— Не то чтобы очень… получается, я спас Мики Джаггера. Секс, наркотики и рок-н-ролл! Не благодарите!

— Что? — опешил Флеминг. — Вас, случаем, не зацепили в драке?

— Не берите в голову, это так, мысли вслух… лучше скажите, что с Лондоном? Много жертв?

Ян мгновенно помрачнел, О’Хара грязно выругался.

— Давайте, не будем об этом… жертв… да, очень много. Мы получили ответ за Гамбург… жесткий ответ… признаюсь, никто этого не ожидал… ничто не предвещало подобного исхода.

Мы как раз остановились перед небольшим кирпичным домиком, расположенным ближе к краю территории. Вход охранялся парой бойцов, отсалютовавших Флемингу и распахнувших перед нами двери.

Внутри все было, как и в любом оперативном штабе: суета, шум, громкие разговоры по телефону, огромная карта на столе. Видно было, что люди тут работают по-настоящему.

Для меня оставался открытым лишь один вопрос: зачем Ян привел меня в это место? Я здесь совершенно чужой и волей-неволей представляю конкурирующее государство.

Флеминг тут же ответил на мой невысказанный вопрос:

— У меня к вам дело, мистер Иванов. Предлагаю вам поучаствовать в секретной операции в качестве члена моего отряда. Ведь вы прекрасно говорите по-немецки? Это то, что нужно! А в ваших физических способностях я уже убедился. Задача поставлена следующая: требуется захватить и доставить в Британию «Парадигму». Знаете, что это такое?..

Название было мне незнакомым. По-гречески слово «Парадигма» означала «пример, модель, образец». Вдобавок оно рифмовалось с «Энигмой» — самой известной немецкой шифровальной машиной. Но вроде бы ее уже давно захватили, а коды разгадали?.. Или нет? Я не был уверен в своих воспоминаниях. Мне казалось, что я и так немного заигрался — выпятил свои умения в показательном поединке, а до этого — в баре… нужно было немного притормозить. Да и знания из будущего лучше держать при себе. Ведь даже если советская разведка обладала достаточными сведениями о немецкой шифровальной машине, я вовсе не обязан был быть посвящен в эти подробности. Наоборот, это были сверхсекретные данные, за обладания которыми убивали.

Я чуть пожал плечами, вызывая Флеминга на откровения.

И он подтвердил мои предположения:

— Уже долгое время назад в наших руках оказалась действующая модель переносной «Энигмы». Ее захват держался в строгом секрете, а на дешифровку кода ушли многие месяцы. Но все же нам это удалось! Казалось бы, теперь все секреты немцев в наших руках…

Мы зашли в отдельный кабинет. Флеминг уселся во главе прямоугольного стола, указав мне на один из стульев. Ирландец безмолвной статуей замер у дверей.

— Но что-то пошло не так? — предположил я, откинувшись на спинку стула. — Именно поэтому вы мне все и рассказываете.

— Да, с некоторых пор это перестало быть тайной. Не знаю откуда, но немцы поняли, что все их сообщения тут же перехватываются. Случилось это не так давно, но с тех пор все пошло из рук вон плохо… операции, столь тщательно разработанные, проваливались одна за другой, а вчера… — Ян замолчал, но я прекрасно понял, что он хотел сказать. Гибель Лондона — это катастрофический провал британской разведки.

Опять расхождения с бывшей исторической линией. О том, что «Энигма» в чужих руках, немцы так и не узнали до конца войны. Но то было в прошлой реальности… в этой же им кто-то сообщил обо всем, более того, они сумели сыграть рискованную партию, и нанесли неожиданный удар.

Неужели, опять Метерлинк постарался? Очень уж шустер был немец, успел нагадить во многих направлениях. Впрочем, сделать это ему было не сложно, достаточно отправить письмо с подробным описанием того, что сейчас считается секретами, а в будущем ими уже не является. В том числе сведения о захвате «Энигмы».

А дальше события развивались по-новому. Использовав «Энигму» для дезинформации, гитлеровцы провели операцию «Лондон»… и, возможно, еще ряд операций, о которых я ничего не знал.

— Были и другие инциденты? — спросил я и тут же понял, что не ошибся.

