— Ты уверен? — спросил Ратмир.

— Абсолютно. Я вас сразу нормально увидел, без всех этих тошнотворных штучек.

Ратмир снова перевёл взгляд на Сашу.

— Похоже, твоя Аня сломала волшебные часы. Как скрыть это, я не знаю.

****

По комнате плавал мягкий проблеск ночника, склоняя ко сну. Уютная домашняя обстановка так непривычна была для всей базы, что Вике не хотелось уходить. Мерные посапывания спящей Ани уже давно бы склонили её ко сну, если не боль от ран.

«Надо бы сходить к медикам, — подумала Вика. Но так и не смогла себя заставить встать с уютного кресла. Или же она просто физически не могла встать? — Ай, пофиг!»

Она настолько устала от бесконечной тренировки, что теперь думала лишь об отдыхе.

Дверь приоткрылась, в комнату вошёл Саша.

— Как она? — шёпотом спросил он, осторожно ступая к креслу.

— Нормально, — ответила Вика. — Заснула почти моментально. Выглядит очень уставшей — переволновалась, бедная.

— И не только это… — Саша перевёл взгляд на раны, покрывающие тело девушки.

— Тебе нужно к врачу. И быстро.

— Как будто тебе не нужно! Но ты же тут.

— Не переводи стрелки. Иди в медчасть, я чуть позже подойду.

— Я бы рада, но…

Да, она не могла встать. Как будто все силы разом высосало кресло, оставив лишь резкие боли при любой попытке покинуть его чарующие объятия.

Саша не ответил. Он подошёл ближе, аккуратно подхватил её на руки и понёс.

— Что ты делаешь? — не особо сопротивляясь воскликнула Вика, стараясь покрепче держаться за шею.

— Пойдём в медчасть вместе. Ане сейчас ничего не угрожает.

Дверь снова закрылась. Фиолетовое облачко ночника плавало по комнате, на кровати, умиротворённо посапывая, спала девочка. Ей снилось что-то, что заставляло сердце заполняться счастьем. Мужчина и женщина: у них были казавшиеся такими знакомыми лица. И какой-то дом. Дом, который тоже казался до боли знакомым. В нём она чувствовала себя так счастливо и уютно. И странно.

Почему-то она никак не могла вспомнить этих людей, но будто знала их всю жизнь.

Солнце почти скрылось за горизонтом. Небо закрывали погружённые в тень кроны деревьев, росших на длинной узкой зелёной зоне, отделявшей тротуар от проезжей части вдоль всей улицы. И тротуар, и саму дорогу освещал тусклым жёлтым светом ряд старых фонарей.

— А если всё-таки кто-то увидит?

— А ты внимательнее следи за окружением, и никто не увидит.

— Да не волнуйся. Тут и так ничего не разглядишь, а камеры такие маленькие, что их просто никто не заметит даже при свете дня.

Голоса принадлежали молодым людям, силуэты которых бродили вдоль домов уже несколько минут. Иногда, когда один из них что-то сверял в своём телефоне, можно было различить лохматую макушку и худое лицо с характерными живыми глазами, полными энтузиазма.

— Да, но, всё же, нам стоит быть осторожнее.

— Тогда помолчи и не мешай.

— Колян, ты и правда слишком много болтаешь.

— Извините.

— Вадим, установил?

— Да, готово. Куда дальше?

— Пока будем просто двигаться вдоль улицы. Чёткий маршрут потерялся ещё на прошлой развилке.

— Значит, теперь ищем иголку в стоге сена? Замечательно.

— Не совсем. Мы ещё не ищем её, а устанавливаем систему наблюдения, чтобы в дальнейшем эту самую иголку найти.

— И как далеко придётся заходить? Если сделаем слишком большой упор на одну улицу, а она окажется ложной, то можем, наоборот, отдалиться от цели.

— Ты прав, Ден. Поэтому доходим до перекрёстка — он через сто метров примерно — и возвращаемся на исходную точку. Заставим камерами другую улицу развилки.

— Пожертвуем длиной диапазона, но увеличим ширину обхвата? Умно, Паш.

— Тихо! Кто-то идёт.

Недалеко от ребят показалась троица прохожих — молодые шумные подростки. Они о чём-то болтали и смеялись, но затихли, заметив, что на пути кто-то есть, причём сразу в немалом количестве.

