Принц рассмеялся и ласково посмотрел на Аврору.

«Доната, скажи мне, что это не то, на что похоже», — попросила богиню Настя, наблюдая за теплой улыбкой кронпринца, ведущего ее старшую дочь за ручку к крыльцу. В сумерках было отчетливо видно, что Рэйс удерживает на плечах Роры мерцающий согревающий полог.

«Я ведь говорила, что мало знаю о магах и ваших премудростях в отношениях, — сказала богиня. — Ну ведет за ручку, так что такого, если девушка замерзла? Согревать легче при контакте».

«Надеюсь, других контактов между ними не было?»

«Ну что ты! Я помню, что стулья — вечером и после свадьбы!» — рассмеялась богиня и исчезла.

«Если Рэйс действительно увлекся Авророй, то помоги Изначальный этому миру! Местные божества с этой функцией не справятся…»

Глядя в окно, как Рэйс Сартор на прощанье целует Роре ручку и как при этом мило краснеет дочь (Аврора — и краснеет! Никогда в жизни с ней такого не случалось!), леди Таис понимала, что помощь Изначального точно пригодится. Жаль, что он ни во что не вмешивается.

Воскресенье выдалось насыщенным и плодотворным не только у старшей сестры — Эос тоже дома не сидела. Весь вечер и всю ночь она ждала звонка от Авара и утром наконец дождалась.

— Доброе утро, Эос. Я хотел бы встретиться с тобой сегодня. Во сколько можно к тебе заехать? — чуть неуверенно спросил Лютен, который долго убеждал себя, что недавние события не пригрезились ему на фоне отравления испарениями варева неустановленного состава.

— Заезжай, как сможешь, я никуда не планирую уходить, — пролепетала Эос, судорожно думая, не собирается ли любимый долго извиняться за вчерашнее и отрекаться от помолвки.

К завтраку Эос спустилась принаряженная в любимое платье и с красивой прической. Предупредив родителей, что едет гулять с Аваром, она выскочила на крыльцо, как только услышала стук колес по подъездной дорожке. Помахав на прощанье сестре, которая уже готовилась лететь во дворец, Эос подала руку лорду Лютену и села в его открытый экипаж.

По дороге в центр города молодые маги молчали: Лютен собирался с духом, чтобы все прояснить и убедиться, что грядущее счастье ему не пригрезилось, и Эос занималась тем же. Взглянув на сосредоточенную девушку, нервно закусившую нижнюю губку, Авар решился.

Взяв ручку любимой и нежно целуя ее, лекарь-маг сказал:

— Эос, я…

— Приехали, лорд-маг! На набережную, как заказывали. Кудыть далее поедем? — спросил кучер.

— Никуда, здесь нас пока подожди. — Лорд Лютен спрыгнул на плиты из белого мрамора, которым была вымощена набережная бурной небольшой речушки, протекавшей через центр Тавии.

Подав Эос руку, он помог ей спуститься.

Молодые люди медленно пошли вдоль реки. На небе вдруг разошлись набежавшие было тучки, и солнце яркими лучами осветило белый мрамор дорожки. Эос остановилась у заснувшего уже перед зимой куста шиповника, давно растерявшего свою пышную зелень. Вдруг прямо на глазах у нее куст дал почки, распустил светло-зеленые листики и расцвел красными розочками.

— О, Авар, как здорово и романтично! — воскликнула Эос, подняв на мага засиявшие любовью глаза.

— Э-э-э… — протянул смущенный целитель, который и не думал вливать в шиповник магию и будить этот кустик (без великой надобности целители не вмешивались в естественный ход жизни растений), но догадался-таки сорвать веточку с цветами и протянуть ее Эос. — Я люблю тебя! Всегда любил, просто не сразу понял.

— И я люблю тебя, с детства люблю и уже давно это поняла.

«Вот ты и пришло ко мне, счастье!» — мелькнула мысль у мага, крепко прижавшего к себе обожаемую невесту. Теперь уже точно невесту — все маги были однолюбами.

Над головой влюбленных закружили белые голуби. Птички безбоязненно садились на руки и плечи магов, воркуя и помахивая белоснежными крыльями.

Эос рассмеялась счастливо и погладила голубков.

— Хороший знак, как думаешь?

