Поляк сразу понял, что не вытянет, едва прошел первый болезненный удар в предплечье. По-моему, я сломал ему левую руку, так как он резко опустил ее, решив разорвать дистанцию, уклоняясь от пары прямых ударов. Только я, в отличие от него, активнее набирал силу и становился быстрее. В резвом темпе мы пробежали почти весь коридор, но я его все-таки достал. В какой-то момент подловил его на длинном шаге назад и нанес короткий удар ногой под колено, а затем быстрый хук в подбородок, сломав челюсть. Он запнулся о ковер и упал. Я почти сразу прыгнул сверху, втыкая локоть ему в солнечное сплетение. Если бы мы находились в других условиях, можно было взять его живым, но сейчас он мог выкинуть что-нибудь опасное. Знаем таких, притворяются мертвыми, а потом запускают такой фейерверк, что все в радиусе сотни метров обращается в пепел.

Пытаясь успокоить дыхание, я встал и прислушался. В их компании должен быть третий, если это не профаны. Тот самый командир, не очень сильный, но неприятный мастер молний. Он еще в прошлый раз показал, что если все идет не по плану, то лучшим выходом будет бегство, вот и сейчас он может просто сбежать. Но гораздо большую проблему представлял анархист, если он притаился где-то поблизости. Если подождать, он может потерять терпение и пойти проверять, что случилось. Или наоборот?

Мысли о том, поднимать тревогу или нет, зациклились. Наклонившись и подхватив поляка за ворот черного комбинезона, я быстро потащил его по коридору туда, где лежал второй. Пошумели мы негромко, но со стороны спальни Елены Алексеевны потянуло силой. Все-таки она была мастером, пусть и слабым. Проходя мимо двери в нашу с Аленой комнату, постучал.

Что меня напрягало, так это тишина вокруг. Оттащив тела поляков от двери в угол, я выглянул в окно. На площади никого не было, даже охраны.

— Чтоб вас, — тихо выругался я, наклоняясь и стаскивая с ноги разорванный кроссовок. Каждый раз, когда используешь разрушительную технику в обуви, та приходит в плачевный вид. — Алена, беги к Елене Алексеевне, пусть нажимает тревожную кнопку.

Из комнаты Алена выскочила в наспех надетом и немного порванном платье. Я же направился к электрощиту, чтобы попробовать включить освещение в коридоре. Не успел дойти, а где-то на западе появился яркий отголосок силы. Не знаю, кому он принадлежал, но кто-то явно хотел, чтобы все в радиусе километра его почувствовали и испугались. Я тоже немного напрягся, не зная, кому он принадлежит. Вряд ли бандиты будут выдавать себя подобным образом, но все может быть.

— Все в порядке? — в коридор вышла Елена Алексеевна, накинувшая платье поверх ночной сорочки.

— Нормально, — ответил я, показывая в сторону гостиной. — Давайте соберемся в одном месте и немного подождем. Можно в этой гостиной.

Она кивнула, посмотрела на тела в черных комбинезонах и, подхватив Алену под локоть, поспешила к комнатам княжон. Я посмотрел на поляков, подумал немного и оттащил их в следующую часть коридора, чтобы не мозолили глаза. Сейчас в коридор набежит охрана и придется с ними как-то объясняться. На улице включили яркое освещение и прожекторы, а на площади, наконец, началось оживление. В ближнем от меня конце коридора двери распахнулись и в ярком свете появился Роман Орлов в военном комбинезоне. Увидев меня, он поднял руки, кивнул и, сделав шаг назад, закрыл двери.

Я все же дошел до щитка и, пощелкав выключателями, зажег в коридоре свет. Когда я вернулся в гостиную, там шло бурное обсуждение, что можно сделать с платьем Алены. Она умудрилась порвать его от плеча до воротника и сверкала розовой пижамой.

— Все в порядке, — успокоил я всех. — Кто-то проник на территорию дворца и сейчас охрана его гоняет. Поймают и можно снова ложиться спать.

— У вас синяк под глазом, — сказала Мария.

— Большой? — уточнил я, на что все дружно закивали. — Это я со стула упал неудачно.

— А когда падал, кроссовок потерял, — добавила Алена, на что я развел руками, как бы говоря, что не виноват.

