— Послушайте, корветткапитан, если мы немедленно не начнем погружение, нам конец, шторм нас уничтожит!

— Что вы предлагаете? — видно было, что Люту умирать тоже не хочется.

— Из нас двоих лишь вы знаете, что нужно делать. Поэтому будете командовать, а я — выполнять. С прочими отсеками буду общаться по радио. Даст бог, выживем!

— Развяжите мне руки! — потребовал Лют. — Я должен видеть приборы!

— Предупреждаю, стреляю я неплохо, и прикончу вас при малейшем неверном движении…

Лодку вновь изрядно тряхнуло. Я вытащил свой черный нож и одним движением перерезал веревки, стягивающие запястья капитана, и на всякий случай отступил на несколько шагов назад. Вдруг кинется?

Не кинулся. Капитан бросил заинтересованный взгляд на мое оружие.

— Любопытный у вас нож, господин обер-лейтенант.

— Это подарок, — я не стал вдаваться в подробности, — действуйте! Как говорится, карты вам в руки!

Лют повернул один из тумблеров. Тут же по всей лодке раздалось тревожное гудение — знак подготовиться к погружению. Что же, началось! Я искренне надеялся, что эта авантюра сработает, в противном же случае готов был, и правда, пристрелить капитана на месте, а потом будь что будет. Как минимум, эту субмарину и всех ее обитателей в случае чего я с собой на тот свет прихвачу!

— Герметичность лодки проверена?

— Мы закрыли за собой люк, — подтвердил я.

— Полный ход на две трети, включить регулятор глубины, опуститься на пятнадцать метров!

Я транслировал приказ в машинный отдел, субмарина дернулась, но теперь уже осмысленно, Лют встал за приборы управления.

Внезапно пол накренился до такой степени, что я не удержал равновесия и полетел вперед головой, боковым зрением замечая, что все незакрепленные предметы в рубке полетели следом за мной. И только капитан лодки остался на своем месте, вцепившись в приборы двумя руками.

Я сгруппировался, как мог, и сумел избежать самых худших последствий удара о переборку. В том плане, что ничего себе не сломал, но вот стукнулся крепко. И тут же едва увернулся от трупа немецкого офицера, которого принесло прямо на меня. Он врезался в металл с таким неприятным звуком, что будь еще живой, точно умер бы повторно.

— Наклон влево четырнадцать градусов! — заорал Лют.

Главное, чтобы не было течи… и чтобы мы заперли верхний люк правильно — теперь я и в этом сомневался.

Лодка выровнялась, и я сумел подняться на ноги, с удовольствием ощущая под ногами стабильную плоскость.

Это был самый подходящий момент для капитана Люта, чтобы попытаться напасть на меня. И я даже ждал этого момента, стараясь предугадать его. Но он не напал. Ему было не до того, капитан, словно заяц, бегал по рубке от прибора к прибору, и то что-то подкручивал, то щелкал многочисленными тумблерами, то сверялся с показаниями приборов.

Наконец, он оторвался от своего занятия, и обернулся ко мне:

— Мы на глубине пятнадцать метров. Но есть проблема! Господин обер-лейтенант, надеюсь, вы понимаете, что вдвоем мы не сможем управиться с этой субмариной! Даже если матросы будут выполнять все приказы по корабельному радио, мне в помощь в рубку требуется еще минимум пара человек. Они у вас найдутся?

Хм… два человека у меня имелось… даже больше. Вот только один из них тут же вцепится Люту в глотку, как только я выпущу его из запертой акустической комнаты, а остальные прикончат меня самого, не задумываясь. Если же дать Люту в помощь его собственных людей, будет еще хуже. Они тут же поймут, что капитан не предавал интересы Германии, и придется отбиваться уже от целой толпы злобных матросов.

Н-да, ситуация — хуже некуда! Что же делать? Видно, придется все же рискнуть и привлечь к сотрудничеству «Флеминга и Ко». Но для начала…

— Господин корветткапитан, где именно на этой субмарине хранится личное оружие?..

— В сейфе в арсенале, — нехотя ответил Лют, — ключ у вахтенного офицера.

Он ткнул пальцем в труп, который пару минут назад чуть не зашиб меня. Я быстро подошел к телу, обшарил карманы, потом догадался расстегнуть рубашку и на шее мертвеца на цепочке обнаружил искомое.

— Придется мне вас запереть на время, — сообщил я немцу. Тот не сопротивлялся. Мы прошли по коридору до первой офицерской двухместной каюты, он зашел внутрь, я подпер дверь снаружи, после чего отправился в арсенал.

