*(нем.) Стоять! Что здесь происходит?

Кто-то негромко вскрикнул, послышался звук падающего тела… или тел.

— Вперед! — яростно приказал Флеминг. — Мы почти у цели!

Откуда-то из боковых помещений вышли несколько матросов, услышав звуки выстрелов. О’Хара и Турок вынуждены были вступить с ними в прямой боевой контакт, я же внезапно оказался лидером группы, и увидел буквально в нескольких шагах круглый люк главного отсека.

Оттуда на шум уже выглянул офицер и, заметив начавшуюся заварушку, попытался закрыть люк. Если бы ему это удалось — операция была бы провалена. Закрывшись изнутри в отсеке управления, и капитан, и офицеры, и радист, и акустик были бы спасены — мы не сумели бы вскрыть его снаружи, перебей мы хоть всю оставшуюся команду.

Но я рыбкой прыгнул вперед, головой влетев в грудь офицера и сбив его с ног. Приземлился я удачно, всем телом упав на офицера, а вот он рухнул спиной вниз, плюс я навалился сверху, и я отчетливо услышал, как что-то хрустнуло. Кажется, я сломал ему спину.

Он уже не поднялся, а я через мгновение оказался на ногах. В боевое отделение уже ввалились Турок и ирландец.

Из своего отсека выглянул акустик в огромных наушниках, и тут же получил удар в нос рукоятью пистолета. Радистом же занялся лично Турок, он рванул на себя дверцу комнатки, над которой было написано: «Funkraum», и за шиворот выволок оттуда лысоватого не по годам молодого человека, швырнув его на пол.

Нам навстречу из-за штурманского стола, занимавшего весь центр командной рубки, шагнул еще один офицер с пистолетом в руке. Мгновенно оценив обстановку он начал стрелять прямо от бедра. Я успел отпрянуть в сторону, ввалившись в радиорубку и прихватив с собой по пути Турка, О’Хара рухнул плашмя на пол, а вот Чарли и одному из близнецов, которые только вошли в отсек управления, не повезло. Именно в них пришлась вся обойма, а стрелять офицер умел.

Но когда раздались сухие щелчки, я тут же выскочил из радиорубки, мгновенно подскочил к офицеру и одним выверенным ударом кулака в челюсть, сбил его с ног. При этом он крепко ударился о гирокомпас головой.

Ба! Судя по его фуражке и «Рыцарскому кресту с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами» на шее, я схватился с самим капитаном этой посудины. Судя по награде, был он асом из асов. Выглядел капитан достаточно молодо — до тридцати, суровый подбородок, волевой уверенный взгляд.

Правда, теперь его взгляд плыл, пытаясь сосредоточиться — бил я крепко, стараясь вырубить, но капитан еще находился в сознании. Недолго думая, я врезал ему повторно, и на этот раз добился своего — глаза капитана закатились, и он на некоторое время выбыл из действительности.

Отсек управления лодкой перешел под наш контроль, но этого было мало. Требовалось либо запереть все остальных матросов, либо уничтожить их. Численный перевес был не на нашей стороне.

Тревожная сирена, бесперебойно оравшая последние десять минут, давно показала всем, что на лодке проблемы. Главный вопрос: успели ли матросы вооружиться? Если да, придется туго. Они могли занять оборону в машинном или в электродвигательном отсеке, и выбить их оттуда будет сложно. Но доступа в арсенал, где хранилось стрелковое оружие, у них не было, ключи находились у капитана, а сам капитан валялся у нас на полу в бессознательном состоянии, так что все могло оказаться достаточно удачно для нас.

Я отключил сирену, уши резанула тишина.

Турок и О’Хара лихо стягивали руки всем, кого мы успели захватить в плен. После этого их определили в один из кубриков, надежно заперев его снаружи. Мертвеца со сломанной спиной отодвинули в сторону — не до него. В рубке управления оставили лишь капитана, прислонив его к стене в сидячем положении.

Второй близнец не шевелясь, безмолвной статуей замер над телом брата. Остался ли в живых Томас или Джордж, я не знал, слабо отличая их между собой. Впрочем, оба были славными парнями, хоть и бриттами, и я искренне сочувствовал тому, кто стоял на ногах. Второму мое сочувствие уже не требовалось.

