— Не сильно досталось? — спросил я, усаживаясь на стул рядом с кушеткой. — Красавица, принеси-ка мне подушечку со льдом.

— Охлаждающий пакет, — кивнул медсестре доктор. Та метнулась к шкафу и вручила мне ледяной пухлый пакет, который я приложил к коленке. — Нет, судя по всему, не сильно.

— Прости дружище, так получилось, — сказал я сопернику. Вот ведь, даже имя его не запомнил. Вроде Сергей.

— Два пальца сломал, — сказал он.

— Сейчас поедешь на рентген, — сказал ему доктор. — У нас в отделении есть. Грудную клетку и руку. Снимки мне. Или личному доктору.

— Советую довериться мастеру Шимову, — подсказал я. — Он переломы и прочее каждый день видит. Опыт, как у главного отделения травматологии столицы.

— Что у тебя? — спросил доктор.

— Ушиб, пустяковый. Даже не опухло, — я убрал охлаждающий пакет, показывая коленку.

Успел я посмотреть бой здоровяка Кеши. Противник ему попался какой-то не боевой. То ли не занимался ударными видами спорта, то ли не дрался никогда. Полез к тому, кто тяжелее тебя в два раза, неуклюже нанося удары. Кеша его просо подхватил, оторвал от земли и опустил обратно, приложив немного силы. На этом бой и закончился. Как выяснилось, это был самый быстрый поединок.

Ожидая второго выступления, я успел и отдохнуть, и поскучать, когда высветились цифры 47 и 52. Как раз после моего боя будет объявлен перерыв и оставшиеся шестнадцать участников проведут открытую жеребьевку. Выходя на первую арену, я никак не ожидал увидеть там одного из братьев Орловых.

— Рома? — спросил я.

— Григорий, — сказал тот. Вздохнул. — Два никчемных поединка. Что за день?

— Охохо, — я покачал головой. — Скольких сгубила самоуверенность, а они все не переводятся.

— Я не выдохнусь, как тот индюк, — хмыкнул он. — Целый день могу тебя пинать, пока не сдашься.

— Тогда заранее прошу быть со мной помягче, — от уха до уха улыбаясь, я первым вошел на арену. Сцепив руки над головой, приветствовал трибуны.

Зрители любезности с моей стороны не оценили. Они что-то кричали, но в общем гомоне разобрать было сложно. Заметил я и трибуну с императором. Она была установлена так, чтобы наблюдать за первой и второй ареной. Выходит, мой первый бой он не видел. Продолжая приветствовать зрителей и улыбаться, дошел до своего угла. Гоша, напротив, был собран, серьезен. Дали отмашку к началу. Закрыв голову руками, я быстро побежал вперед, намереваясь протаранить его. Не вышло. Он легко уклонился, словно матадор и подтолкнул в спину, отправив в полет. Следом не прыгнул, дождался, пока встану. Еще раз, голову закрыть и бежать, чуть пригнувшись. Можно не говорить, что результат оказался тем же. Только после толчка в спину я пролетел немного дальше и даже прокатился по земле.

«Эх, на что не пойдешь ради денег, — пришла одна мысль. Другая ей отвечала. — Это все военная хитрость, болван!».

Третий мой забег в роли быка, закончился немного неожиданно. Захват и высокий бросок. Меня уронили с такой силой, что земля в том месте должна была просесть на пару сантиметров, оставив вмятину по форме напоминающую человека. Прямо как в детских мультфильмах. В голове опасно загудело.

«Надо быть осторожней, — меня, наконец, посетила здравая мысль. — Может хватит придуриваться? Доиграешься».

Григорий Орлов, полигон МИБИ, первая арена

Уронив Матчина, при этом добавив немного силы, Григорий хотел набросится сверху, чтобы как можно быстрее закончить этот позорный бой. Вот только Кузьма оказался проворным и вскочил как-то слишком быстро. Даже взгляд не поплыл, хотя земля ощутимо дрогнула, когда он падал. У Григория же сложилось впечатление, что он уронил чугунную статую, а не человека. Не то чтобы она была тяжелой, просто слишком «твердой», если так можно выразиться. Бросившись вперед, он провел двойку ударов, целясь в предплечья, которыми Кузьма закрывал голову. Оба удара пришли точно в цель и кулаки заныли знакомой болью. Так бывало, когда Гошу заставляли отрабатывать удары на железобетонной стене. Инструктор был доволен только тогда, когда видел ее раскрошенную от многочисленных попаданий. Он говорил, что только там можно усилить доспех духа, сделать его прочным, чтобы кости не ломались от собственной силы. И вот сейчас Григорий почувствовал именно эти ощущения. Словно лупил кулаками в стальную стену.

