— Хорошая погода для утренней тренировки, — раздался за плечом голос ректора. Я аж подпрыгнул от неожиданности. Он улыбнулся, видя мою реакцию. — Доброе утро, Кузьма.

— Драсти, — ошарашенно выдавил я. — А Вы как… там и… сразу тут?..

— Небольшой трюк, или как говорят иллюзионисты: ловкость рук, — он зашагал к полигону. — Как у тебя дела, не тратил много сил?

— Нет, наоборот, немного подкопил, — я посмотрел на ректора недоверчиво.

— Это хорошо, — кивнул Геннадий Сергеевич. — Но силу надо только накапливать, но и тратить. Чем больше и чаще расходуешь, тем быстрее прогрессируешь. Кстати, как прогресс у твоей ученицы? Получается? Так поздно перестроиться, чтобы изучать укрепление тала, уверен, это непростая задача.

— Нормально, — кивнул я. — Развивается понемногу. Сейчас спокойный этап, что-то сродни переходу со стадии специалиста к эксперту. Нужно почувствовать силу, уметь правильно ее использовать. Она необычно быстро прогрессирует, может, уже к весне мы приступим к следующему этапу. И тогда в МИБИ она станет самой сильной среди студентов.

— Приятно это слышать, — он улыбнулся. — Главное, чтобы она себя не загоняла. Сейчас у нее такой возраст, что легко можно подорвать здоровье и никогда больше его не восстановить. Надеюсь, ты это понимаешь? Она женщина, прежде всего, а потом уже одаренная и будущий мастер.

— Конечно, я это понимаю, — быстро закивал я, под его взглядом. — И она сама об этом говорит.

Ректор кивнул. Мне же показалось, что он сейчас так намекнул, что хочет увидеть правнука, недели еще одного мастера в семье. Вот что ему мешает сказать об этом прямо? Вроде серьезный мужчина, великий мастер, но в таких вещах может только намеки делать и надеяться, что я все пойму правильно. Того и гляди, завтра придет и скажет, что у него есть знакомый парень, ее возраста, который давно хочет с ней познакомиться.

— Ты с генералом Осташкиным знаком? — спросил он. — Он начальник комитета госбезопасности. Хороший друг нашей семьи.

— Нет, вроде, не знаком, — я искоса посмотрел на ректора. Однако, хорошие он связи упомянул.

— У него внук, Сергей, примерно твоего возраста. Надо бы вас познакомить. Он как раз в этом году, в прошлом учебном, закончил МИБИ. Вы с ним немного разминулись.

— Почему бы и нет, — отозвался я, стараясь, чтобы голос не звучал подозрительно. — Можно и познакомиться.

Пару минут шли молча. Свернули на второй дорожке, ведущей к полю с бетонными блоками. Добрались до удобной площадки. Ректор огляделся, что-то прикинул.

— Давай начнем с давления силы. Садись, — он подал пример, усаживаясь на один из блоков. — Буду постепенно увеличивать давление и когда дойдешь до предела, просто подними руку.

— Хорошо, — я постарался удобно устроиться на блоке.

Начал Геннадий Сергеевич сразу круто, неплохо придавив меня. Хорошо, что это не физическое воздействие, иначе бы вдавило так, что блок подо мной развалился на куски. Но даже так ощущения не из приятных. Словно кто-то пытается запустить внутрь твоей грудной клетки руку, ухватить покрепче нутро и вырвать. А когда эта сила нарастает, чувствуешь себя больным клаустрофобией, который застрял в узком лазе под горой. Застрял так, что нельзя вдохнуть. Чувствуешь, как эта гора давит на тебя, как постепенно сужается проход. Становится трудно дышать…

Я поднял руку и давление резко исчезло, позволив набрать полную грудь воздуха.

— Неплохо, — кивнул он. — Особенно если учесть возраст. Любой из мастеров, кто попадал мне под горячую руку, давно потерял бы сознание. Возьмем этот уровень за основу.

Пока я приходил в себя, он достал из кармана что-то похожее по форме на хоккейную шайбу. Это оказалась своеобразная свеча. Поставив ее на бетон, коснулся фитиля пальцем поджигая. Минуту молча смотрел, как она горит.