Когда троица проходила мимо ребят, на улице снова воцарилось молчание. Кто-то шаркал обувью о неровный асфальт, кто-то шмыгнул носом, кто-то зевнул, но никто не проронил ни слова.

Подростки скрылись за поворотом, но ребята заговорили лишь спустя пару минут.

— Молодец, Влад, — Вадим отметил про себя, что заметил их позже него.

— Мне твои похвалы не нужны, — огрызнулся Влад.

— Да успокойся ты, — попытался образумить друга Колян. — Мы в одной лодке.

— Мы в одном море. Лодки у нас разные.

Вадим оставался спокойным, но один его вид выводил Влада всё сильнее и сильнее. Каждый взгляд казался полным высокомерия, снисходительности или ложного дружелюбия.

— Эй, чувак, полегче, — встрял Пашка, отвлёкшись от экрана. — В одной, не в одной — какая разница? Делаем общее дело.

— Какие у нас гарантии, что он не станет совать свой нос в наши дела и не попытается воспользоваться результатами в своих целях?

Вадим, не останавливая установку следующей камеры, решительно парировал нападки в свою сторону:

— Если ты о том, собираюсь ли я выдать Савельева правительству, то можешь быть спокоен. Он мне нужен на свободе.

— И почему мы должны верить отпрыску древнего как задница Ленина рода?

— Потому что мне, в отличие от тебя, не нужна война внутри Академии. И уж тем более не нужна война за её пределами. Но если он не вернётся на своё место, стабилизировать ситуацию раз и навсегда будет в разы сложнее. Савельев всё это начал, он должен и закончить.

Денис, Пашка и Колян переглядывались между собой, старались не упустить из виду окружение, чтобы не наткнуться на новых нежеланных прохожих, но они не могли игнорировать перепалку товарищей, громкость которой уже грозила разбудить жителей окрестных домов.

Тем более, у каждого из парней имелось своё мнение на счёт спора.

— Конечно, тебе не нужна война, — завёлся Влад. — Ты бы и дальше жировал на трудах таких, как я. Зачем тебе лишние потрясения!

— Я никогда не собирался жить за счёт других, — возмутился Вадим, однако не прекращая установку камер. — Потрясения! Это то, чего ты хочешь? А что думаешь делать после того, как, не дай бог, эти потрясения волной пройдут по всему Обществу магов? Об этом ты не думал? Ты живёшь в мире магов сколько, два года? А я живу здесь всю жизнь. Уж поверь, я лучше знаю особенности этой жизни.

— Да нихрена ты не знаешь!

Влад с размаху ударил по фасаду дома. Штукатурка треснула, частью осыпалась, а Коляну пришлось ухватить друга за плечо, чтобы остановить от нового удара.

— Ты за нас не волнуйся, мы справимся и после потрясений. Только вот в потрясениях виноваты будем не мы! Вы сами заставляете стряхивать вас с верхушки Общества, как пыль с залежавшегося ковра. Сами цепляетесь за устаревшие устои!

— Так, стоп! — не выдержал Пашка. Он убрал телефон, приостановив отслеживание — Я думаю, нам рановато говорить о таких отдалённых вещах. Тем более не стоит ссориться из-за них. Мы вместе строим новый уклад в Академии, несмотря на все неудачи и ошибки. Я уверен, мы так же вместе построим будущее Общества магов, когда выпустимся. Объединившись. Без потрясений, без войны!

— Увидим, — первым после недолгого молчания заговорил Вадим. — Но у меня всё же остался один вопрос: что именно вы собираетесь делать, если вдруг найдёте Савельева?

Снова все замолчали. Ответа не последовало. Не желая попусту тратить время, Вадим продолжил установку камер. В тишине работа шла быстрее, но каждый из них чувствовал явное напряжение.

Денис позволил себе отвлечься, загляделся на беззвёздное городское небо, когда они возвращались к последнему перекрёстку.

Вадим задал вопрос, беспокоивший каждого, кто считал себя другом Саши: что делать, если мы его найдём?

Нет, конечно, они сразу вырвут его из рук Триглава. И, скорее всего, спрячут на первое время. Где-нибудь в безопасном от правительства месте, если такое вообще получится сделать. Но что дальше?