Не сбавляя шаг, Талки перебросил ответ через плечо:

«Нет, только вот я все не возьму в толк, зачем тебе что-то, как ты выразился, «излечивать»…»

Когда Нико прочел эти строки, Талки уже нырнул в одну из старинных построек, над которой сохранилась большая часть крыши. Нико последовал за духом и обнаружил, что почти сразу за входом начинаются узкие ступеньки, ведущие вниз, в темноту.

Тело призрака словно озарилось изнутри, мерцая нежными переливами индиго.

«Смотри не споткнись! — как бы мимоходом предупредил хтоник, прежде чем начать спускаться. — Мы надеемся, ты останешься с нами надолго и в будущем еще не раз восстановишь священный кодекс хтоников. Если не хочешь, чтобы конструкт тебя заметил, ни в коем случае не высовывайся наружу в дневное время».

— Почему? — спросил Нико, нащупав ногой крохотную ступеньку.

«Потому что яркий свет, особенно солнечный, губителен для рикслана. Ваши предки воспользовались этим знанием, чтобы нас уничтожить. Ночью мы обладали могущественными заклинаниями, равными по силе любому тексту людей. А днем становились беспомощны. Знал бы ты, с каким отчаянием и ужасом ждали мы рассвета. Надежды не было: кровожадные легионеры всегда атаковали с первыми лучами солнца».

Спустившись по ступенькам, они оказались в прямоугольной подвальной коробке с низким потолком и голыми каменными стенами.

— Наверно, вы меня ненавидите, — прошептал Нико.

Талки улыбнулся.

«Напротив! Никодимус Марка, обновив наши тексты, ты войдешь в число немногих избранных представителей людского рода, которые мне симпатичны».

Призрак указал на невысокую каменную раку: «Здесь хранится священный призрачный кодекс моего народа».

Нико приподнял крышку: на дне лежал старинный гримуар, как две капли воды похожий на Каталог. Возле ладони чарослова возникла сверкающая записка от Талки, где говорилось: «Просто положи руку на открытую страницу. Имей в виду: с непривычки может закружиться голова, и ты потеряешь счет времени. И не удивляйся, если перед глазами замелькают картины из прошлого — помимо прочего, в Бестиарии содержится история нашего народа».

Нико посмотрел на призрака.

— А меня не стошнит?

Вместо ответа дух удивленно вскинул брови; пришлось ему рассказать, как во время первой попытки прикоснуться к Каталогу юношу вырвало. Призрак покачал головой.

«Так произошло лишь потому, что Каталог разом вбил рикслан тебе в голову. Здесь ничего подобного не повторится. Каталог — великий том, а наша книга — обычный гримуар… Извини, скоро рассвет: с первыми лучами солнца я должен покинуть мир физический и вернуться на страницы книги. Мы, рикслановые призраки, никогда не проявляем себя отдельно от рукописи в течение дня. Риск слишком велик».

Нико задумался.

— Прежде чем я начну, можете еще кое-что объяснить?.. Вы упомянули название языка, которое показалось мне незнакомым — то ли «первичный», то ли «первый»…

Талки написал несколько фраз, но затем почесал подбородок и стал редактировать. Нико терпеливо ждал, стараясь не ерзать и ничем не выдать своего волнения. Составив ответ, Талки протянул его Нико, глядя прямо в глаза юноше. Тот перевел:

«Другой евграфер, тот, кто был здесь несколько веков тому назад, тоже им интересовался. Увы, боюсь, мои ответы тебя не удовлетворят. Знаю лишь, что Первый язык изменил тела наших предков. И еще, что он поддерживает жизнь в наших священных книгах. Больше мне ничего не известно. Единственный способ выучить Первый язык — задействовать Бестиарий. При жизни к Бестиарию допускались только высшие жрецы нашего племени. Мы, призраки, до сих пор чтим старые порядки: ни один из нас не смеет прикоснуться к хранящемуся здесь экземпляру священной книги».

Нико обдумал прочитанное и задал вопрос:

— А почему именно «бестиарий»? Откуда такое название? Или в книге собраны описания разных животных?

