Госдепартамент и его глава Шульц не разделяли эту точку зрения. Они полагали, что СССР чрезвычайно нуждается в выходе из Афганистана; советские позиции слабели и в других горячих точках. Рейгановское руководство ожидало изменения политической ситуации в нескольких странах Организации Варшавского Договора.

Вслушайтесь в слова Джорджа Шульца, которые он 18 ноября 1987 г. говорит президенту Рейгану, готовящемуся принять советского лидера: «Мы можем позволять Горбачеву играть роль новатора, играющего фактически в нашу пользу — как он сыграл драматически в случае с ракетами средней дальности и в случае с Афганистаном»¹⁴⁰.

Именно в эти дни Горбачев пересмотрел прежнюю официальную советскую позицию относительно событий в Чехословакии 1968 г. Это история. А в конкретной жизни — сейчас, в середине ноября 1987 г., Советы буквально умоляли американцев помочь им выйти из Афганистана. В те недели и месяцы набольшее внимание Кремля привлекал Афганистан. Все международное окружение этого выхода никак не является комплиментом администрации Рейгана. Еще в декабре 1985 года американская сторона пообещала помочь Советскому Союзу уйти из Афганистана. Но президент Рейган то ли забыл, то ли вовсе не знал об обязательствах своей страны и занял жесткую позицию в отношении СССР, окровавленным уходящего из жестоких гор. Пребывая в недоумении, Горбачев и Шеварднадзе всячески пытались выяснить причину перемены американской позиции, но напрасно. Сбитые с толку проводники советской политики не знали, как это все понимать. Им и в голову не могло прийти, что советники боятся задавать подобные вопросы своему немолодому президенту. Уж очень это было по-советски. Горбачев все же настоял на том, чтобы его взгляды были госсекретарем Шульцем переданы президенту Рейгану. Еще бы, СССР уже связал себя с курсом на выход — согласованным с американцами, — и тут ЦРУ заново активизировало помощь моджахедам. Как же договариваться в такой обстановке о центральных ракетных системах, а если американцы снова что-нибудь забудут или переменят точку зрения?

Но более всего Генеральный секретарь ЦК КПСС заботился о деталях своего визита в США Он отказался проехаться по стране — он будет только в столице, в центре внимания. Сумеют ли эксперты решить все спорные вопросы, что позволило бы подписать Договор о ракетах средней дальности? Давление Горбачева на переговорщиков стало очень ощутимым. А государственный секретарь Шульц признается, что его охватило «чувство триумфа».

Читатель, задумайся хотя бы над цифрами: советская сторона пообещала уничтожить 1500 уже размещенных ракет средней дальности, а американская сторона — только 350 ракет. Хороши переговорщики, готовые за одну американскую ракету уничтожить пять советских! Зато американцы за переговорным столом едва ли не ласковы. С этих пор Шеварднадзе для Шульца только «Эдуард», а Ахромеев — наиболее ценимый переговорщик. Год назад о подобных условиях соглашения американцы не могли и мечтать. Отметим при этом, что советские уступки не смягчили американской позиции. К примеру, американская сторона в эти же дни отказалась даже признать Берлин столицей ГДР. И советские дипломаты, словно побежденная сторона, согласились «технически считать столицей Лейпциг». Не удивительно, что коллеги встретили Джорджа Шульца спонтанными аплодисментами.

Горбачев очень хотел в ходе грядущего визита выступить перед объединенной сессией сената и палаты представителей конгресса США. Но целый ряд конгрессменов был категорически против, а послу Дубинину не удалось найти к ним подхода. Американцы стали буквально капризны — американская сторона требовала подписания Договора по ракетам средней дальности ровно в час сорок пять минут пополудни в первый день визита Горбачева в Вашингтон. Советская сторона соглашалась, но задавала законный вопрос: почему именно в это время? И никто им не мог членораздельно ответить. Ларчик раскрылся с публикацией в мае 1988 г. мемуаров помощника Рейгана Дональда Ригана «К печати», в которых объяснялось, что это время «назначил» астролог жены президента — Нэнси Рейган.

