Переключился на доспех духа, поглощая собранную энергию. Вот тут я уже могу использовать все силы. До предела уже недалеко. Придется просить мастера Малинина, чтобы он вновь пробил ее. Судя по ощущениям, в этот раз прибавил процентов десять. За год же в среднем я становился в два раза сильней, если не пропускать тренировки. Мама говорила, что мне, годам этак к тридцати, придется бросить подобные тренировки, так как пробить защиту надо будет просить кого-нибудь уровня ректора.

Девушки, вроде, отдохнули, пристраиваясь рядом, но я только покачал головой.

— Много напрягаться вредно. На сегодня хватит. Но, запомните, раз в два дня вы должны увеличивать время удержания доспеха на одну минуту. Чтобы через месяц удерживали ее полчаса и через три — ровно час.

— Это нереально, — проворчала Марина.

— Для вас реально куда большее время. Так что не жалуйся, — я отпустил силу, потянулся. — Учитесь использовать весь свой потенциал.

— Мастер Кирилл постоянно это повторяет, — вздохнула Катя. — А еще, что развиваться слишком быстро вредно. Где логика?

— Умный человек, — согласился я. — Потому, что одно с другим не связано. Раз вы так быстро выдохлись, то продолжим завтра. Алена, мы еще и тренироваться не начали, не надо издавать таких звуков.

Она неохотно поднялась с пола, кривясь от боли в спине.

— Дуйте в душ. Встретимся вечером в столовой. Мне еще Горсткина искать…

— Это комендант во втором мужском общежитии, — подсказала Катя.

— Спасибо. А теперь, не мешайте, мне до завтра надо в форму прийти.

В раздевалке девушки помогли Алене снять куртку кимоно и стянуть майку. Руки у той выше локтя не поднимались, а спину покрывали круглые бордово-синие синяки.

— Это, наверное, очень больно, — скривилась Марина, при виде подобного.

— Терпимо, — сказала Алена, шагая следом за Катей в душ.

— А давай я тебе спину потру? — рассмеялась она.

Пятнадцать минут спустя они переоделись и, проходя мимо зала, заглянули внутрь. Кузя сидел на том же самом месте, закрыв глаза. Казалось, он просто отдыхал. Свет, падающий из узкого окна, почти достиг его. В размытом луче света отчетливо плыли крупные пылинки. Пульсируя, они то устремлялись к парню, то отлетали от него. При этом совсем не чувствовалось использование внутренней силы. Самое удивительное, что под этот такт немного пульсировал и луч света.

Проснулся я как по будильнику, без пяти минут шесть. Встал, заправил кровать, убежал умываться в коридор. Странно, престижный ВУЗ, а умывальник общий, на весь этаж. Общая душевая, на весь корпус, куда записывались строго по времени. Мне, кстати, сразу выдали расписания на помывку и предупредили, пропущу свое время — лягу спать грязным.

Довольно странное чувство, когда все общежитие просыпается разом. Из комнат высыпают молодые парни, толкаясь у длинного умывальника. Кто-то сонно, кто-то с вполне бодрым видом. Суетно и шумно.

Сосед встал минут через двадцать после меня. Лег спать он часов в одиннадцать, а выглядел так, словно всю ночь глаз не сомкнул. Пока он зевая ушел умываться, я глянул в телефон. Два новых сообщения. От Марины, требующей, чтобы я не проспал утренний экзамен и от Кати, желавшей мне доброго утра и говорившей, что будет ждать у большого открытого стадиона. Пока писал им сообщение: — «спасибо, что разбудили», вернулся Василий. Уже бодрый и с довольным выражением на лице. К слову, мой сосед по комнате так же учился на третьем курсе в группе «Б», рассчитывая перейти в первую, в самое ближайшее время.

К стадиону шли большой неорганизованной толпой. Где-то на полпути в поток парней влился поток девушек. Почти все в однотипных спортивных костюмах, бежевого цвета, со вставками из бледно-синего. Но встречались и такие, как я, идущие в тренировочных кимоно. Василий, например, шагал в дзюдоги, собственно, кимоно для занятий дзюдо.