Призрак мотнул головой и написал: «Не думаю. Мне кажется, это просто неточный перевод. В Бестиарии содержится знание о Первом языке. На самом деле Бестиарий — сердце любой хтонической колонии и занимает почетное место в центре поселения. Так положено, ведь благодаря Бестиарию мы изменились, чтобы выжить в новом мире».

— То есть на месте этих руин когда-то находилась новая колония? Поэтому вы здесь?

Талки быстро начеркал два отрывка и передал их Нико.

«Не совсем. Здесь находился небольшой город, уничтоженный в ходе первой же осады. Когда Звездная крепость окончательно пала, мы, местные призраки, столкнулись с серьезными трудностями. После того как легионеры проломили стены, несколько хтонических воинов забрали наш Бестиарий и убежали на юг. Наверное, надеялись добраться до Железного леса или Рваных гор и основать там новую колонию. С собой они унесли два призрачных кодекса: один был заполнен духами художников и жрецов; в другом же хранились духи политиков и ученых мужей — в их числе оказался и я…»

«Беглецов настигли на рассвете. Завязался бой, в ходе которого кодекс с духами жрецов был уничтожен. Те, кто выжил после нападения, отнесли Бестиарий и второй уцелевший кодекс сюда, в эти руины. Они помогли Бестиарию создать защитные субтексты и метазаклятия, а затем ушли в горы, к Небесному древу… но так и не добрались».

Нико помолчал, отдавая дань уважения павшим, а затем спросил:

— А этот ваш Первый язык, он как-то связан с Праязыком?

Призрак выглядел озадаченным. Нико попробовал объяснить:

— Праязык — это язык Создателя, язык первых слов, первоисточник всей магии.

Дух нахмурился и начеркал несколько фраз:

«Ты уже в курсе, что я не священнослужитель. Но, насколько я помню, Новосолнечная империя окрестила Первый язык богохульством и ересью. Они несли полный бред, — якобы мы искажаем слова Создателя или что-то в этом роде, — оправдывая кровавую резню благими намерениями: мол, их священный долг — очистить божественный язык от хтонической скверны».

— Я должен знать все о Праязыке. Не удивлюсь, если окажется, что ваш Первый язык чем-то на него похож. А Бестиарий сейчас под рукой? — Призрак облизал губы и кивнул. — А я смогу его прочитать?

Талки, колеблясь, протянул юноше ответ.

«Да… любой, кто свободно владеет риксланом, в состоянии воспользоваться книгой… Однако боюсь, я вынужден тебе отказать».

— Религия не позволяет? Или это опасно?

Хтоник покачал головой.

«Опасность существует, но она невелика. Да и древние запреты на людей не распространяются… Дело в другом: видишь ли, мы позволили последнему из побывавших здесь евграферов прочитать Бестиарий. Ознакомившись с текстом, он жутко разнервничался, стал раздражительным. Вскоре он нас покинул и больше не возвращался».

Теперь озадаченным выглядел Нико.

— Что же он такого узнал?

Призрак потупился.

«Мы спрашивали. Он не захотел рассказывать».

Внезапно до Нико дошло:

— Вы боитесь, что я расстроюсь, как предыдущий какограф, и сбегу, не восстановив призрачный кодекс?

«Не злись, пожалуйста. Если ты нам не поможешь, мы растаем».

— Понимаю. Вы в безвыходном положении. Может, заключим сделку? Сейчас я обновлю ваш кодекс и пообещаю вернуться в будущем. А в обмен вы позволите мне заглянуть в Бестиарий.

Призрак вгляделся в лицо Нико, а затем набросал ответ:

«Да, можно попробовать. Продолжим этот разговор, когда ты освежишь наш текст. Но помни: если проснешься после наступления рассвета, меня здесь не будет. Дождись ночи и не вздумай разжигать костер или накладывать яркие освещающие чары. Я вернусь».

— По рукам, — согласился Нико, отворачиваясь, чтобы как следует разглядеть книгу внутри каменного саркофага. На переплете призрачного кодекса тускло поблескивали медные вставки. — Смотрите, я вас не обманываю. — Он раскрыл книгу и опустил ладонь на открытую страницу.

Все вокруг полыхнуло белым и тут же угасло, погружаясь в черноту. Внезапно Нико перестал быть собой. Он перенесся в чужое тело и в чужое время.