Там мне повезло. В сейфе я нашел два МР-40 и несколько полных магазинов, а так же четыре «Вальтера» — достаточно, чтобы перестрелять всех, находящихся на борту. Автоматы — вообще подарок судьбы. Если с пистолетом сложно отбиться от толпы, то имея автомат сделать это легче легкого.

— «Теперь у меня есть автомат. Хо, хо, хо!» — процитировал я негромко фразу из любимого старого фильма, и добавил от себя: — И даже два!

Что же, теперь можно попробовать поговорить с англичанами. Все равно иного выхода я не видел. Подумав, второй автомат я положил обратно в оружейный сейф, и направился к коммандеру.

Флеминг и остальные находились ровно там, где я их оставил — в тесном, слабоосвещенном кубрике. Коммандер посмотрел на меня оценивающе. Увидел автомат, усмехнулся.

— Вижу, вы вооружились, господин Иванов.

— Пришлось, мистер Флеминг. Суровая реальность заставила. Вообще, я не люблю оружие.

— Предпочитаешь убивать голыми руками? — подал голос О’Хара. — Вы, русские, все такие звери?

Я проигнорировал ирландца и обратился напрямик к его командиру.

— Предлагаю вам союз, мистер Флеминг. Вы поможете мне, я помогу вам!

— И чем же ВЫ, — он выделил это слово, — можете быть мне полезны?

— Я сообщу своему руководству, что доставить «Парадигму» в Советский Союз было вашей идеей. И что операцию спланировали и провели вы лично. А дальше… крутитесь сами, за такой, как у нас говорят, царский подарок, можно получить множество преференций. Решайтесь, это единственное, что я могу вам предложить.

Ян надолго задумался.

— Можно, я сверну ему шею? — кровожадно попросил О’Хара. — А Турок мне подсобит!

— Я бы не советовал тебе, Кормак, связываться с этим человеком и, тем более, злоумышлять против него, — крайне серьезно ответил коммандер, потом обратился ко мне: — Вы многого не знаете и не понимаете, господин Иванов. И в этом ваше счастье, но, возможно, и ваша главная ошибка. Я мог бы рассказать вам… но не имею права. Теперь поговорим о вашем предложении. Взамен, вы, вероятно, хотите, чтобы мы помогли управлять субмариной? Уверен, при ваших талантах, бывшего капитана этой посудины вы уже перетащили на свою сторону. Что же, не буду искушать судьбу, она и так преподнесла мне множество сюрпризов. Итак, вы уже определились, в какую именно сторону мы отправимся?..

— Да! — решительно кивнул я, выбрав окончательно. — Наша цель — Кронштадт!

Как выжить в ситуации, когда ты находишься в замкнутом пространстве под толщей воды, на большой океанской немецкой подводной лодке класса IX-D2, а вокруг одни враги, готовые в любую секунду всадить нож в спину или, по простому, свернуть шею, едва зазеваешься или расслабишься хоть на мгновение?

Очень просто — не спать! Постоянно бдить и семь на двадцать четыре быть, что называется, начеку.

Если бы мне кто-то раньше сказал, что я способен на подобное, я бы в лучшем случае покрутил пальцем у виска, мол, не стоит издеваться, ведь это не в силах обычного человека. Теперь же я волей-неволей убедился в обратном и понял, что скрытые резервы организма совершенно не изучены и поражают воображение. Казалось бы, уже должен привыкнуть, что жизнь в теле Димки постоянно преподносит мне сюрпризы, но, как ребенок, вновь и вновь изумлялся каждому новому случаю.

И все это время мне приходилось непрестанно лавировать, как тому кораблю из скороговорки. И чтобы «вылавировать», нужно было умудряться сохранять баланс между тремя — нет, даже четырьмя группами на борта. Впрочем, я более-менее разобрался с этим вопросом.

К первой группе я без лишней скромности относил себя самого. Мой интерес — это выжить и доставить субмарину в Кронштадт. Вторая группа — британцы. С ними все понятно, их планы не изменились — кодовые книги, шифровальный аппарат, подводная лодка и Лондон. Да, разве что с их стороны прибавилось одно желание — прикончить меня. Особенно активно это показывал О’Хара, который, несмотря на предупреждение Флеминга, каждый раз при виде меня строил злобное выражение лица, проводил большим пальцем себе по горлу и всячески демонстрировал презрение и агрессию. Пусть его. Виртуальный ножик он может точить сколько угодно, но если я почувствую реальную угрозу, то прикончу ирландца реальным ножом, выкованным златоустовскими мастерами. Прикончу не без сожалений, но рука моя не дрогнет.