У здоровенного легкоатлетического стадиона поток студентов разделился, разбиваясь по секциям. Как мне объяснили, до самого обеда на большом стадионе третьи и четвертые курсы будут сдавать общие нормативы по физической подготовке и использованию ки. Первый и второй курс оккупировали два маленьких стадиона, ну а пятый, вроде, подобные экзамены не сдавал.

Первым на глаза попался комендант. Старший преподаватель Горсткин курировал два направления традиционного карате. Вчера вечером он лично навестил меня в общежитии, вручив расписание занятий. Выходило по два часа ежедневно. С часу до трех дня занятие в секции, и два часа утром для иностранного языка и литературы. Остальное время следовало распределить для других дисциплин и клубной деятельности.

Вокруг Сан Саныча собралось человек тридцать. Все поголовно в спортивных костюмах. Я пристроился позади группы, разглядывая окружающих. Минут через пятнадцать мы потянулись к беговой дорожке. Нормативов было много, но в основной программе зачета числился бег на четыреста метров, подтягивание на перекладине, прыжки в длину. Второй частью шли тесты на силу и метание снаряда. При этом каждый тест приходилось сдавать два раза. Первый — холостой, второй с использованием ки.

Я особо филонить не собирался, поэтому в первой части выложился. Соревновательной составляющей тут не было. Требовалось пробежать за нужное время или прыгнуть с места на десяток метров. Уложился ровно в норматив, секунда в секунду, чем озадачил Сан Саныча, записывающего результаты в журнал. Среди сдавших норматив, я оказался последним. А вот из всей группы студентов таких набралось чуть меньше половины. Вроде бы, судили как по первой попытке, так и по второй. Но кто-то из студентов жаловался, что понижать в классе будут глядя только на вторую. Видя кислые лица «не сдавших», вспомнил Алену, так как сам запретил ей напрягаться.

Для второго этапа, мы прошли к дальней части стадиона. Тут уже готовили трехсотграммовые шары. Так как используя ки, шар можно было успешно запустить в сторону луны, то для определения силы использовалась бетонная стена. В данном тесте оценивали глубину погружения стального ядра в бетон. Когда мы подошли к снаряду, несколько рабочих меняли лицевую бетонную накладку, изрытую неглубокими вмятинами на новую. Даже у беговой дорожки, в доброй сотне метров отсюда, было слышно, как методично бьют сталью в бетон.

Широкая, чуть изогнутая стена, была сделана так, чтобы даже при большом желании не промахнуться и никого не зашибить. Но даже так, по краям стены виднелись отметины от кривых бросков.

Еще, когда я учился в школе, была у нас забава метать монетки, щелчком большого пальца. С десяти метров вгонять их в деревянную стену, как можно ближе к центру мишени. Вот тогда и наловчился. Так как кроме бросков, ничего зрелищного больше не происходило, к этой части стекался народ, успевший сдать остальные тесты. Только близко не подходили и в сектор поражения не лезли.

Первым начал четвертый курс. Студенты подходили к отметке пятнадцать метров, собирали немного силы, и широким замахом отправляли шар в полет. Наблюдал за этим действом я удивленно, так как представлял его совсем не так. И с этим вопросом подошел к Сан Санычу.

— Что значит, неправильно бросают? — переспросил он.

— Так никто же не вкладывает ки в удар. Все просто «тупо» кидают железную болванку, — я продемонстрировал шар.

— Тупо? — еще с большим недоумением спросил он.

— Ну, силу в удар… — попытался сказать я, неопределенно взмахнув руками. — Они «с силой» толкают его, а не «при помощи силы».

Со стороны нашей группы зашептались. Парень, кидавший последним высказался, чтобы я сначала показал, а уж потом разглагольствовал.

— Покажи, — просто сказал Сан Саныч, делая жест в сторону стены.

Разбирая этот случай позже, скажу, что дал небольшую промашку. Так как этап тренировки доспеха духа подходил к концу, то контролировать силу становится несколько трудно. Точнее, плохо определяешь ее верхнюю границу.