Перед тем как отправиться на поиски Сент Вина, опекун просил её лишь об одном — что бы с ним ни произошло, он хотел, чтобы она продолжала жить дальше. Тогда слова старика вызвали у нее смятение и тревогу.

— Как ты? — спросил Мироэн.

— До сих пор не могу поверить в происходящее… — призналась лучница.

— Прости, это всё я…

На лице Люмии внезапно появилась улыбка.

— Ты не виноват. Нас всех ждет то же самое. Кто-то умирает слишком рано, а кто-то успевает сполна насладиться жизнью. Каждому из нас хочется оттянуть этот момент, обмануть богов, саму смерть, но… Он был неисправим. Сентиментален, добр, любезен ко всем, даже к незнакомцам. И умер героем, не предавшим свои интересы.

— Тебе опасно здесь находиться. Рано или поздно, но слухи дойдут до кровных. Если выяснится, что ты тоже причастна к этому инциденту, то…

— Пошли с нами, — лаконично предложил Герц.

Для нее это оказалось полной неожиданностью. Ответ прозвучал не сразу.

— Похоже, у меня нет другого выбора…

— Отлично, — молвил бродяга. — А теперь давайте как можно скорее покинем это место.

*

Друзья вернулись в обитель на закате и принялись разбирать завалы. При помощи Магии призыва парням удалось забрать как можно больше уцелевших вещей. Среди пыльных развалин и обломков дубового шкафа, упавшего с чердака, Мироэн наткнулся на толстенную книженцию с гербом его семьи на обложке. Протерев её от пыли, он открыл страницу, отмеченную закладкой, и прочитал содержимое.

«Ты наверняка прочтешь это, разгребая старые вещи на моем чердаке или же обломки хижины, ибо Сент Вин не успокоится и придет сюда. Моя жизнь медленно подходит к концу. И если догадки верны, я не успею тебе сказать всё, что хочу…

Я верю в то, что ты не убивал своих родителей. Верю и в то, что вы с Люмией выживете и найдете общий язык. Верю, что тебе под силу изменить безжалостные правила мира, как хотел того мудрец Мундос и наш прародитель Люмус…

И еще… Я всегда буду любить тебя, Мироэн. Береги себя и Люмию.

Твой дедушка, Хоухен Люмийский».

На исписанный пергамент упало несколько соленых капель. Герой медленно закрыл книгу и крепко прижал её к груди.

На корешке показалась потертая надпись — «Дневник Хоухена».

На юге Тайоки бушевал проливной дождь. Небеса обросли серыми тучами, в которых изредка блистала стая молний. Лесные обитатели пугливо тряслись в своих укрытиях, пережидая непогоду. Надежда не покидала их уже пятый день. В такой обстановке не то что поохотиться — выспаться невозможно. Отовсюду доносились отголоски грома.

— Напомни мне, куда мы идем? — поинтересовался Герц, с трудом перебирая ногами, погрязшими в густой почве.

— К городу Рейн. В его окрестностях есть таверна «Мокрые Следопыты», — кратко ответила девушка, аккуратно минуя потоки вязкой земли.

Её темные локоны торчали в разные стороны, а обувь и штаны обрели грунтовый оттенок. Единственное, о чем она сейчас мечтала, — поплескаться в купальне, усесться вблизи камина, укутаться в теплый плед и выпить ароматного чая.

— Еще немного… — терпеливо повторял Мироэн, придерживая рукой влажный капюшон.

Между широкими кронами показались очертания высокой стены из замшелого кирпича. Эту таверну основали братья-близнецы Сайкум и Хумид, а свое небезызвестное название она получила из-за непомерных дождей. Заведение пользовалось спросом и служило отличным приютом для путников и бродяг, уставших блуждать в такую мерзкую погоду.

Металлические ворота открылись, и увиденная картина приятно порадовала троицу. У грозных толстых стен постоялого двора росло множество ярких и редких для этого края цветов: нежные ромашки, пышные лилии и розы, двуцветные бархатцы. Слева от брусчатой тропы, ведущей к дому, находился небольшой фонтан, до краев залитый дождевой водой, а чуть дальше, у забора, пустила свои корни плакучая ива. Ухаживала за всей этой красотой тетушка Камелия. Помимо садоводства, она также занималась готовкой и уборкой.

