Так я о случившемся не думал. А ведь и правда, зачем вообще было нападать в открытую, если достаточно было подсыпать яд баронессе в вечерний ужин и уйти, никем не замеченным. Уж чего проще, когда все вокруг видят в тебе одного из слуг, который вхож в особняк настолько привилегированной персоны?

Да даже яда не нужно – просто явись ночью и перережь ей глотку. Маг или нет, баронесса ничего бы не смогла сделать во сне.

– Попомни мои слова, Киррэл, – заявил демон, радостно оскалив зубастую пасть и подхватывая бутылку. – Это нападение – только начало, и скоро здесь разразится настоящая буря.

Меня продержали в покоях еще два дня. Но жаловаться мне было совершенно не на что. Кормили восхитительно – шесть раз в сутки слуги передавали мне заставленный серебряной посудой столик, и я мог есть все из списка в двенадцать блюд на каждый прием пищи.

Маленькая библиотека, расположенная в одной из комнат покоев, помогла дополнить уже изученное. И хотя у меня не осталось на руках королевского свитка, Ченгер прекрасно все запомнил, и мы восстановили перечень возможных невест по его воспоминаниям.

Что ж, родственница короля оказалась вдовой двадцати двух лет. Баронесса Агнесс Равентурм, представительница еще одной фамилии клана Равен, во времена династии Волонов державшая значительные посты в Крэланде. На сегодня семейка немного утратила влияние и богатство, но ведь было славное прошлое!

Да и поддержка нынешнего короля, родство со многими значимыми людьми Крэланда. В общем, даже если бы невеста оказалась без приданого, она все равно оставалась бы весьма соблазнительным вариантом из числа претенденток. Но торопиться с решением я по‑прежнему не хотел – в довесок к женщине Равенов шли и все возможные проблемы, следующие по пятам за этим веселым кланом.

Пребывая в изоляции от дворцовых интриг, можно выгрести против течения. Но стоит нам с Агнесс хотя бы переговорить при свидетелях, и на моей спине мишень поселится до конца моих дней, и кончатся они весьма скоро. Конечно, может быть, глупо, учитывая, с какой любовью ко мне относится культ Хибы, раз за разом вмешиваясь в мою жизнь, но стоит ли овчинка выделки?

После второго обеда в заточении дверь в покои открылась, и в помещение вошел слуга в цветах Равенов. Громко стукнув по полу раззолоченным посохом, немолодой мужчина гордо вскинул голову и объявил:

– Его величество Равен Второй!

Я замер в кресле с так и не донесенной кружкой в руках. Горячий напиток щекотал ноздри легким кофейным ароматом, густой и сладкий. Конечно, к кофе он не имел никакого отношения, делали его из специального сорта фруктов, растущих на востоке, и стоила одна порция столько, что впору менять на этерний один к одному. Однако кофеин в ней был и работал на тело, не обремененное проблемами со здоровьем, как положено – одна чашка давала достаточно сил и бодрости, как и заклятие из демонического арсенала.

Король вошел в покои и махнул рукой, велев слугам закрыть за собой дверь. Был он откровенно молод, невысок и вообще не походил на человека, облеченного властью. Встреть его на улице в одежде горожанина и никогда не признаешь в этом мальце столь важную особу.

– Ха! Я так и знал, что ты даже не сможешь меня приветствовать как подобает, Киррэл! – жизнерадостно воскликнул Равен Второй, проходя к дивану напротив меня. – Впрочем, ты бастард, откуда тебе знать, как следует вести себя в присутствии твоего короля.

Я не стал его разочаровывать, поставил кружку на столик и, намеренно тараща глаза в удивлении, поднялся на ноги, чтобы тут же поклониться.

– Простите, ваше величество, я никак не ожидал, что вы придете лично.

Он легко махнул рукой, одновременно дозволяя выпрямиться, и при этом прощая ошибки в поведении.

– Это даже хорошо, что ты так удивился, – сообщил мне его величество и принюхался к моей чашке. – Кое‑кто из верных слуг Крэланда уже решил, что за нападение на дом моей тетушки нужно карать именно тебя.

