Как говорил товарищ Сталин, кадры решают все. И обзаводится связям в новом мире — жизненно необходимо. Потому что одно дело, когда тебя защищает безликий орден, и другое — когда ты можешь по-дружески, за пару пузырей коньяка решить жизненно важный вопрос.

Выбравшись на улицу, я поежился от холодного ветра и под взглядом молчаливого скелета, по-прежнему охранявшего вход в поместье, надел подсохшую рубаху. Неприятное ощущение влажной одежды придется терпеть, пока не обзаведусь нормальными условиями быта. Развалины старого дома — не предел мечтаний.

А вот портянки уже высохли, что несказанно радовало — сапоги Киррэла, конечно, разношены, но на голую ногу их носить все равно неприятно. Так что через пять минут поднявшись на второй этаж, я постучался в дверь Салэм уже готовый к путешествию.

— Заходи, — недовольно отозвалась она, и я толкнул створку.

Искоренительница уже упаковала свои вещи. Кожаный вместительный рюкзак и пара матерчатых сумок — вот и все, что собиралась взять с собой явно привыкшая к путешествиям женщина.

— Я направляюсь в ближайший анклав, — не глядя на меня, сообщила Салэм, закидывая рюкзак на спину. — Ты пойдешь со мной добровольно?

В голосе женщины вновь скользил тот же механический тон, который я слышал возле ямы с телами. Может быть, она тут колдовала отрезвляющее заклинание, пока я бродил во дворе?

— Я бы предпочел поехать, — ответил я, подхватывая сумки. — Жду тебя внизу.

Спустившись по лестнице, я бросил взгляд на стоящие повсюду бутылки. Будем надеяться, все ее запасы выпивки останутся здесь. Если Салэм будет злоупотреблять, не факт, что за ней самой не пошлют очередного убийцу из своих.

Солнце уже перевалило за середину. Ветер гонял пыль по улицам и со свистом пролетал стоящего у входа скелета, выдувая заунывную мелодию сквозь его ребра. Этот звук прекратился, как только Салэм вышла из поместья.

— Карх, — сказала она, взмахнув рукой.

Скелет тут же рассыпался в прах, мгновенно подхваченный и унесенный ветром. А искоренительница подошла к дредхорсту, уже ожидавшему хозяйку рядом. Без ее разрешения я не стал приближаться к чудовищу, мало ли какие настройки оставила его создательница.

— Сумки вешай за эти наросты, — распорядилась Салэм, и я тут же выполнил указание. — Поехали, к вечеру нужно быть на месте.

Хорошая скорость, подумал я, вспоминая, что Киррэла везли больше суток через Катценауге, прежде чем он попал на алтарь культа. Хотя, конечно, те не пользовались мертвым транспортом, а живых коней приходилось и кормить, и отдых давать. Это же не автомобили.

Взобравшись в седло позади Салэм, я едва успел ухватиться за выступающие наросты, чтобы не вывалиться. Подстегнутый очередным выкриком искоренительницы, монстр бодро рванул с места, перебирая шестью лапами со скоростью швейной машинки.

Минута — и мы уже вылетели из города на дорогу. Навскидку тварь развила скорость до добрых восьмидесяти километров в час с места. И даже попадающиеся на пути ямы и камни не были проблемой — дредхорст просто изгибал нужные сегменты и шел гладко, будто по ровному.

Я обернулся, окидывая взглядом мертвый город, практически мгновенно скрывшийся за высокими деревьями. Лес быстро сомкнулся над нашими головами, закрывая солнечный свет, но ни Салэм, ни ее дохлой скотине это ничуть не мешало, а вот мне приходилось напрягать зрение, чтобы хоть что-то разглядеть.

Дорога вильнула пару раз, обходя невидимые за деревьями препятствия, а потом мы и вовсе вылетели на степной простор. За дредхорстом мгновенно образовалось облако пыли, заскрипевшей у меня на зубах.

Но скорости монстр не снизил, а даже, кажется, прибавил. Острые лапы слились в неразличимые полосы. Встречный ветер рванул меня за волосы, раздул ноздри и в довершении всего еще и бросил в лицо какие-то колючие ветки.