— После того как одаренный сможет использовать силу вне своего тела, превращая ее в любой вид энергии, огонь, молнию, все что угодно, он становится мастером, — наставительно сказала ректор. — Это не просто, потому что не все могут постичь, во всех смыслах, что такое сила. В Китае ее называют Ци. Их философия неплохо укладывается в то, что представляю себе я, поэтому возьму за основу ее. Они считают, что Ци лежит в основе вселенной. Буквально все существует благодаря ее движению и взаимодействию. Поэтому неправильно думать, что только одаренные могут создавать особый вид энергии, превращая ничто в молнию или давление воздуха. Ведь даже этот огонек несет в себе частичку Ци. И как только человек становится способен использовать его, он поднимается на ступень выше. В том же Китае его назовут Мудрецом, у нас — Великим мастером. Этот тест они использовали многие века.

Он поднес палец к высокому огоньку свечи, и тот стал вполовину меньше. В то же самое время над пальцем ректора появилось такое же пламя. Он показал мне его, задул и пламя свечи вновь стало прежним.

— Мудрец может взять часть космической Ци даже у пламени свечи и использовать ее по своему усмотрению. Но только на один волосок меньше половины. Если я попробую взять больше или все, то огонь просто исчезнет.

Ректор указал пальцем на пламя, и оно перепрыгнуло к нему с фитиля. Но почти сразу огонек задрожал и погас.

— Огонь — самый простой и понятный вид Ци. Он горячий, яркий, прожорливый, но при этом капризный. Если хочешь стать мудрецом, для начала ты должен почувствовать Ци в маленьком огоньке, в движении воздуха, в окружающем пространстве. Считается, что чем глубже твое море силы, тем проще это сделать. Но в старых книгах описаны мудрецы, шагнувшие на эту ступень минуя уровень мастера и не обладающие большой личной силой. У всех мудрецов просветление наступало по-разному. Когда я впервые коснулся внешней Ци, мне потребовалось еще пять лет медитаций и упорных тренировок, чтобы я смог взаимодействовать с ней. Мне помогло обучение в Китае. У них есть несколько закрытых монастырей и нам пришлось немало заплатить, чтобы попасть в один из них. Мистер Ма, приезжавший к нам недавно, — ректор многозначительно посмотрел на меня, — мы были соперниками. Он был сильней, но я первым стал Мудрецом, опередив его всего на пару дней.

Ректор едва заметно улыбнулся, вспомнив что-то хорошее из прошлого.

— Скажите, а почему у него такое странное имя, почему «мистер»?

— Его называют Мудрец Ма, но, когда мы познакомились, он сказал: «зови меня мистер Ма». Он всегда произносил это при знакомстве. Полное имя знают, наверное, только родственники и супруга, — Геннадий Сергеевич стал немного серьезней. — Сейчас я объясню тебе несколько простых практических упражнений, которые помогают лучше сконцентрироваться и взаимодействовать с внутренним морем. После этого ты покажешь, что за технику придумал с резонансом.

— Хорошо, — решительно кивнул я.

— Для начала тебе нужно научиться поднимать со дна моря силу наверх. Она должна циркулировать, находится в неспешном движении. Как огромный, но медленный водоворот, в центре моря…

Тот же день, раннее утро, съемная квартира в нескольких кварталах от МИБИ

Цао Сяочжэй проснулась по сигналу будильника. Он был настроен так, чтобы издавать один короткий писк и сразу переходить в беззвучный режим. Повернув голову, женщина увидела мигающие цифры, показывающие шесть часов и двадцать минут утра. Обычно она вставала на десять минут позже, с приходом младшей сестры.

Сев на кровати, Сяочжэй развела руки, глубоко вдохнула, затем с выдохом подняла их, потянулась. Последнюю неделю просыпаться ей было необычно легко, даже появилось чувство бодрости. Но вместе с этим она ощущала себя больной и слабой. Тело словно ворчало на нее за то, что довела до такого истощения. Сунув ноги в мягкие тапочки, она прошла к зеркалу у комода. Аллергическая полностью ушла, как и нездоровая бледность. Темные круги под глазами, казалось, стали едва заметно светлей.

— Старшая сестра Сяочжэй, — в комнату заглянула Чжэнь. — Можно… Вы уже встали.