Суматоха во дворце длилась около часа. Неслыханное дело, в главный дворец государства пробрались незваные гости, и не просто куда-то, а в императорскую опочивальню. За подобный провал с охраны следовало снять голову, возможно, и в прямом смысле этого слова. Мне сложно понять, зачем на это с самого начала подписался начальник охраны дворца. Даже если бы все удалось провернуть так, как хотел Разумовский и случилась бы большая трагедия, именно он ведь останется крайним. Рассчитывал, что его просто пожурят и отправят в отставку? При поддержке Великого князя все так и могло произойти, но это ведь несмываемое пятно позора, как с таким жить? А уж как рисковали поляки, можно не говорить. Мало того что из наемников их фирму вычеркнут, так еще и поставят на верхнюю строчку в списке на устранение. Награду за голову объявят такую, что охотники со всего мира наперегонки побегут их ловить.

Буквально через пять минут после поднятия тревоги к нам заглянул Алексей Павлович. Убедившись, что все в порядке и помощь не требуется, он извинился, сказал, что злоумышленник, проникший на территорию дворца, будет в самое ближайшее время обезврежен. Вызвав меня в коридор, он попросил подежурить до утра и спешно ушел, забрав тела поляков. Еще минут через десять примчался гофмейстер, немолодой мужчина в наспех надетом камзоле. Вид у него был такой, словно императорская половина дворца лежит в руинах, а коридоры завалены телами и залиты кровью. Последним явился Великий князь Воронцов. В императорскую половину дворца ворвался широким шагом. Он был возмущен и рассержен чем-то, но при этом вполне искренне переживал за племянниц и Елену Алексеевну. Супруга императора его визиту рада не была, но видя переживания немного смягчила тон. Александр Николаевич пригласил ее на приватный разговор, который длился всего несколько минут. После разговора великий князь немного успокоился, вернул себе собранный и спокойный вид.

— Кузьма, на пару слов, — он жестом пригласил меня в коридор. Отойдя немного от гостиной, встал у окна и сдвинул занавеску, выглядывая на улицу.

На площади перед дворцом появился довольно сильный мастер, с которым я раньше не пересекался. Может это кто-то из рода Воронцовых?

— Кто это был? — спросил Великий князь.

— Поляки, — сказал я. — Два мастера из отряда наемников. Точнее, уже бывших наемников.

— Поляки? — прищурился князь, посмотрев на меня.

— Был еще третий, но я не знаю, догнали его или он умудрился сбежать.

— Сбежать… — с непонятной интонацией повторил он. — С этим мы разберемся. Спасибо тебе.

— Пожалуйста, — я пожал протянутую руку.

Князь бросил еще один взгляд в сторону гостиной и широким шагом ушел. При этом выглядел он так, как будто готов прибить первого попавшегося ему под руку.

Больше нас никто не беспокоил, поэтому уже спустя полчаса Елена Алексеевна увела дочерей в свою спальню и стало необычно тихо. Алена же спать ложиться не стала, переоделась только в военный комбинезон, такой же, как у меня и до рассвета мы сидели в коридоре, тихо беседуя на тему жизни во дворце. В половину восьмого утра приехала пара фрейлин, немного встревоженных шумихой во дворце, но старавшихся держаться как можно уверенней. Женщины оказались деятельными и уже через час мы все собрались в светлой столовой за завтраком. О ночном происшествии никто не вспоминал, княжны строили планы на день, собираясь пригласить меня на экскурсию по дворцу, но не сложилось. Сразу после завтрака меня вызывал Алексей Павлович. Пришлось идти через весь дворцовый комплекс к двухэтажному административному зданию. У входа меня встретил капитан Смирнов, немного уставший и взъерошенный, словно успел получить нагоняй от начальства. Собственно, это самое начальство заседало в просторном кабинете для совещаний.

— Доброе утро, — поздоровался я, проходя в комнату.

— Кузьма Федорович, здравствуй, проходи садись, — сказал генерал Осташкин.

Справа от генерала сидел незнакомый мне мужчина в черной форме госбезопасности, в звании полковника. С противоположной стороны расположился Алексей Павлович и один из его замов.