– Не говорите загадками, – вспылил премьер, – скажите конкретно, что вам нужно.

– Президент серьезно болен, – снова ушел от прямого ответа мэр столицы, – в любой момент может произойти непоправимое. Вы меня понимаете?

– Я не собираюсь обсуждать эту тему, – сухо ответил премьер. – Президент избран на определенный срок, и он будет работать в течение всего срока.

– А если мы окажемся без Президента? – прямо спросил мэр.

– Есть Конституция страны, – строго сказал премьер, – и в ней все написано.

– В ней написано, что преемником будет премьер, – сказал мэр, потеряв всякое терпение, – но в ней не написано, что этим премьером будете именно вы.

Наступило молчание.

– Что вы предлагаете? – спросил премьер.

– Сделать все, чтобы вы остались на своем месте.

– Спасибо, – усмехнулся премьер, – вы считаете, что это зависит и от вас?

– В какой-то мере да. Эта газета завтра не выйдет. Никто не узнает о случившемся, скандала не будет.

– Вы же сказали, что прокуратура ведет расследование, – напомнил премьер.

– Мы сумеем с ними договориться.

– А наши сотрудники?

– О них не будет напечатано ни строчки, – убедительным голосом сказал мэр.

Премьер задумался. Назревала какая-то крупная игра, в которой он мог оказаться лишним.

– Что вы хотите взамен? – прямо спросил он.

Мэр оглянулся, как будто и здесь их могли подслушать. И прямо сказал:

– Ваше место.

Премьер снова криво усмехнулся.

– А я никогда и не сомневался, что вы готовы меня заменить.

– Вы меня не поняли. Сегодня я не готов. Сегодня есть другой реальный кандидат, и вы знаете, о ком я говорю. Он идет третьим, а я четвертым. Один, без вас, я ничего не сделаю. Вы знаете, как я его не люблю, и, если он займет ваш пост, мои шансы на любое продвижение равны нулю.

– Если вы не готовы, то зачем этот беспредметный разговор?

– На перспективу, – усмехнулся мэр, – на очень ближнюю перспективу. В стране слишком много людей, бывших опальных генералов и очень близких к Президенту, которые готовы сделать все, чтобы вы удержались на своем месте. И не потому, что вы им всем так нравитесь, – цинично добавил мэр, – они сделают все, чтобы не прошел другой, третий в нашем списке.

– Я понимаю. Но тогда при чем тут вы?

– Болезнь Президента непредсказуема. Могут произойти любые осложнения. В таком случае вы становитесь Президентом, а я занимаю вашу должность.

– Вы предлагаете сделку, – понял премьер.

– Это деловое соглашение, – возразил мэр.

Премьер снова поднял газету, внимательно перечитал статью.

– Хорошо, – наконец сказал он, – считайте меня своим союзником.

Через пять минут гость уехал, а премьер прошел в свой кабинет и позвонил вице-премьеру.

– Узнал что-нибудь о Липатове?

– Прокуратура возбудила уголовное дело. Пока не ясно, что там было – инфаркт или убийство. Подозревают, что врачи просто перепутали дозы.

– Это был инфаркт, – убедительным голосом, не терпящим возражений, сказал премьер, – распорядитесь, чтобы Липатова похоронили как полагается. Со всеми почестями.

– Конечно, – ответил вице-премьер.

Премьер положил трубку и задумчиво потер подбородок. Пусть мэр тешит себя мыслью о том, что он идет четвертым в этом дурацком списке рейтингов. Пусть торгуется за свое место. Все давно решено. Если он станет Президентом, ему не нужен такой премьер. Слишком независимый и самостоятельный. Он найдет премьера с более покладистым характером. А мэр может сидеть на своем месте. И заниматься городскими проблемами. Это у него совсем неплохо получается. В том числе и с газетами.

Горохов не удивился. Казалось, он был готов к подобному. Увидев Звягинцева, он улыбнулся, кивнув, поманил за собой в туалет. Звягинцев прошел следом.

– Давно ты там обитаешь, за занавеской?

– Только вошел, – хмуро сказал Звягинцев, – можно я съем твое яблоко? Я голодный, только утром пару бутербродов перехватил.

– Ешь, конечно.

– Твою палату прослушивают?

– В соседней лежит сотрудник ФСБ.

– Откуда ты знаешь?

– Его поставили для моей охраны.

