Постояв немного в маленькой комнате, я решил не злоупотреблять унынием и отправился завтракать. Начинаю думать, что чем серьезней я начинаю относиться к происходящему, тем хуже идут дела. Может, снова начать прикидываться дурачком? Учитывая, что данная мысль вызвала у меня неприятную гримасу, она была не самой удачной.

Родные дожидаться меня не стали и завтракали, оживленно ведя беседу.

— Отчего у тебя такой мрачный вид? — спросила мама. — Вроде бы вчера отлично провел время, с прелестной девушкой сходил на свидание в оперу.

— Потому что кое-кто меня бросил и пришлось искать развлечение на стороне, — в тон ей отозвался я. Уселся на стул, вооружился ножом и вилкой и принялся за омлет.

— Ох, как он заговорил, — рассмеялась она. — Мог бы пригласить ту симпатичную девушку, светленькую. Как ее звали? Ольга, внучка князя Дашкова.

Я немного не донес вилку до рта, поднял на маму взгляд. К чему она вспомнила Ольгу? Этот тон я уже слышал, дважды или даже трижды. И каждый раз у меня от этого глаз начинает дергаться.

— Это была деловая встреча, — буркнул я. — Катя просила взять ее на работу.

— Хованская? — мама приподняла бровь. — На работу?

— Личным помощником. Она умеет давать дельные советы, когда я туплю. Да и вообще.

— Что значит это «вообще»? — в ее голосе появилась нотка строгости.

Я промолчал, сосредоточившись на завтраке.

— Ольга…

— Сразу — нет! — отрезал я.

— Хорошо, если нужен помощник, чтобы ты не тупил, — она выделила это слово, — может, подобрать толкового специалиста?

— Тем более — нет.

— Светлана, — Тася коснулась ее плеча, видя, что мама потихоньку закипает. — Он же несерьезно. Просто неприятный разговор был. Кстати, Кузя, как прошло, не очень?

— Не очень, — отозвался я и, чтобы не говорить лишнего, принялся жевать сразу два больших кусочка омлета.

— О, сейчас он вполне серьезен, — сверля меня взглядом, сказала мама. — Это знаменитое на всю Японию «назло маме». Теперь даже если просто по глупости брякнул, а это именно так, принципиально возьмет ее на работу. Кузя, милый, ответь маме, зачем тебе это?

— Так надо, — вздохнул я, так как этот тон мамы я не любил больше, чем строгий.

— Все, спасайся кто может, — подражая мне, вздохнула она. Посмотрела на Таисию. — Время от времени в его голове рождаются удивительные планы, всегда заканчивающиеся одинаково. Он бежит к Саше и спрашивает, что ему теперь делать и как выйти из сложившийся ситуации. А ведь если бы слушал маму, ничего бы не случалось. Теперь остается только ждать, где шарахнет и не всплывет ли имя Кузьма Матчин. Только один раз на моей памяти сработало, когда я неожиданно узнала, что он решил взять в жены женщину из рода Орловых. И то, что ничего плохого не случилось, исключительно заслуга Таси.

— Да, — Таисия одобрительно покивала, — план был необычным. Но моих заслуг немного.

На мне скрестились уже два внимательных взгляда. Сделаю вид, что ничего не понимаю.

— Чем тебя Алена не устраивает как помощница? — спросила мама. — Ты ее зря недооцениваешь. Она умная, красивая.

— Может, закроем тему? — едва не простонал я. — И без вас утро не задалось.

— Не уходи от ответа, — вернулась она к строгому тону.

— Не устраивает.

— Чем?

— Тем.

— Не веди себя как ребенок!

— Потому что я собираюсь взять Алену в жены, — выдал я, хотел добавить что-то еще, но послышался звук падающей в тарелку вилки. Мы втроем посмотрели на Алену. Вилку она уронила не в тарелку, а в чашку с кофе, разбрызгав его по скатерти. — Кхм. Потом. В том смысле, что не прямо сейчас.

— И все равно, — тот мамы резко изменился, став нейтрально-добрым. — Затея с помощницей глупая. Ты же не управляешь огромной фирмой, а занят постоянно в институте. Какой у тебя там может быть список дел, что их надо записывать и постоянно напоминать?

Тася поспешила на помощь Алене, закрывая салфетками быстро темнеющие участки на скатерти.

