Шива прыгнул как хищник на спину ослабевшему бизону, вонзая кинжал в спину, немного ниже шеи. Индус использовал особую технику, сумевшую пробиться сквозь доспех духа, но даже это не убило Голда сразу. Тот зубами сорвал с пальца перстень в виде черепа и расплющил его в кулаке, выплеснув немало внутренней силы. Второй рукой он потянулся за спину, намереваясь вырвать кинжал, но не дотянулся, заваливаясь набок. Чандра демонстративно поднял ладонь, резко сжимая ее в кулак и из носа европейца обильно потекла кровь. Мистер Голд последний раз вздрогнул и умер.

Самый молодой в компании индусов поспешил к стеллажам, где коробками засыпало женщину. Чандра, наконец, опустился на землю, встав не слишком уверенно. Похоже, он потратил больше сил, чем планировал и выглядел бледным. Шива пытался зафиксировать сломанную руку, морщась от боли. Я махнул индусам и бросился к выходу, намереваясь догнать Василия и компанию. Судя по отголоскам силы, они успели добраться до соседнего склада. И все же хорошо, что я остался посмотреть на короткое сражение, длившееся всего пару минут. И поразили меня вовсе не индусы, хотя Чандра оказался чудовищно силен. Поразил меня мистер Голд, решивший, что сможет потягаться с ними в одиночку. Плохо, что со стороны очень сложно понять, что применили против него индусы, ведь они до того момента, как он не сбил женщину, даже вчетвером не могли пробиться сквозь его защиту. Если бы запас его внутренних сил был больше раза в полтора, он бы вышел победителем. Отсюда вывод, что как бы крепок ты ни был и какими бы секретными техниками ни владел, без солидного запаса силы несколько мастеров тебя смогут размотать. Будет мне небольшой урок на будущее. Надо срочно идти на поклон к Сяочжэй и выпрашивать второй этап развития техники «Внутреннего моря».

К тому моменту, как я выбежал из здания, на улице поднялся шум и крики. Люди бежали к складу, рядом с которым на боку лежал прицеп фуры. Пару хлопков и сотрясающих ударов должны были слышать во всем районе и с минуты на минуту сюда примчится полиция и пожарные. А еще я заметил машины с дипломатическими номерами, рядом с которыми крутилось несколько человек. За индусов можно не переживать. Надо будет обязательно позвонить генералу Осташкину и поинтересоваться их судьбой. Надо намекнуть, что они заняты очень полезным делом, по отлову международных террористов.

Василия и его товарища я нашел за соседним зданием на большой очищенной от снега площадке. Сюда свозили большие контейнеры с мусором, один из которых лежал на боку, рассыпав кашу из перемолотых ящиков и подгнивших фруктов. Рядом обнаружилась длинная кровавая полоса, в конце которой лежало обезглавленное тело мастера, работающего на конкурентов Бергов. Сюда же друг Василия подтягивал и тело щуплого мужчины. Несчастному свернули шею, повернув ее на сто восемьдесят градусов. Я огляделся в поисках Круглова и заметил его тело, тоже лишившееся головы.

— Эка вы тихо повоевали, — удивленно сказал я, когда Василий вышел из-за поваленного контейнера, держа в руках голову Круглова. — И что это за страсть к отрыванию голов?

— Тот, — Василий кивнул на второго мастера, — сопротивлялся. А этот сдался сразу. Заявил, что он из полиции и не хочет устраивать драку.

— И за это вы ему голову оторвали?

— Что ты к этим головам пристал? — проворчал он. — Техника такая. Работает быстро и эффективно.

— Ничего такого. Просто впервые увидел в исполнении обещание оторвать… Все, я пошутил. Скажи, почему вы его допросить не захотели, раз он сдавался?

— Сейчас он не хочет драться, а через пять минут передумает и ударит в спину. Сам же знаешь, что мастеров в плен не берут. Да и не особо хотелось.

— Ну да, — сказал я. — Но вот проблем у нас из-за этого будет много.

— Карпов Григорий, — сказал Василий, представляя подошедшего друга.

Григорий был угрюм и смотрел так хмуро, что становилось не по себе.

— Что с индусами? — спросил Василий, вручая голову убитого мастера другу.