Говорил он с улыбкой, попутно ловко наливая себе того же напитка из небольшого чайничка.

Я молчал, по‑прежнему стоя перед монархом – разрешения сесть‑то он так и не дал.

– Вижу, ты не особенно удивлен, что при дворе тебя не любят, Киррэл, – бросая шесть кубиков сахара в чашку, усмехнулся он. – Впрочем, каждый старается выгадать для себя побольше. Кому‑то выгодно нас рассорить, другим нет. Да ты садись, я здесь неофициально.

Ну да, король в собственном дворце, да еще и церемониймейстера перед собой послал. Неофициально, как же.

– Благодарю, ваше величество, – кивнул я и опустился в кресло, но к чашке притрагиваться не спешил.

Король меж тем размешал сахар, громко стуча ложкой о края посуды, и, закончив, по‑простецки засербал, отпивая горячую черную жидкость. Ложку он, конечно, не вытащил, и глаз прищурил, чтобы она в него не попала.

Актер прекрасный, надо признать. Не знай я, какие кровавые бани он устраивал в начале своей монаршей карьеры, я бы, возможно, повелся. Но даже в Чернотопье слышали о двух семьях, выставленных сидеть на кольях перед собственными поместьями. Конкурентов его величество угомонил жестко и быстро.

– Мне доложили, что ваша магия не ограничивается браслетами, – отставив чашку, сказал король и вытащил из складок мантии пластинку. – Возвращаю тебе свободу, барон, а заодно заберу ценные артефакты, они сейчас нам очень пригодятся на других руках.

Я протянул браслеты, его величество прикоснулся к ним поочередно пластиной, и наручники раскрылись. Подобрав их, король подмигнул мне и, вновь взявшись за посуду, чуть изменился в лице.

Переход от балагура рубахи‑парня к монарху оказался мгновенным, и я еще раз подметил, что Равен Второй опасный противник. Бывали у меня на Земле такие переговорщики – сейчас вы друзья, но стоит отвести взгляд и не успеешь заметить ножа под ребрами.

– А теперь поговорим серьезно, барон Чернотопья, – спокойно и негромко сказал король. – Или лучше будет именовать тебя Киррэл «Чертополох»?

– Как будет угодно вашему величеству, – нейтральным тоном отозвался я.

– Что ж, ты умен, молод, богат для своего положения и очень амбициозен. Мои братцы уже передали мне сообщение о твоих делах в баронстве. И я должен признать, идеи у тебя неплохие, только взялся ты не за то.

Я оставил его выпад без комментариев.

– Слишком ты самостоятельный, Киррэл, – покачал головой Равен Второй. – И независимый. Со своим кланом не общаешься, с орденом сотрудничаешь, от соседской девчонки отказываешься. Тут может быть только два варианта – либо ты законченный гордец, которому претит сама мысль попросить помощи, либо законченный подонок, замышляющий против своего короля.

Я пожал плечами.

– К чему слова, ваше величество? Людей судят по поступкам.

– Мудро сказано, – чуть помедлив, кивнул Равен. – И все же, ответь мне, Киррэл, почему ты так в это Чернотопье вцепился, что чуть свиток с моим приказом не порвал, когда прочел, о чем я тебе говорю?

– У меня были определенные планы на лето, ваше величество. И уж извините за прямоту, поездка в столицу никак в них не вписывалась. У меня была своя земля, средства, налоги я выплатил все как полагается. Узурпатора прирезал, культистов перебил, вложил некоторую сумму – заметьте, не маленькую, в развитие баронства. А от меня требуют лезть в осиное гнездо, где сидят люди, которые собственных наделов с рождения не видели, зато родились с золотой ложкой в заднице. Уж простите, ваше величество, мои манеры, я все ж таки бастард, некому мне было придворный этикет преподавать.

У короля на лице даже мышца не дрогнула, хотя он мог и к себе мои слова применить. Уж кому, как не мальчику из королевской династии рождаться на золоте.

– Пытаешься меня разозлить? – спокойно спросил его величество. – Похвально. Думаешь, сейчас этот коронованный молокосос рассердится и либо казнит, либо выгонит взашей обратно в Чернотопье?