Американцев очень обнадежило присутствие на подготовительных встречах в Женеве 22–23 ноября 1987 г. маршала Ахромеева. Как писал госсекретарь Шульц, «значит, дело будет решено». С американской стороны оппонентом Ахромеева впервые выступает генерал Колин Пауэлл, восходящая звезда американской военной дипломатии.

Рейган защищает практику встреч на высшем уровне, выступая 30 ноября 1987 года в «Фонде Наследия». В Соединенных Штатах появляется перевод удивительной книги «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира» — поразительная претензия создать еще одну утопию, находясь среди жестоких реалистов, некий крик души. К сожалению, неопытной души. 23 ноября Шульц и Шеварднадзе встретились в Женеве и довольно быстро разрешили большинство из оставшихся вопросов, касающихся Договора о ракетах средней дальности. Все мысли переговорщиков были о предстоящей встрече лидеров.

Саммит в конце 1987 г. был основополагающим. Уверенность Горбачева на домашней арене уже подвергнута сомнению. Горбачев уже чувствовал превратность политической судьбы, но еще не сделал решающих отступлений внутри страны. Он их начинает делать вовне.

В половине шестого дня 7 декабря 1987 г. государственный секретарь Джордж Шульц встретил Генерального секретаря Горбачева на авиабазе Эндрюс. Они мчались в Вашингтон в одной машине. «Горбачев был настроен позитивно, и чувствовалось его воодушевление». Говорили об окончании «холодной войны». Горбачев был весь в мыслях о происходящих в Советском Союзе переменах, он говорил о тяжелой работе по перестройке общества. «Если я ослабею, продолжит идущий за мной». У Шульца было впечатление, что Горбачев вырвался в Америку, «чтобы глотнуть воздуха», чтобы сделать передышку.

Накануне важных встреч следовало решить возникшее существенное противоречие. В изображении Шульца, кто-то из членов советской делегации предпринял последнее усилие спасти самую совершенную советскую ракету средней дальности — твердотопливную СС-20. Советская сторона не предоставила фотографии СС-20 в «чистом виде», а дала фото общего механизма — «канистры», внутри которой полагалось находиться искомой ракете. Шульц и главный американский переговорщик Кампельман потребовали фотографии собственно ракеты, а не капсулы, внутри которой она находится. И лишь в половине восьмого утра следующего дня противостоявший Кампельману Обухов привез фотографию указанной двухступенчатой ракеты. Теперь все было готово к подписанию Договора о ракетах средней дальности. Последнее слово советской военной технологии было отдано бездарно и глупо за пустые слова и ненадежные гарантии блоку, чьи границы через полтора десятилетия дойдут до внутренних границ России.

Подписание Договора о ракетах средней дальности было ключевым событием вашингтонского саммита 1987 г. Публика собралась в Восточном зале Белого дома. Рейган и Горбачев шли по красной ковровой дорожке. В своей речи Рейган произнес ставшее уже привычным «Доверяй, но проверяй» (-на что Горбачев отреагировал несколько нервно: «Вы прибегаете к этой пословице при каждом возможном случае». Рейган: «Мне она нравится»). Последовал процесс подписания. Папка красной кожи попала в руки Горбачева, синей — Рейгана. Главный договор в 127 страниц — о ликвидации целого класса вооружений (средней дальности) был подписан в час сорок пять дня 8 декабря 1987 г. В Обеденной комнате каждый из двух лидеров обратился к своей делегации, а по сути — к своей стране. Затем последовало обращение двух лидеров к заполнившей Кабинетную комнату до отказа публике.

Последовало столкновение. Рейган в своем обычном духе обратился к столь любимым обоими народами анекдотам: выпускника спрашивают в США, кем он будет после окончания университета? «Я еще не решил». Тот же вопрос адресован советскому выпускнику. «Мне еще не сказали».