– Для охраны? – не поверил Звягинцев. – Да они охотятся за мной по всему городу.

– Почему?

– Это они организовали взрыв на Усачева. В подготовке взрыва участвовал майор Шурыгин, который вместе со своим напарником и увез Метелину на явочную квартиру ФСБ.

– Откуда ты это знаешь?

– Сам Шурыгин рассказал.

– А где он сейчас?

– Убит. – Звягинцев доел яблоко и бросил огрызок в мусорное ведро.

– Это твои ребята постарались?

– Нет, конечно. Его убрали свои. Нам удалось подстрелить одного из нападавших, но они убили Иона.

– Петрашку убит? – не поверил Горохов.

– Да, – кивнул Звягинцев, морщась и держась за плечо.

– Что у тебя? – спросил Горохов, заметив это.

– Пуля задела. Я думал, прошла навылет и создаст проблемы, но мне повезло: ничего не задето.

– Где тебя заштопали?

– Здесь. Я же не думал, что тебя сюда привезут. У меня здесь есть знакомая, которая обработала рану. И дала свежую рубашку.

– Милая женщина. Твоя жена знает о подобных знакомых?

– Я не посвящаю ее в такие секреты.

– Значит, ты точно знаешь, что взрыв дело рук ФСБ?

– Конечно. Шурыгин получил приказ от полковника Баркова, своего непосредственного начальника. Поэтому я удивился, когда ты сказал, что они тебя охраняют. Это была четко задуманная провокация, Стас. Они с самого начала знали, что подставят и тебя. Ты бы не смог оправдаться, они бы тебя убрали.

Горохов молчал.

– Зачем ты соврал нам о фотографии? – спросил Звягинцев. – Я ведь все равно не поверил. Лаборатория дала заключение, что это фальшивка.

– Меня убедили, что так будет лучше, что таким образом я смогу вывести из-под удара твою группу. Но самое неприятное – у тебя в группе есть их информатор. Кто-то передал о поездке Зуева к Метелиной.

– Я знаю, – кивнул Звягинцев, – но пока не ясно, кто этим занимается.

– Вам нужно продержаться до утра, – сказал Горохов. – Действуют две банды. Одна против нас. А одна за нас. Вернее, не столько за нас, сколько против первой. Вот эта вторая банда и попросила меня подождать до утра. И не появляться на службе. – Полковник сел. – Все-таки болит, – признался он, – хотя обещали, что все сделают аккуратно.

– Авария была подстроена? – понял Звягинцев.

– Разумеется. Поэтому в соседней палате дежурит их человек. Я жене пакет для тебя оставил. Если со мной что-нибудь случится, ты этот пакет забери. Там все написано.

– И про Липатова?

– А при чем тут Липатов?

– Мы нашли его записную книжку. В ней фамилия Шурыгина. Того самого, который участвовал в подготовке взрыва. Это его машина приезжала утром за Метелиной. Они были знакомы.

– Откуда ты знаешь? Это нужно доказать.

Звягинцев достал записную книжку.

– Это книжка Липатова. Ничего доказывать не нужно. Там все было подстроено. И сам Липатов, видимо, тоже ни о чем не знал. Его убили сегодня утром на даче. Петрашку и Шувалов были на даче. Они видели его руки. Это убийство, Стас, это политическое убийство.

– У нас своих проблем хватает, чтобы еще заниматься политикой.

– Наши ребята тоже не занимались политикой, Стас, но их убили. Ты предлагаешь оставить все как есть?

– Что ты хочешь? Чтобы я взял автомат и повел вас на штурм ФСБ? – нахмурился Горохов.

– Нет, – отмахнулся Звягинцев, – я хочу справедливости, Стас. У меня погибло несколько парней. Это были золотые ребята, а их втянули в какую-то игру и убили. Почему?

– Это я и пытаюсь выяснить. Ты думаешь, мне нравится здесь лежать? Я сам дал согласие на эту аварию, чтобы разобраться, кто в нашем ведомстве так заинтересован во всех этих перетрясках.

– Меня вызывал утром Панкратов, – глухо сказал Звягинцев, – я доложил ему обо всем, но не сказал про фотографии. И когда я вернулся обратно, он сам позвонил мне и спросил, где фотографии? Они не оставят тебя в покое, Стас. И я знаю, кто спросил у него про фотографии.