— Никому не скажу, — снова прикрыв рот ладошкой, тихо произнесла Таша. — Я могила.

— Могила, — хмыкнул я, щелкнув ее по лбу.

Она насупилась, но затем улыбнулась, обняв меня за руку.

— Я тоже хочу красивое платье, как у Алены, — то ли пожаловалась, то ли потребовала она.

— Такое? — я показал взглядом на идущую в нашу сторону Цао Чжэнь.

— Не, красное мне не идет, — отозвалась она, оценивающе посмотрев на изысканное красное платье с золотым фениксом. — Только если бежевое или голубое.

Подтолкнув ее к маме, я повернулся к принцессе, встретив почтительным жестом и коротким поклоном.

— Старшая сестра Сяочжэй спрашивала, все ли Вас устроило? — спросила она на японском.

— Все хорошо, — улыбнулся я. — Даже слишком. Отдельно поблагодари ее за пару «изумительных» служанок.

Я чуть было не пошутил, что они первые, кто умудрился стащить с меня штаны.

— Надо идти в обеденный зал, — Чжэнь мой сарказм явно не оценила или не поняла. Хотя я на все сто процентов уверен, что это такая маленькая пакость и месть Сяочжэй.

В компании принцессы внимания мы начали привлекать еще больше. Теперь слуги кланялись, а гости почтительно кивали. Чжэнь их старательно не замечала, шествуя рядом со мной, но впереди на полкорпуса. Только далеко нам уйти не дали. На том повороте, где мелькнул седой старик, появилась еще одна девушка в красном платье с фениксом. Фасон платья немного другой, отличающийся не такой пышной юбкой, скорее более строгий, но красивый. Девушка же была ровесницей Чжэнь, заметно уступая внешними данными. Чжэнь невысокая и кажется хрупкой, но очень милой девушкой. Вышедшая навстречу принцесса, а я надеюсь это не молодая супруга императора, была выше на голову, но при этом лицо у нее выглядело слишком обычным. Это немного скрашивал макияж, делая ее привлекательной, но совсем не «милой».

Я все так же, как и пару минут назад почтительно склонил голову, положив ладонь на кулак. Принцесса едва заметно кивнула. Уголки губ немного приподнялись, что изображало улыбку и симпатию. Отличная мимика, которую старательно нарабатывали все благородные девушки в Японии. Не у всех это получалось, но они не сдавались. Каэдэ Фудзивара, моя старая подруга, довольно неплохо преуспела в подобном и легко могла изобразить сто разных эмоций.

Девушки обменялись приветствиями, сказали пару фраз.

— Принцессу зовут Цао Сюли, — послышался немного приглушенный голос Анны Юрьевны. Она вновь использовала силу, чтобы другие не подслушали. — Они не ладят между собой, будь осторожен. В приветствии Цао Сюли прозвучали двусмысленные фразы, упрекающие сестру в отсутствии таланта.

Посмотрев на меня Цао Сюли невинно захлопала ресничками, голос ее звучал мягко, напомнив мне Каэдэ. Может она такая же двуличная стерва?

— Госпожа Цао Сюли рада встретить самого молодого мастера в истории. Она представляла его немного иначе, — перевела Анна Юрьевна.

— Мне просто повезло, — улыбнулся я. — Рад знакомству.

— И я тоже, очень рада, — ответила Сюли. — Надеюсь, мы сможем поговорить после ужина.

С этими словами она важно направилась дальше. Чжэнь неподвижно наблюдала, пока сестра не скроется с глаз, затем повернулась.

— Пойдем, — сказала она, одарив искренней улыбкой. Вот такие эмоции мне больше по душе.

Мы прошли в том же направлении и вышли в огромный, но почти пустой зал. В центре установлен массивный длинный стол, человек на десять максимум. Много прислуги и не видно ни одного гостя, только императорская чета, а именно император Цао с супругой и его дочери. Как я узнал? Да вряд ли кто-то осмелиться надеть столько роскошные одежды красно-золотого цвета. К тому же я видел изображения императора в интернете, когда наводил справки. Здесь он выглядел даже величественней, чем на фото. Если верить интернету, ему было за шестьдесят, но выглядел он лет на десять моложе. Взгляд жесткий, словно в любую секунду готовый выстрелить разрядом молний, даже когда улыбался. Головной убор в виде расширяющегося конуса черной круглой шапочки с красной оторочкой сверху и золотым навершием. Волосы убраны, под головной убор, поэтому сложно сказать седой он или нет.