Еще одна двойка ударов, попытка сократить дистанцию. Кузьма не ставит жесткий блок, ныряет под второй удар, тоже двигаясь навстречу. «Захват?», — пришла Григорию мысль, когда он увидел раскрытую ладонь Матчина. В этом случае следовало ударить навстречу. Но неожиданно в голове что-то взорвалось и мир на долю секунды погас, словно Григорий моргнул. Небо потемнело, приобрело темно-серый оттенок и над мужчиной склонился доктор. В нос ударил неприятный резкий запах нашатыря.

— Лежи, — посоветовал доктор, надавив на грудь мужчине. — Сколько пальцев я показываю?

— Два, — моргнув пару раз, сказал Григорий. — В ушах звенит, голова кружится, и левый висок болит.

— Хороший пациент, — улыбнулся доктор. Достав из кармана фонарик, посветил в один глаз, который резанул болью, затем в другой. — Думаю, что это небольшое сотрясение.

— Что было? — все-таки спросил мужчина.

— Чисто технически, тебе отвесили пощечину. След от пальцев и ладони на пол-лица. Уже фиолетовым наливается. Отдохни полчаса, полегчает. Для мастера, познавшего силу, это даже не травма.

Доктор удалился и в поле зрения попал Рома.

— Ты как? — участливо спросил брат. Немного улыбнулся, покачал головой. — Необычный синяк, надо сфотографировать на память, — он полез в карман за телефоном. — Кстати, отец рвет и мечет. Волосы на головах подчиненных рвет, и мебелью в них швыряется. Многие говорят, что бой договорной был и ты его специально слил. Зря ты с Таськой утром болтал. Что она сказала, кстати?

— Чтобы я был осторожен, — отозвался Григорий, вздохнул.

— И почему ты ее не послушал? — расхохотался Рома. — Тебе такую оплеуху смачную отвесили. Покажу на записи. Ты метра три пролетел и красиво так приземлился.

— Сам как?

— Мне сопляк какой-то попался. Я его одним апперкотом вынес. Вот что они на турнир полезли, если даже драться не умеют? И как только первый бой он выиграл? Может, как Матчин, соперника утомив?

— Ты, если против него в следующем бою выйдешь, выложись сразу на полную. А то меня он так утомил, что до сих пор в голове звенит.

— Само собой. На чужих ошибках учиться не так больно. Да и надо его выбить из турнира побыстрее. Чтобы он на Тимоху не нарвался. Дядя Аристарх ему четкую задачу поставил, на несчастный случай. Тасю жалко, если так случится.

Григорий поморщился, почувствовал резкую боль в левой щеке.

После двух раундов поединков нам предоставили почти час отдыха. Те, кто прошел в шестнадцать лучших, встречались с гостями, для которых открыли доступ в шатер. Я же прятался в шатре, который подняли для администрации и персонала, работающего над турниром. Таисия помогла ненадолго укрыться. Выпил порцию энергетического коктейля, подумал о разном, о том как провести следующие поединки. Затем за мной пришел лично ректор. Началась жеребьевка на следующие и последние на сегодня матчи. Проводить ее взялся лично Иван Шестой. Думал ректор что-то скажет по пути, но нет, он многозначительно молчал. Шел впереди и молчал, действуя на нервы. Он не только невероятно сильный человек, достигшей высшей ступени, а еще и умный. Редкие качества, совмещенные в ком-то одном. Мама бы в таком случае наставительно сказала: «Смотри и запоминай, как надо».

Шатер для претендентов был заполнен важными гостями до отказа. Семьи тех, кто прошел два этапа, император со свитой, его охрана, учителя.

— Мне повезло, — громко сказал я пожилой паре, мимо которой мы проходили. Они что-то говорили явно обо мне. — Просто повезло. Да, да, — еще один кивок другим гостям, — я самый везучий мастер. Это просто удача. Повезло.