— Пострадали немного, но с тем монстром сообща разобрались.

— Зачем им это? Личные счеты?

— Они всех, кто носит на пальце перстень в виде черепа, ненавидят так, что кушать не могут. Считай, что личное. Слушай, шумно становится, может пора уходить? Если ректор узнает, что я еще и здесь засветился, он меня точно прибьет. И еще от Петра Сергеевича достанется.

— Да, уходим, — согласился Василий. — Гриша, подчистишь?

— Подчищу, — хмуро проворчал он, направляясь к телам.

Я показал Василию на него взглядом, вопросительно приподнял брови.

— Не обращай внимания. Он хотя и вредный, но положиться на него можно.

Со стороны главной дороги показались проблесковые маячки. Мы переглянулись еще раз и побежали к железной дороге, где едва не провалились в глубокий снег с головой.

Цао Чжэнь, МИБИ, женское общежитие, полчаса до полудня

После утренней зарядки Чжэнь впервые за неделю почувствовала себя удивительно бодрой и полной сил. Она успела сходить в душ, высушить волосы и ждала подходящее время, чтобы пойти на обед в общежитие для преподавателей. Старшая сестра говорила, что доступ в небольшую столовую открыт исключительно для узкого круга людей, в который входил наследник Николай, поэтому она смело может посещать ее. Тем более Сяочжэй разговаривала с отцом на эту тему и тот согласился, что наладить отношение с будущим правителем Российской Империи станет правильным шагом. А еще мастер Че передал, что вечером должна позвонить мама. Во время последнего разговора она была чем-то расстроена и даже сердита. Чжэнь так и не смогла выяснить причин недовольства и надеялась, что сегодня они смогут нормально поговорить.

Чжэнь удобнее устроилась, сидя на кровати, пытаясь сосредоточиться на новой технике. Освоить ее было действительно несложно, и Кузьма не лукавил, когда говорил, что появится чувство тяжести. Чем больше девушка погружалась в нее, тем сильнее становилось странное сковывающее ощущение. Ей вспоминалось, как в детстве она примерила старинный дедушкин доспех, хранившийся в зале предков. Он был великоват и необычно тяжелый для маленькой девочки, но чувства были именно такими. Чжэнь вспомнила мягкую улыбку деда, говорившего, что когда она вырастет и станет сильной, то этот доспех покажется ей легким, как пушинка. Бабушка ворчала на него, говоря, что девочке нужно думать о платьях, а не о доспехах. И оружие молодой женщины — это улыбка и острым ум, а не копья и мечи.

В комнату осторожно постучали, вырывая Чжэнь из приятных воспоминаний. Открыв дверь, она увидела молодую студентку с первого курса. Вроде бы эта девушка выходила из младшей ветви семьи Вэнь. Благородные, с богатой историей, но бедные аристократы. Им не слишком везло последние полвека.

— Простите, что отвлекаю, — девушка поклонилась, сложив руки в почтительном жесте. — Но меня прислал господин Цао Ютан. Он узнал, что Вас выписали из медицинского блока и хочет поговорить. Он ждет недалеко от общежития.

— Спасибо, что предупредила, — сказала Чжэнь. — Ты не пойдешь туда снова?

— Только если нужно что-то передать…

— Нет, ничего не надо, я сама спущусь к нему.

Девушка из семьи Вэнь еще раз поклонилась и пошла к лестнице. Чжэнь даже не удивилась. Старший брат Ютан легко привлекал на свою сторону студентов, приехавших по обмену из Китая. Он умел находить подход к людям, всегда зная, что им нужно: покровительство, обещания или деньги. Сяочжэй говорила, что по его указанию кто-то постоянно следит за принцессами.

Чжэнь не спеша собралась и вышла из комнаты, прихватив с собой спортивную сумку с полотенцем, легкими кроссовками и запасным костюмом. Закрывая за собой дверь на ключ, она бросила взгляд на небольшой столик, стоявший дальше по коридору, появившийся там совсем недавно. Администрация института около месяца назад ввела новую должность дежурного по этажу в каждом женском общежитии. За пару четырехчасовых смен студенту начислялся один балл, поэтому от желающих не было отбоя.