Само здание было возведено из серого камня, оплетенного виноградными лозами, и имело два этажа: первый был для всеобщих гуляний и пиршеств, а второй — для желающих отдохнуть и выспаться. Под четырехскатной крышей находился неприметный чердак, доступ к которому был только у хозяев дома.

Три громких и три тихих стука по входной двери — и та распахнулась.

— Заходите, заходите! — поспешно пробормотала тетушка Камелия, протирая пустующий столик у зашторенного окна. Ей было за шестьдесят. Невысокая ростом, слегка сгорбленная, но всегда аккуратная, женщина радостно встречала каждого гостя. Светло-каштановые волосы были отведены назад и аккуратно закреплены серебряной заколкой в форме орла. Поверх яркого платья, обшитого цветочным орнаментом, они носила чистый, белоснежный фартук.

— Спасибо, тетушка Камелия, вы, как всегда, прелестно выглядите! — радостно подметил Мироэн, снимая с себя верхнюю одежду.

— Давно не виделись, дорогой мой! — тепло ответила хозяйка и, забрав вещи посетителей, ушла.

— Ты её знаешь? — удивилась Люмия.

— Я частый гость здесь, знаешь ли, — улыбнувшись, ответил парень.

Пройдя вглубь пустующей забегаловки, Герц словил себя на мысли, что в такое чистое и уютное заведение он попал впервые. Стены просторного зала были завешаны картинами, лисьими и волчьими чучелами, оружием и прочими элементами декора. На полотнах красовались не портреты каких-то вельмож, а персонажи из книг и легендарные герои. Больше всего Люмии запомнилась картина с изображением трех богов Армы — Деуса, Диаболуса и Анимы[10]. Они были изображены на фоне разрухи и хаоса, при этом двусмысленно улыбались, поглядывая друг на друга.

Справа, под лестницей, сидел низенький парень, одетый в светлую рубаху и махровые штаны. Его тонкие пальцы с невообразимой легкостью щипали стальные струны серебристой арфы. Мелодия, лившаяся из инструмента, зачаровывала.

Его брат стоял у барной стойки и смешивал между собой какие-то напитки. За широкой спиной парня находился рай для Герца — десятки, сотни бутылок с разнообразным пойлом, которое он так давно жаждал испробовать.

— Ого, вы посмотрите, кто к нам пожаловал! Братец, отвлекись! Гляди, кто вернулся! — радушно выкрикнул бармен.

— Приветствую вас! — улыбнулся герой, пробираясь к стойке. — Знакомьтесь, это основатели «Мокрого Следопыта» — Сайкум и Хумид. Вот, правда, различать я их могу только по одежде…

— О, ничего страшного! Я — Сайкум, — произнес музыкант и, подойдя ближе, поцеловал руку Люмии. Невинный жест слегка смутил её.

— А я — Хумид, — лаконично представился второй.

— Какими судьбами? — поинтересовался арфист.

— Трудно сказать. Столько всего произошло… — тяжело вздохнув, ответил парень.

— Мы все знаем, можешь не рассказывать. Соболезнуем твоей утрате, — сказал Хумид. — Вести в Тайоки быстро разлетаются, сам понимаешь…

Принц скривил лицо.

— Вот это мне и не нравится. «Черная Масса» начала поиски?

— Ну, раз уж ты убил одного из основателей данной шайки, ясен пень, тебе этого не простят, — вытирая руки об фартук, уверил Сайкум. — Чего бояться-то, ведь у тебя же есть Беллу…

Словив на себе гневный взгляд Мироэна, владелец заведения запнулся. В этот момент к стойке подошла тетушка Камелия с деревянным подносом. На нем стояли две чашки с чаем и кружка с каким-то резко пахнущим напитком, по запаху он напоминал…

— Виски? Как вы узнали? — удивился Герц.

— Я работаю здесь свыше двадцати лет, мальчик мой! Мне достаточно одного твоего взгляда, чтобы понять, на какую бутылку ты пялишься! — усмехнулась старушка. — Кстати, тут совсем недавно сова прилетела и кое-что принесла…

Она достала из кармана фартука два конверта, отмеченных особой печатью, которую парни сразу же узнали.

— Это то, о чем я думаю? — удивленно изрек Мироэн. Открыв письмо, он подтвердил свои догадки.