— Слуг ему мало, — продолжала мама.

— Вот! — вставил я, подняв салфетку с колен и бросив ее в тарелку. — Слуги! Где мои слуги?!

Кузьма поднялся и решительно зашагал к выходу, ведущему вглубь отеля. Женщины переглянулись.

— Эка его с утра завели, — сказала Светлана Евгеньевна, как будто сама была абсолютно ни при чем. — Что-то серьезное вчера произошло?

— Кроме столкновения с Разумовскими, он ни о чем таком не говорил. Может, приглядеть за ним, чтобы глупостей не наделал?

— Из опыта могу сказать, что будет только хуже. Значит, ты с ним не говорила?

— Нет, — Тася развела руками.

— А про эту, Катю, он что-нибудь рассказывал?

— Упомянул всего один раз.

— Хованские, крысы коллекторные, — процедила Светлана Евгеньевна, поморщившись. — Сколько помню, одни неприятности от них. Все исподтишка делают. Хуже них только Трубины. И Кузьма порой слишком прямолинеен. Кто к нему хорошо относится, с теми он как с друзьями.

— По мне, так это неплохое качество.

— Если он не метит на роль главы рода, — Светлана Евгеньевна ненадолго задумалась. — Ему бы учителя хорошего, чтобы показал, объяснил, пальцем ткнул, в конце концов. Петр Сергеевич замечательно подходит, тем более Кузя к нему хорошо относится. Он вчера хотел, чтобы Кузьма поприсутствовал на собрании рода. Да и с наследником короны ему не мешало бы встретиться. Но в таком настроении, даже не знаю, что он учудить может. Надо бы его успокоить немного. Алена, выпадай из прострации. Ты еще с нами?

Алена прекратила втирать салфеткой пятно в скатерть и посмотрела на женщин, словно первый раз увидела.

— Иди присмотри за Кузьмой, чтобы он ничего не натворил. Если будет буянить, то сразу звони. И если он проговорится насчет «плана», поделись с нами.

— А может, не мешать? — спросила Тася. — Подумает, что мы специально вмешиваемся в его дела.

— Так мы осторожно, — Светлана Евгеньевна посмотрела на Алену, вздохнула. — Ладно. Просто иди и побудь рядом с ним.

Девушка кивнула и пошла вслед за Кузьмой.

— Не ревнуешь? — спросила она у Таси.

— Жутко. Вокруг него постоянно крутятся одни девушки. Одна краше и именитей другой.

— Нет, Кузьму так просто не взять, — Светлана Евгеньевна рассмеялась. — Он еще придет к тебе за советом. А Алена — хорошая девочка. Видишь, никаких интриг и планов не нужно. Все и так будет хорошо.

Похороны императора заняли целый день. Началось все очень рано, примерно часов в шесть утра. Троекратный залп пушек с Петропавловской крепости оповестил о начале государственных похорон. В Тронную залу вошли представители императорской фамилии, затем духовенство. Великие князья сняли гроб с возвышения, накрыли крышкой. Вслед за священнослужителями, поющими «Святый Боже» вынесли его по парадной лестнице, укрытой черным сукном, и установили на Печальную колесницу. И процессия неспешно начала движение. Пушки палили из крепости, отмеряя минуты, звенели колокола церквей, мимо которых шла процессия. Места в колонне строго регламентировались. Первыми шли светские особы, группа духовенства с певчими, позади гроба — императорская фамилия, приближенные, представители благородных родов, иностранные дипломаты. Ну и просто море любопытствующих горожан. В окнах домов, мимо которых мы шли, не было свободного места. Оттуда вели съемку не только простые горожане, но и телевизионщики, места которым в процессии не было. Не подпустили их и близко к дороге, по которой она двигалась. По слухам, цены за простое место в окне достигали четырехзначных цифр, не говоря уже о том, чтобы снять квартиру целиком.

Весь путь занял чуть больше восьми километров. Я первый раз участвовал в подобном мероприятии и в какой-то момент даже проникся траурной атмосферой. У Петропавловского собора произошла небольшая заминка, хотя все было расписано едва ли не шагам. Здесь оставались только те, кому разрешалось войти в собор, остальных отсеивали и выводили с территории острова. Я хотел тихо испариться с толпой, но глава рода то ли догадывался, то ли просто случайно оказался рядом и возможности такой не предоставил.