звягинцева и Шувалова. Может, они еще живы.

– Мы не знаем, куда они поехали, товарищ генерал, – подвел окончательный итог Хонинов. Панкратов понял, что большего ему не добиться.

– Все по домам, – устало сказал он. – Героев мне больше не нужно. Мы и без вас найдем тех, кто устроил взрыв. – Он поднял трубку. – Краюхин, пока болеет Горохов, ты его заменяешь. Проследи, чтобы все офицеры группы Звягинцева сегодня уехали домой. Лично отвечаешь за это.

– Что случилось с полковником Гороховым? – спросил Хонинов.

Генерал изумленно посмотрел на него, но ответил:

– Он попал в автомобильную катастрофу.

– Наши офицеры должны были потом заехать в ФСБ, – вдруг сказал Хонинов.

– При чем тут контрразведка? – не понял генерал.

– Мы установили, что один из тех, кто приезжал в дом Метелиной за несколько минут до взрыва, был сотрудник ФСБ, – сообщил наконец Хонинов.

Генерал вопросительно смотрел на капитана.

– Мы приехали на место гибели наших товарищей и узнали, что за несколько минут до взрыва к дому подъезжала белая «Хонда». Нам удалось установить, что она принадлежала одному из сотрудников ФСБ. К нему и поехали наши офицеры, – объяснил капитан.

– Почему не сообщили по форме?

– Мы хотели все проверить сами.

– Они хотели проверить, – недовольно повторил Панкратов. – Как фамилия сотрудника ФСБ?

Хонинов посмотрел на товарищей и наконец сказал:

– Майор Шурыгин.

– Что-о-о-о? – встал на ноги побледневший генерал, поднимая лист бумаги и делая несколько шагов по направлению к своим офицерам. – Как, вы сказали, его имя? Повторите?

– Майор Шурыгин, – повторил Хонинов.

– Он убит час назад в перестрелке. Теперь вы понимаете, к чему привело ваше молчание?

Хонинов изумленно сделал шаг вперед.

– Как это убит?

– Очень просто. Местная милиция передала, что там были разборки двух группировок, и майор случайно попал в перестрелку. Теперь я понимаю, что это было не так. Очевидно, там погиб и Петрашку, еще какой-то неизвестный. – Панкратов подошел к столу, поднял трубку.

– Установите, не принадлежит ли труп неизвестного подполковнику Звягинцеву или старшему лейтенанту Шувалову. Хотя нет, подождите. Я пришлю кого-нибудь из наших сотрудников, чтобы они проверили на месте. – Он повернул голову. – Поезжай и посмотри, Хонинов. А остальным… – Он помолчал и вдруг сказал: – Черт с вами. Сидите здесь, раз вам так нравится. Теперь мы все равно не уснем, пока не разберемся, что происходит.

Когда до назначенного времени оставалось около двадцати минут, Александр Никитич покинул кабинет и сел в свой автомобиль. Впереди, как обычно, сидели водитель и помощник, выполнявший и функции телохранителя. Заместитель министра назвал адрес.

– Это там, где мы были сегодня утром? – вспомнил водитель.

– Много болтаешь, – разозлился генерал. Весь путь прошел в молчании. Когда генерал вышел и, тяжело ступая, скрылся в подъезде, водитель посмотрел на помощника и пожал плечами.

– Чего-то нервный он стал в последнее время, все суетится, бегает. Министром, наверно, хочет стать.

Помощник кивнул и сплюнул сквозь окно. Александр Никитич, тяжело дыша, вошел в квартиру. Открывший ему дверь молодой человек не был ему знаком.

– У меня назначена встреча, – сказал генерал.

Молодой человек пропустил его в комнату и, ни слова не говоря, запер дверь. Генерал сидел за столом, нетерпеливо поглядывая на часы. Через двадцать минут появился его обычный собеседник.

– Меня задержали, – отрывисто бросил он вместо извинения, проходя к столу. Он был не в настроении.

– Вы уже знаете, что случилось? – спросил он.

– Все, что случилось в городе, я знаю, – гордо ответил заместитель министра, – я полдня провел в ГУВД.

– Ничего вы не знаете, – выдохнул его неприятный собеседник, – эта группа Звягинцева – сущее наказание. Мы думали, что после смерти Скрибенко и Липатова все можно как-то восстановить, но ваши офицеры начали совать нос не в свои дела. Они даже приехали на дачу Липатова и украли там записную книжку.

Генерал достал носовой платок, вытирая лицо.

– После этого они легко вычислили, кто из сотрудников ФСБ приезжал к Метелиной. И поехали к этому сотруднику. Обманом они выманили его из ФСБ и подло убили. Это был майор Шурыгин. Потом они застрелили еще одного прохожего, пытавшегося им помешать, и сбежали. Майор, правда, оказал сопротивление и сумел ликвидировать одного из офицеров. Капитана Петрашку.

– У меня другие сведения, – осторожно сказал генерал. – На Ленинградском проспекте была перестрелка. Там случайно убили майора, но один из нападавших был убит. А тело Петрашку и машина были найдены совсем в другом месте.

Холодный взгляд собеседника остановил его.

– Я вам излагаю нашу точку зрения, генерал, – жестко сказал молодой человек, – это не моя личная точка зрения, это наша точка зрения.

– Понимаю, – испуганно сказал генерал.

– Горохов, за которым вы обязаны были проследить, попал в больницу, и теперь вся наша операция полетела к черту. Теперь наша задача, не исключая линию Скрибенко и Липатова, сделать виноватыми сотрудников группы Звягинцева. Они столько за день натворили, что на них можно навешать всех собак. Сначала выбросили в окно Скрибенко, потом перебили всю группу Коробкова, сделали незаконный обыск в квартире Скрибенко, утаили фотографии от следствия. И наконец убили майора ФСБ и раненного ими члена преступной группировки Коробкова. По-моему, вполне достаточно, чтобы возбудить против них громкое дело.

– Раненого тоже они убили? – рискнул спросить генерал. Молодой человек посмотрел ему в глаза.

– Вам что-то не нравится?

– Они будут все отрицать.

– Если останутся в живых, – усмехнулся молодой человек, – а я надеюсь, что до завтра некоторые из них не доживут. Они нам мешают. Прокуратура уже обнаружила, что Липатов умер не своей смертью, и теперь может найти и некоторые другие факты. Завтра газета напечатает банковские счета Липатова в Швейцарии и Германии. Этого достаточно, чтобы окончательно его скомпрометировать. Если бы не группа Звягинцева, мы все бы быстро исправили. Вы понимаете, как они нам мешают.