— Ну попал, — тихо вздохнул я, давно догадавшись, кто меня ждет в этом доме.

— Попал, — согласилась Анна Юрьевна. — Таша, подожди в нашей комнате. Твое положение недостаточно высокое, чтобы присутствовать на ужине. К тому же…

— Я девушка, — закончила та, ничуть не обидевшись. — Эх, кушать хочется.

Император с супругой обратили на нас внимание, когда мы проделали примерно две трети пути до стола. Прервали беседу, повернулись в нашу сторону. В этот момент я ощутил некую робость, но старался шагать уверенно. Анна Юрьевна незаметно придержала Алену за локоть, чтобы она отстала сначала на полшага и остановилась позади меня метрах в двух. Со стороны, наверное, смотрелось уморительно. Шли вместе, а потом бросили на растерзание хищнику. Чжэнь, еще как только мы вошли в зал, сразу направилась к старшей сестре и успела обменяться с ней парой фраз. Не знаю, что она сказала, но взгляд, а особенно улыбка у Сяочжэй стали коварными. Опять замышляет какую-то шалость.

— Здравствуйте Ваше Императорское Величество, — сказал я, поклонившись и сложив руки в почтительном жесте. Не знаю, должен ли я был говорить первым или надо было подождать. Может, я вообще должен был стоять у входа и не отсвечивать, пока меня не пригласят?

Голос у императора звучал низко и властно. Даже не понимая слов, я смог разобрать положительную интонацию.

— Император Цао говорит, что рад, наконец, увидеть самого талантливого молодого мужчину, — перевела Анна Юрьевна. На этот раз она не стала прятать голос. — Я много слышал о тебе от принцессы Сяочжэй. У нее сильный характер и еще ни об одном мужчине она не отзывалась хорошо. О тебе же говорит, как о талантливом мастере и удивительном человеке.

— Госпожа Цао слишком добра ко мне, — я повторил уважительный жест, обращенный к Сяочжэй. Интересно почему отец назвал ее не «дочь» а «принцесса»?

— Она говорит, что ты придумал способ излечить болезнь Угасающего тела, — сказал он. — Никто в моей огромной империи не способен придумать даже как облегчить страдания людей с таким редким заболеванием. Как и во всем остальном мире. Это большое достижение, сопоставимое с тем, чтобы стать мастером в двадцать лет. Мудрец Цзы утверждал, что и первое, и второе невозможно.

— Всем свойственно заблуждаться, даже самым великим людям, — сказал я. — В технике излечения нет ничего сложного. Это просто комплекс упражнений, укрепляющих тело.

— Простой комплекс упражнений, — повторил император улыбнувшись. — Еще много людей страдают от этой болезни. Готов ли ты сделать эти техники открытыми для всего мира?

— Я как-то не задумывался, — честно признался я. — Ничего секретного в них нет, а вот опасность огромная. Нужно, чтобы кто-то направлял процесс лечения, иначе несчастных ждет смерть от выплеска собственных сил.

— Значит, техники все-таки не простые? — хитро прищурился он.

— Как объяснить? Человека несложно научить управлять машиной, но если он не знает правил, то или сам разобьется или задавить кого-нибудь. Начнет торопиться, разгонится и не сможет затормозить на повороте. Ведь когда у тебя дорогая спортивная машина, сложно объяснить, что ехать на ней нужно не быстрее пяти километров в час.

— Теперь я понимаю, — кивнул он. — Но ты не ответил на вопрос, откроешь техники для всего мира.

— Легко. Вернусь в МИБИ, напишу методичку и попрошу ректора сделать объявление.

— Мне не нравится, — он покачал головой. — Опять слава обойдет достойного его человека. Но я знаю, как это сделать лучше и помогу.

— Спасибо, — я коротко поклонился, думая, что его помощь выльется исключительно в проблемы.

— Мы здесь собрались, чтобы поужинать, так? — он посмотрел на дочерей, затем на супругу. — Поговорить можно и за трапезой. Отклонимся немного от традиций. Кузьма, садись по левую руку от меня.