— Думаю, что они есть хотят — такое поведение для птиц необычно, — заметил Авар.

Эос согласилась с таким выводом, и Авар купил пару булок в палатке у парка, протянувшегося вдоль набережной, а магиня покормила голубей.

— Надо бы и рыбкам крошек бросить — смотри, как они красиво в воде плескаются, — заметила Эос.

Над речкой действительно проносились стайки серебристых рыбок, которые то выпрыгивали из воды, то ныряли в нее, поднимая искрящиеся фонтанчики. Зрелище было завораживающим. Эос прижалась к своему мужчине и залюбовалась фееричным представлением резвых рыбок.

— Отстаньте от меня, куда меня тащат, что это за беспредел? — донеслось из парка, но влюбленные смотрели на рыбок и внимания на бормотание не обратили.

А тем временем активно подталкиваемый воздушным вихрем к набережной семенил старичок скрипач, игравший по воскресеньям в парке.

— Вот что за напасть такая? Сидел, играл, никого не трогал, и на тебе: пихают куда-то, скрипку со смычком из рук вырвали… — негромко возмущался музыкант.

Старичок ворчал и упирался, но невидимая волна продолжала нести его к набережной.

— Вот нечистая сила! — На этом замечании человека аккуратно приподняло над землей и бережно опустило на скамейку.

Следом на коленях оказались скрипка и смычок.

— Ну и что? Играть, что ли?

Смычок взвился в воздух и словно закивал.

— Слушайте, уважаемый спрятавшийся где-то маг, можно ведь просто вежливо попросить, а не тащить…

Старик-скрипач схватил скрипку и от нервного потрясения грянул бойкую мазурку. Но музыкальный инструмент вывернулся из рук хозяина.

— Помедленнее, что ли? — В ответ на этот вопрос теплый воздушный поток ласково прошелся по волосам скрипача. — Ладно, мне не жалко.

Над рекой и парком полилась романтичная мелодия старинного вальса. Авар очнулся и закружил Эос прямо вдоль парапета набережной. Влюбленная пара танцевала под сентиментальный напев скрипки, глядя друг другу в глаза и улыбаясь, а сверху на них медленно падал белоснежный тополиный пух, похожий на теплые снежинки.

«Вот ведь неугомонный народ эти маги! На кой им тополиный пух в ноябре? Скоро снегом все засыплет, а они цветочкам да деревьям покоя не дают», — подумал скрипач.

Он доиграл вальс и опустил скрипку.

— Теперь могу я в парк вернуться? — приглаживая волосы, спросил музыкант.

Смычок опять взвился в воздух. Прямо ниоткуда на скамейку посыпались золотые монеты.

— Вот спасибо! — Скрипач подхватил их и поспешил убежать подальше от расшалившегося неизвестного.

Авар осторожно поцеловал Эос и поспешно отстранился: городская набережная не лучшее место для проявления своих чувств. То, что вокруг нет ни одного прохожего и никто даже случайного взгляда в их сторону не бросает — влюбленные не замечали.

— Пройдемся еще? Погода сегодня замечательная! — Тут Авар повернулся в сторону моста и ошеломленно замер: по нему под проливным дождем бежали люди, прикрываясь зонтами и плащами. — Какие-то природные катаклизмы сегодня происходят, неудивительно, что птицы и рыбы с ума посходили.

Эос и Авар гуляли по набережной под теплым солнышком и говорили о своих чувствах и планах на будущее, которое представлялось им таким же безоблачным и ясным, как небо над их, и исключительно только их, головами.

Поздним вечером этого удивительного воскресенья леди Анастасия Таис, тишком сбежавшая от увлекшегося научной статьей мужа, бесшумно кралась по очень темному коридору второго этажа в спальню младшей дочери. Ей навстречу так же бесшумно и скрытно двигалась Аврора. В пункт «Б» обе пришли одновременно.

— Ой! — приглушенно прозвучало в темноте.

— Ророчка, это ты, что ли?

— Конечно! Мне ведь тоже хочется узнать подробности прогулки, — потирая лоб, заметила старшая дочь.

Прошмыгнув в дверь спальни Эос, мать и старшая сестра с горящими от любопытства глазами уставились на довольную младшенькую.