Отплевывая сухие волокна вперемешку с матом, я зло взглянул на обернувшуюся ко мне Салэм. Искоренительница, заметив мое лицо, рассмеялась, но я не стал на это реагировать — в конце концов, пусть она лучше смеется, чем швыряется чем попало. Так безопаснее.

— Теперь я буду звать тебя Киррэл «Чертополох», — сообщила она, продолжая разглядывать мое поцарапанное колючками лицо.

— Это еще почему? — крикнул я, чтобы перебороть ветер.

— Так называется это растение, — со смехом ответила та. — А ты точно такой же. Колючий, злой и цепкий. Я тебя встретила меньше дня назад, а ты уже вцепился мне в душу и вытряс все тайны оттуда. Так что так тебя и запишем в орден.

— Я разве не могу остаться бастардом? — спросил я.

— При вступлении в орден у тебя начинается новая жизнь, — покачала головой Салэм. — Но это тебе уже в анклаве расскажут. Да и то, быть непризнанным сыном — разве это достойно темного мага?

Солнце покатилось к горизонту, когда впереди показалась темная полоса густого леса, по-весеннему зеленого и радостного. Бросив последние лучи в кроны деревьев, светило скрылось, и дредхорст влетел на протоптанную грунтовую дорогу, заметно снижая скорость бега.

Салэм пригнулась к голове созданной твари, и я поспешил последовать ее примеру — нижние ветви здесь так и норовили вцепиться в лицо, выбить глаз и разодрать щеки. Но и густые заросли долго не продлились, минут через двадцать мы вновь вылетели на простор.

Дорога уходила вперед, постепенно забирая вверх. Там поднималась, закрывая высыпавшие на небо звезды, темная клякса города. А по бокам от нас раскинулись аккуратные прямоугольники полей. Рассмотреть, что там растят, не получилось — слишком скорость была большой, но мне и не особо интересно было.

Невысокие стены окружали город, но ворота никто закрывать не спешил, да и блоки явно давно не обновляли — где-то раскрошился раствор, в иных местах хватало глубоких трещин.

Сам город был небольшим и тянул разве что на крупное село. Но это на мой взгляд. Из памяти Киррэла я помнил, что столица Чернотопья была немногим больше.

Двухэтажные дома из белого песчаника со вставленной вместо стекла слюдой, все крыши застелены черепицей. От света, льющегося из окон и спускающегося с масляных фонарей на каждом перекрестке, казалось, будто бы город сияет. Но на самом верху холма стояла мрачная базальтовая крепость.

— Что за город? — спросил я, когда дредхорст замедлил бег перед длинной очередью груженых телег.

Крестьяне и торговцы, оглядываясь на нас, тут же расступались, но без капли страха. Видимо, обитая под крылом Аркейна, привыкли.

Единственное, ворчали, что мы без очереди лезем, но беззлобно и не слишком громко. Понимали местные, кому обязаны спокойствием. И даже стену, скорее всего, не ремонтировали потому, что орден служил куда более эффективной защитой от ужасов Катценауге.

— Смолбург, — ответила Салэм не оборачиваясь.

Мы миновали ворота, никем не остановленные. Стражники даже оттеснили въезжающих, освобождая нам путь. Впрочем, искоренительница ехала в расстегнутом пальто, и начищенный знак Аркейна сиял не хуже фонаря.

Оказавшись внутри города, Салэм сразу же свернула с главной улицы на параллельную. Мне показалось, что тащившие свои телеги люди даже вздохнули с облегчением, когда поняли, что им не придется жаться под стены, чтобы ее пропустить.

На удивление, с наступлением темноты народа на улицах не становилось меньше. После тишины и уединения Катценауге мне даже почудилось, будто я в каком-то мегаполисе, а не скромном средневековом городке на несколько тысяч жителей. Мое внимание привлекали крики зазывал, скрип телег и даже громко беседующие горожане. Про лязг со стороны кузнечных цехов и говорить нечего. Все это звучало вместе и невероятно нервировало.

Дредхорст спокойно прошел по одной улочке, свернул на другую. Салэм выбирала маршрут так, что особой толчеи не образовывалось. Перед созданием некромантки расступались, но без спешки, и никому не приходилось жаться к стенам.