Дочь барона сидела на кровати поверх растрепанного одеяла в одной сорочке и смотрела прямо на меня, не отводя взгляда. Я шагнул ближе, готовый выйти в любой момент, но Агата вдруг робко улыбнулась и, передвинувшись на край кровати, похлопала ладонью рядом с собой.

– Киррэл, можно мне к вам так обращаться? – спросила она негромко, и я кивнул, ожидая продолжения, но не приближаясь. – Я хочу принести вам свои извинения. Вы уже дважды спасли меня от… неприятностей. И я хочу сказать вам спасибо за помощь. Мало кто смог бы вот так броситься на подмогу попавшей в плен незнакомке. Тем более что и награда вам не нужна…

Я хмыкнул, и Агата поднялась с постели. Сложив руки перед грудью, четко очерченной натянутой тканью, она сделала робкий шаг ко мне. У прикроватного столика горела свеча, и было достаточно светло, чтобы я мог оценить фигуру баронской дочери – сорочка просвечивалась насквозь.

– Вы спасли меня от позорного брака, позаботились и сегодня спасли меня от смерти. Но могу я попросить вас спасти меня еще раз? – с каждым предложением она делала новый шаг, пока не встала почти вплотную ко мне.

– И кто же вам угрожает на этот раз? – не скрывая собственных эмоций, хмыкнул я. – Может быть, боги?

Агата вздохнула, заглядывая мне в глаза снизу вверх.

– Ваша милость, прошу вас, не рассказывайте моему отцу, что ночью ко мне приходил именно Олаф. Если об этом станет известно, моей репутации конец, и никакого брака мне не видать…

– Вот как? А то, что сейчас мы наедине вас не смущает?

Она бросила взгляд в сторону двери и улыбнулась.

– Ваша служанка уже там, слушает, о чем мы говорим, и что делаем, Киррэл. Так что у меня есть свидетель.

Я кивнул.

– Если ваш отец не спросит, я не скажу, – пообещал я.

Уточнять, что приехать за ней может кто угодно, помимо барона, я не стал. Кроме меня теперь об Олафе знает Ченгер и служанка. И хотя Блэкланд вряд ли поверит простолюдинке, но уж показания барона Чернотопья и его демона точно зачтутся.

– Я буду вам очень благодарна, Киррэл, – осторожно прикоснувшись кончиками пальцев к маске, произнесла она, едва шевеля губами.

Я перехватил ее запястье, стараясь делать это не слишком грубо, и окликнул караулящую за дверью служанку:

– Марыська, хватит греть уши, беги на кухню и принеси еды в мою комнату.

Отвечать что‑либо стоящей рядом со мной девушке я не стал до тех пор, пока не услышал, как простолюдинка удаляется. После этого повернулся к облизнувшей пересохшие губы Агате и, отпустив ее руку, произнес негромко:

– Тогда вы должны убедить отца заключить со мной союзный договор без заключения брака.

Утро после бессонной ночи началось для меня с радостных вестей. Салэм добралась до Большой и уже парковала своего дредхорста у коновязи. Заставлять искоренительницу ждать я не стал, вышел навстречу девушке.

– Ну, и где покойник? – стягивая перчатки с рук, хмуро спросила она вместо приветствия.

– В подвале под артефактом, – ответил я, улыбаясь, хотя из‑за маски этого было и не видно. – Может быть, передохнешь сперва с дороги?

Салэм вскинула бровь, а ее спокойный голос показался мне ледяным.

– Я уже отдохнула у тебя в городе, Киррэл, – недовольно заявила она. – Никогда бы не подумала, что придется столько провозиться с простым ремонтом одного‑единственного зала! Лучше бы я в Катценауге за монстрами охотилась.

Видимо, работы шли не слишком бодро, раз настроение искоренительницы оказалось настолько испорчено. Обычно она не особенно любит проявлять свои эмоции словами, оставаясь большую часть времени просто аристократически вежливой, если что‑то идет не так, как она того хочет. Хотя, конечно, язвительности ей это не убавляет.

Но я был искренне рад ее визиту и не собирался спорить, так что, выждав, когда служанка примет у искоренительницы ее плащ, предложил руку, согнув ее кольцом, и повел Салэм в подвал.