— Были, — горестно кивнул Флеминг, — но посвящать вас в подробности, извините, не буду. Вернемся к «Парадигме». Оказалось, что немцы разработали новый, уникальный метод шифрования, разгадать который мы пока не можем. Именно поэтому наша разведка прозевала подготовку бомбардировки Лондона.

Он говорил очень откровенно, и мне это не понравилось. Такими секретами не делятся с чужими… значит, никто не ожидает, что я останусь живым к концу наших «отношений»? Что же, учту это в уме. Впрочем, я и так не собирался доверять англичанам. Спас я Флеминга из ямы или нет, интересы страны для него на первом месте, а моя участь имеет второстепенное значение.

Опять же не мог он безо всякого согласования с начальством поместить меня на базу и предложить сотрудничество. Ян Ланкастер, хоть и мнил о себе многое, но подобными полномочиями не обладал. Он обязан был связаться с директором управления разведки военно-морского флота и доложить ему ситуацию. Кто там сейчас у них главный? Я не настолько хорошо помнил исторические реалии, скорее ориентировался на биографию Флеминга. Кажется, контр-адмирал Годфри уже потерял пост, а на смену ему пришел Рашбрук, у которого наш Ян популярностью не пользовался…

Ух ты! А не ухватился ли я случайно за конец ниточки? Что если… это только предположение… коммандер Флеминг не уведомил о моей персоне вообще НИКОГО? Что если это его личная игра?

Но если я прав, то ставки тут максимальные. Ему не простят самоуправства, если только он не победит. А такой победой можно назвать лишь захват «Парадигмы». Если британцы получат новейший дешифратор, то Флемингу спишут все грехи, даже меня… впрочем, обо мне он может и дальше не докладывать. Был внешний агент, но, к огромному сожалению, погиб во время исполнения боевой задачи… бывает.

Хорошо, допустим. Предположим так же, что именно за сведениями о «Парадигме» коммандер летал в Брянские леса. Далековато? Но ведь именно там он попал в яму ни к кому то, а к человеку из будущего — Генриху фон Метерлинку. Совпадение? Маловероятно.

Но ведь немец не светился даже перед собственным начальством… откуда же тогда, черт его дери, Флеминг узнал о его существовании?

Или я все неправильно понял, и собрал в кучу несовместимые факты. «Парадигма» — новинка, и Метерлинк, находясь постоянно на линии фронта, знать о ней не мог. Но он вполне мог понадобиться Флемингу для других дел.

В конце концов, прилетел же как-то раз в Британию в мае 1941 года, наплевав на все оборонительные заслоны, Рудольф Гесс на обычном «Мессершидте», спустившись вниз на парашюте? Да, его предложение герцог Гамильтон не принял, идею о перевороте в Великобритании и смещении Черчилля отверг, миссия провалилась, а Гитлер вынужден был признать своего заместителя сумасшедшим… но факт имел место.

Осталось ответить на главный вопрос: зачем я нужен Флемингу? Даже, если он принял меня за высокопоставленного советского разведчика, это ничего не значит. Игра не стоит свеч. Получается, имелся еще один скрытый фактор, о котором я ничего не знал.

— В какой роли я должен участвовать в мероприятии?

— Я же сказал, вы станете на время рядовым бойцом моей группы.

— Рядовым? — усмехнулся я. — Таких ребят у вас полно, зачем вам еще один?

Флеминг достал из ящика сигару, обрезал ее конец и поднялся на ноги, после чего подошел к окну, приоткрыл его и начал раскуривать сигару. Все действие заняло минуты две. Я терпеливо ждал.

Комнату наполнил плотный табачный аромат. Кубинская!

— «Тринидад»? — угадал я. — Витолы скручиваются из цельных табачных листов. Аромат насыщенный, орехово-кофейные ноты с небольшим отзвуком пряностей. Отличный у вас вкус, мистер Флеминг!

Кажется, мне удалось его удивить. Он даже забыл выпустить дым и чуть закашлялся, а потом предложил, кивнув на сигарный ящик:

— Не желаете?

— Воздержусь! — на самом деле я с огромным удовольствием выкурил бы сигару, но не знал, как на это отреагирует тело Димы.