Тем временем Турок и О’Хара проверили все уголки боевой рубки, но более никого не обнаружили.

Флеминг же занимался исключительно радиорубкой. Это была крохотная комнатушка, куда едва мог втиснуться человек. Даже удивительно, что в момент опасности мы с Турком поместились там вдвоем.

На столе в левом углу находился ключ — прибор для набивания «морзянки», под ним лежала карта, вокруг же располагалось прочее радиооборудование, состоящее из непонятных мне переключателей, панелей и приборов.

Но главное — цель нашей миссии, шифровальный аппарат «Парадигма» стоял справа на столе, прикрученный к нему болтами. Это был прибор сродни печатной машинки, только крупнее, и помимо кнопок с буквами, на нем имелись сигнальные лампочки, несколько крутящихся дисков и еще какие-то непонятные мне панели и переключатели.

— Шифровальная книга тоже здесь! — сообщил мне коммандер совершенно хладнокровным тоном, словно это не мы только что потерпели крушении и завладели подводной лодкой, а всего лишь ехали пригородами Лондона в клуб для джентльменом и вели непринужденную беседу.

— Каков ваш план?

— Для начала требуется захватить судно целиком.

— Но нас осталось всего пятеро, если не четверо, — я кивнул в сторону выжившего близнеца, который, судя по совершенно белому цвету лица, сейчас мало чем отличался от погибшего брата, — а немцев еще человек тридцать, если не больше.

— Да, — согласился Флеминг, — но капитан в наших руках, а два его офицера мертвы, как и несколько матросов. Не думаю, что остальные окажут активное сопротивление. Они же не знают, сколько именно у нас человек. Убедим их том, что нас больше, чем на самом деле!

Хм, его авантюрный характер в очередной раз проявил себя. Сыграть на неосведомленности врага и взять его на испуг — это был неплохой ход. Я уверен, матросы подлодки уже вооружились, чем могли, и атаковать отсек за отсеком у нас просто не хватит сил.

Выбора у нас в любом случае не было — не возвращаться же на надувной плот, который, наверняка, уже оторвало и унесло в открытое море. К тому же снаружи все большие обороты набирала буря, и следовало поторопиться с погружением, чтобы лодка не пострадала. Но чтобы это сделать, нужно было обрести полный контроль над судном.

— Объявите-ка по внутреннему радио, что все должны немедленно сложить оружие! — приказал мне Ян, сверкнув глазами, а потом немного поразмыслил и добавил: — И скажите, что мы присланы прямиком из «Wolfsschanze*» — главной ставки Гитлера с целью разоблачения существующего заговора в среде командного состава этой подводной лодки. Заговорщики обезврежены, а обычным матросам ничего не грозит, если они немедленно выполнят все наши приказы.

(нем.) Волчье логово.

Пройдет ли такой цирковой номер? Вполне!

В радиорубке, несмотря на многочисленные лампочки, переключатели, реле и прочие премудрости, я достаточно легко сориентировался. Чертовы немцы скрупулезно подписывали каждый тумблер, так что я с легкостью обнаружил выбитую надпись: «Общекорабельная связь», щелкнул нужным переключателем, взял микрофон и начал свою речь:

— Доблестные матросы и офицеры Великой Германии, наш вождь Адольф Гитлер лично отправил нашу группу на эту лодку. Дело в том, что ваш капитан… — тут я замялся, потому как имени капитана субмарины еще не выяснил, но в рубку заглянул Турок, шепотом подсказал, и я уверенно продолжил: — капитан цур зее Вольфганг Лют предал ваши интересы и убеждения и вступил в заговор с целью свержения существующей власти…

Говорил я долго и уверенно, придумывая историю на ходу. Благо, основу Флеминг мне подкинул — сразу видно, воображение у него работает отлично, не зря в будущем прославится в качестве сочинителя.

Голос мой громко разносился по всем коридорам и отсекам, отражаясь от стен. Слышали меня все, но поверили ли? Это нам вскоре предстояло выяснить.