Вообще, хранить мертвеца в подполе вместе с продуктами, конечно, не слишком‑то гигиенично, однако артефакт, купленный у Аркейна, плевал на законы мироздания, погружая все, что находилось в помещении, на специальных полках в своего рода ячейку без времени. Пока в системе «холодильника» остается магия, горячий не остынет, а замороженные овощи не растают.

Только поэтому я и решился положить дохлого мага в подвал рядом с припасами старосты. Хозяин дома не возражал, а я еще и доплатил десятком пфеннингов – ведь сила сохраняющего артефакта расходовалась тем сильнее, чем больше в него помещено. Конечно, можно было просто его зарядить собственным даром, но куда лучше именно дать денег. В Большой меня, конечно, и так любят, но реноме нужно поддерживать. Репутация штука такая, одноразовая, как плево – разок порвешь, и твоя жизнь уже никогда не будет прежней.

Вдвоем мы спустились по винтовой деревянной лестнице, установленной в облагороженном кирпичом проходе. Уже по одному только этому спуску была видна разница между доходами деревень. В Черной люди себе нормальной одежды позволить не могли, хотя и занимались контрабандой, а в Большой староста себе бункер отгрохал. И ведь не крал же почти!

Салэм никак не отреагировала на переход, а вот когда я толкнул тяжелую дверь, искоренительница хмыкнула. Я проследил за ее взглядом и замер, глупо смотря на полку, где должен был лежать убитый чародей.

Тело исчезло, не оставив и следа.

– Твою мать, – выдохнул я сквозь зубы.

– Я вижу частицы, – сверкнув своим глазом Архонта, заявила Салэм. – Но отследить ничего не получится. Кроме того, что здесь действительно лежал мертвец, ничего не докажешь, да и то – мало ли кого именно ты сюда клал, Киррэл.

– Ты можешь определить время, как давно его оттуда вытащили? – спросил я. – Может, на полу что‑то…

Салэм покачала головой. Однако на этом искоренительница не сдалась и вынула из висящей на плече сумки сферу. Артефакт, который я давненько уже не видел, взмыл в воздух и закружился возле пустой полки, испуская зеленоватый туман.

Салэм не произнесла ни звука, не изменилась в лице. Но ее человеческий глаз слегка дернулся, и я понял, что чародейка что‑то нашла. Это немного примирило меня с предательством.

Кто бы ни спер тело, он должен был проникнуть в дом старосты, при этом так, чтобы его не заметил Ченгер, пробраться в подвал, забрать труп и покинуть дом, оставаясь незамеченным. Насколько реально вообще такое провернуть? Я думаю, ни капли.

Во‑первых, нужно знать, где конкретно искать мага. Во‑вторых, обойти чутье демона. В‑третьих, выскользнуть с огромным грузом из дома, в котором никто, кроме хозяина, слишком старого, чтобы бодрствовать целыми сутками, не спал этой ночью. Так что круг подозреваемых сильно сузился.

Кроме меня, баронессы, Марыськи, старосты и Ченгера, в доме находились еще трое. Хозяйка, которой уже скоро, как и супругу, перевалит за полтинник, разбуженная посреди ночи повариха и подсобник. Именно последний мог вынести труп – парень был молодой, сильный и достаточно крупный, чтобы справиться с грузом под восемьдесят килограммов.

Пока я раздумывал, Салэм вытянула руку, и сфера, прекратив вращение, вернулась к своей владелице. Убрав артефакт на место, некромантка хмыкнула и, потерев ладони друг о друга, прикрыла глаза.

От нее повеяло прекрасно знакомым мне холодком. Искоренительница постояла с минуту без движения, а затем, оскалив лицо в гримасе, подняла веки, глядя на пустую полку.

– Честно признаться, Киррэл, если бы мне сразу сказали, как много будет происходить в твоем баронстве разных и непонятных вещей, я бы, во‑первых, не поверила, а во‑вторых, рвалась бы сюда задолго до того, как твоего отца зарезали, – несмотря на жуткую улыбку, ее голос, как и всегда после применения дара, звучал без эмоций. – Труп утащили недавно, где‑то около полуночи.

Я кивнул, принимая к сведению, а потом стал прикидывать, что происходило конкретно в полночь. Но без часов ориентировался я достаточно смутно, поэтому решил не ломать голову. В конце концов, если человек идет на предательство своего феодала, у него хватит ума сделать так, чтобы этот самый феодал не заподозрил ничего до самого последнего момента.